Красивый умирает первым
Шрифт:
– По этой тропинке прямо, – сказала женщина, кутаясь в пуховый платок.
Преступник был вооружен и, судя по всему, стрелял он отлично. Вадим не хотел, чтобы Марина пострадала, а тут такой отличный повод оставить ее возле машины.
– Варвара Тимофеевна, вы остаетесь здесь. Под присмотром товарища старшего лейтенанта. Которая отвечает за вас головой, – сказал он, пристально глядя на жену.
– А вот это лишнее! – Марина возмущенно посмотрела на него.
– Разжалую!
Угроза Марину ничуть не напугала, но все же она осталась на месте. Мало ли, вдруг у Варвары Тимофеевны снова шарик за ролик заскочит – позвонит своему зятьку, предупредит.
Позвонить женщина Коновалову не могла. Но, возможно, его предупредил кто-то другой. Или сам почуял опасность.
Сотрудники осторожно подкрались к продолговатому, из подгнивших досок строению, но подозрительный звук почему-то послышался за спиной. Ветка под чьей-то ногой треснула.
Вадим обернулся и увидел человека, крадущимся шагом выходящего из-за кустов. Глаза давно уже привыкли к темноте, зрение не могло обмануть его.
Человек тихонько пробирался к тропинке, по которой можно было выйти к поселку. Стараясь не шуметь, Вадим повернул за ним, но тот почувствовал опасность, обернулся, заметил его и побежал.
– Стой! Полиция!
Коновалов – наверняка это был он – бежал как ошпаренный. Вадим едва поспевал за ним. Несколько раз он выстрелил в воздух, чтобы предупредить жену.
Марина поняла все правильно. Вышла Коновалову навстречу, затаилась и в нужный момент атаковала. Вадим видел, как она укладывает его на землю, заламывая ему руку за спину.
– Пусти, сука! – хрипел задержанный.
– У тебя нет права рычать на женщину! – доставая наручники, сказала Марина.
– Зато есть право жрать землю.
Вадим научился не реагировать на оскорбления со стороны преступного элемента, но, когда дело касалось Марины, он забывал о добродетелях. Коновалов назвал его жену «сукой», как его можно было за это простить?
Он ударил задержанного по почке со знанием дела. Коновалов засучил ногами от боли.
– Урод! – сквозь зубы простонал убийца.
– Урода я тебя прощаю.
– Вадим, ты такой добрый, – Марина влюбленно смотрела на него.
– Сам себе удивляюсь.
– Давай ему коленку прострелим, – предложила она.
– Зачем?
– А зачем он Макса ранил. Макс сейчас в больнице. Ему делают болючие уколы. Можно и я сделаю этому укол? – доставая пистолет, спросила Марина.
– А сможешь?
– Ты же знаешь, я психически ненормальная.
Марина сняла пистолет с предохранителя, приставила ствол к ноге и посмотрела на бойца из группы захвата, который стоял у Вадима за спиной.
– Или лучше яйца отстрелить? Чтобы не размножался.
– В тюрьме от амбалов дети не родятся.
– Ну, хорошо, тогда под коленку. Чтобы от амбала не смог убежать.
– Эй, вы не имеете права! – не выдержал Коновалов.
– Во дурак! – зловеще засмеялась Марина. – Ты в капитана полиции стрелял! Здесь мы тебя и похороним!
– Живьем, – добавил Вадим.
– Ну нет, живьем я не смогу. Это слишком!.. – мотнула головой Марина. – Сначала убьем.
Она приставила ствол к затылку.
– Да не хотел я стрелять! Рука сорвалась! – голос у Коновалова вибрировал от нервного напряжения.
– И в Патрикеева – рука сорвалась?
– Я не думал, что попаду…
– А попал! Очень конкретно попал! Кто Кручинина убил?
– Патрикеев убил.
– Ну, конечно!
– Да правда он!
– А ногу кто проколол?
Вадим занимался трупом Патрикеева, но брюки с него не снимал, ноги не осматривал и не знал, есть ли там следы от контакта с гвоздем.
– Где проколол?
– В траншее, когда бумажник искал?
– Зачем проколол? Просто поцарапался.
– До крови?
– Ну, да, до крови… Зеленкой залил, и все.
– Ты?
– Да нет, Степа. А я на подхвате…
– Значит, и убил, и зеленкой… А убил молотком… Ты же вроде стрелять его учил.
– Ну, да, Олег… – Коновалов запнулся, но тут же продолжил: – Был у нас пистолет, мы тренировались…
– Откуда пистолет?
– Да какая разница? Убили же не из пистолета.
– Но убили.
– Не собирались. Лопатник чисто дернуть…
– У случайного прохожего?
– У случайного прохожего.
– А «жучка» зачем ставили…
– «Жучка»?! Ну, так Степа влюбился. В эту, как ее… Арина ее зовут.
– Значит, один ее любовник дал вам пистолет, чтобы вы случайно ограбили другого ее любовника?
– Какой любовник?
– Олег его зовут. Про какого Олега ты сейчас мне тут говорил?
– Не знаю я никакого Олега!
Вадим качнул головой. Все, закончился запал, который Марина вставила в задницу этому болвану. Выгорело все, вместо правды пошла пурга. А по новой кошмарить Коновалова бесполезно. Острота момента уже прошла, он больше не купится. Придется давить его фактами, но это уже не здесь.
Эксперты закончили работу, тело Патрикеева отправили в морг. И автомобиль Коновалова обследовали «от» и «до». Впрочем, убийцу взяли и без этого. Звонил Полковников: и задержал он Коновалова, и расколол. Правда, еще неизвестно, кто именно убил Кручинина – он или Патрикеев. На покойника все, что угодно, списать можно. Но с этим завтра. А на сегодня работа окончена.
Автомобиль Кручинина так и остался стоять во дворе дома на Котовского. Свой «Паджеро» Артем забирает, через пятнадцать минут будет дома – и спать, спать.