Красивая улика
Шрифт:
А до палат кремлевских не добраться,
Там свой гарем утех для царства.
Гимнастки, фигуристки и артистки,
Мне не пробиться в эти списки.
Вначале стать положено госдумкой
В прозрачной блузке и короткой юбке.
Но кто, скажи, меня туда возьмет?
Хватает ведь бездельников на мед..
Не суждено самой туда пробиться,
Ведь искусают и затравят львицы, —
Вздохнула Надя, опустила взор. —
Не пережить мне нищеты позор.
Так извелась, мне хочется любви…
–Пошли в покои белые мои, —
Ей тут же Серафима предложила
И улыбнулась ласково, игриво. —
Там отдадимся в упоении страсти
Такие игры в нашей женской власти.
– Ты – лесбиянка? Вот так новость!
Ужасно, потеряла стыд и совесть.
– Уймись, Надюха, так прикольно
Вдвоем натешиться любовью.
И мужика потливого не надо.
Коль согрешила, то покайся,
Живи легко и дальше наслаждайся.
Никто тебя за это не осудит,
Ведь этим занимаются все люди.
Из одного ребра и теста,
Поэтому считай себя невестой.
– Такой любви порочной не желаю,
Лишь от мужчины ярко запылаю! —
Решительно Надежда возразила. —
Любви хочу горячей и красивой.
– О, глупая, природой нам дано
Испить любви чудесное вино.
А с мужиком, проблем большая куча,
Поэтому ласкаться вместе лучше.
Ох, незавидна наша бабья участь,
Сломать судьбу способен случай.
Поэтому будь хитрой, осторожной,
Давай тогда, когда душе тревожно
И избежать соития невозможно.
Чтоб ноги незаметно унести,
И милости, пощады не проси.
А впрочем, боль и сладость,
Мне доставляют тоже радость…
– Так ты подруга – мозахистка?!
Не подпущу к себе я, даже близко…
– Не паникуй, расслабься, не заплачу,
Но отвернется от тебя удача.
Теперь дружу я с футболистов.
Спортсмен в любви, неистов.
Привык к азарту игровых атак,
Но оформлять не хочет брак.
Мне и самой не надо узы,
Муж и дитя – тяжелая обуза.
Кого хотела, я того имела,
Чтоб не страдало, а пылало тело.
Самой природой нам дано
Испить любви чудесное вино.
И глупо оставаться непорочной.
Когда душа и тело очень
Безумной жаждут страсти
В любви и сексе наше счастье.
Я мужиков меняю, как перчатки,
Чтобы узнать, кто самый сладкий? —
Эмоции не скрыла Серафима,
Заржала, как жеребая кобыла.
–Ой, Фима, хватит, страшно,
Трагедий мрачных я боюсь ужасно, —
Испуганно заметила Надежда. —
Любить хочу, но трепетно и нежно
Того, кто очарует мое сердце.
Для этого мне надо приодеться.
С Альфредом я, пожалуй, обносилась.
Желаю быть и модной, и красивой.
– Мечтать, как говорят, не вредно.
Пока упряма, будешь бедной, —
С обидою заметила подруга. —
Я стать хотела для тебя супругом.
– Не приставай, оставим тему,
Разврат такой я не приемлю.
– Так значит, оставайся дурой,
Хотя с приятной гибкою фигурой,
Но не запью, не затоскую,
Невесту отыщу себе другую.
10
– Эх, брошу все, уеду заграницу,
Лишь там смогу я пригодиться,
Признания славы, благ добиться…
– Куда? Путаною в Стамбуле,
Чтоб турки там тебя надули.
Свою, удовлетворяя похоть,
Рискуешь, Надя, кончить плохо.
Вдруг встретится маньяк,
Наступит сладкой жизни крах.
Захочет кровь твою испить.
Ему раз плюнуть, задушить.…
– Ах, на язык тебе типун.
Озноб, мороз прошел по коже.
Я верю, мне Господь поможет.
Охотно каждый с девушкой поет,
Но замуж почему-то не берет?
– Не надо было каждому давать.
Поэтому смогли они понять,
Что будешь постоянно изменять.
– Как только стану я женою,
За мужем, как за каменной стеною.
Никто меня тогда не соблазнит,
Сумею стойко верность сохранить.
Пресытилась я ласками хмельными
И во дворце спать буду с милым.
– Губа не дура, за богатым мужем
Шалаш для наслаждения не нужен.
Пойми, ведь жизнь всего дороже,
От секса не избавит даже боже.
Пока свежа и молода девица,
То может телом прокормиться.
Обида и печаль, как дым, пройдут.
Живем мы потому, что нас зовут.
– Но это очень тяжкий труд,
Все силы выжать может
И совесть постоянно гложет, —
Напомнила с тоской Надежда,
Поправив прядь свою небрежно. —
Процесс, увы, не назовешь любовью,
Мы жертвуем и честью, и здоровьем.
– На то и светские мы львицы,
Чтоб, не мозоля рук, кормиться.
А, если прелести свои жалеешь,
Продать придется ожерелье.
– Опять ты, Фима, за свое,
Мой талисман покоя не дает.
Уймись, ни за какие деньги,
Не искушай меня, как ведьма.
На «черный день» его я берегу,
Поэтому ты не гони пургу.
Продам тебе, но извини, не скоро.
Когда за горло схватит голод.