Красивый умирает первым
Шрифт:
Артем обернулся, поднял голову и увидел выглядывающего из окна мужчину с откормленным лицом.
– Я уже в полицию позвонил! – предупредил мужчина, зачем-то показав Малахову кулак.
– Птичка-чиричка! – негромко сказал Прыгалев.
– И в клюве у этой птички ценная информация. Как найти эту птичку, ты уже знаешь.
– Ну а кому еще зерно истины из птичкиных чиричек выковыривать? Пойду, пока оно не остыло.
– Такая вот у нас работа, Макс, – усмехнулся ему вслед Малахов. – В горячих следах ковыряться.
Камера регистратора была направлена прямо на труп. Прыгалев привел хозяина, тот отмотал запись на пару часов назад, нашел нужный фрагмент.
Монитор видеорегистратора маленький, но и на нем удалось рассмотреть момент, как потерпевшего бьют по голове. Преступник вышел из темноты, подкрался к жертве, ударил чем-то похожим на молоток.
– Он что, в маске? – спросил Прыгалев, всматриваясь в изображение.
Малахов кивнул. На преступнике действительно была балаклава. И на руках, похоже, были перчатки. Если так, то бесполезно было выводить запись на большой экран, все равно личность преступника через «Полифейс» не пробить. И дактилоскопия ничего не даст.
Потерпевший упал, преступник склонился над ним. Припаркованные к тротуару автомобили загораживали обзор, но и без того было ясно, что преступник обыскивает жертву. Наконец убийца поднялся, оглянулся и бросился наутек.
– К «Пятерочке» побежал, – сказал владелец «БМВ».
Ему явно не нравилось, что Артем забрался к нему в машину с грязными ногами. Да и Прыгалев сидел обутый.
– Вряд ли отовариваться, – усмехнулся Максим.
– А может, и к школе свернул. Там у нас перерыто…
– Ну, спасибо вам, Виктор Денисович. Если вы не против, мы одолжим ваш архив, – сказал Малахов, вынимая из регистратора карту памяти.
– Ну, если для дела, то конечно… Да, там через траншею мостик перекинут, через него лучше не ходить.
– Почему?
– Да потому что криворукие делали.
Мостик, переброшенный через ров, с виду подозрений не вызывал. Доски свежие, еще не потемневшие от времени, толстые, но стоило поставить на них ногу, как они заскрипели, прогибаясь под весом тела. Мало того, мостик наклонился в сторону, где у него не было перил. Человек, не предупрежденный о коварстве моста, запросто мог свалиться в траншею. А там, приставленная к стенке рва, поблескивала остриями гвоздей еще одна доска. На гвоздь запросто можно было напороться рукой или ногой.
– Идет бычок, качается… – сострил Прыгалев.
– А бычка предупредили, что досточка кончается? – вслух подумал Малахов.
Он глянул по сторонам. Не было поблизости фонарей, которые могли гореть ночью, значит, в районе пяти часов здесь было достаточно темно. Что, если убегающий преступник действительно свалился в яму?
Малахов присел, чтобы лучше рассмотреть дно траншеи, но Прыгалев его опередил. Спрыгнул, сунул руку в забор между стенкой и большим камнем, осторожно вынул бумажник.
– Глаз – алмаз! – просиял он.
– Осторожно, алмаз не выколи! – Малахов показал пальцем на доску с гвоздями.
– Да, осторожно, осторожно.
Прыгалев вынул из кармана пластиковый пакет, чтобы завернуть в него найденное портмоне, а Малахов все-таки спустился в траншею и еще раз осмотрел доску. На острие одного гвоздя он заметил черную нитку. Что, если это часть одежды преступника? Тогда на гвозде останется кровь или хотя бы эпителий кожи грабителя. Определенно, нужно звать криминалиста.
Глава 2
Убийство – самый страшный грех. Все остальное всего лишь путь, который ведет к смерти. Гордыня, алчность, злословие толкают человека на преступление, заставляя браться за оружие. А прелюбодейство и вовсе ведет к войнам, на которых гибнут сотни, тысячи и миллионы. Сколько войн началось из-за женщин. И сейчас ревность убивает, причем в прямом смысле. Так думал Малахов, глядя на молодую женщину, которая открыла ему дверь.
Голубоглазая блондинка с высокими скулами только что проснулась, но и без косметики она была – более чем… Кожа чистая, нежная, с матовым оттенком; пухлые, четко очерченные губы не нуждались в помаде, они и без того имели сочный розовый цвет.
Красавицу звали Арина, фамилия – Скоробова. Трехкомнатная квартира на четвертом этаже находилась в собственности у нее уже два года. Апартаменты ей подарил покойный Кручинин Павел Анатольевич. Во всяком случае, консьержка так считала. И о Скоробовой она отзывалась нелестно: «Кто к ней только не ходил!» Эту фразу можно было смело заносить в категорию преувеличений, но зерно истины в ней, возможно, присутствовало.
Арина смотрела на гостя с живым интересом, она даже готова была одарить его приветливой улыбкой. И все потому, что Артем выглядел если не презентабельно, то близко к тому. Куртка у него брендовая, из дорогой кожи, джинсы – из того же фирменного магазина, туфли – стильные, практичные, бегать в них так же удобно, как и в кроссовках. Куртка нараспашку, под ней – джемпер, сбоку на поясном ремне – пистолет в пластиковой кобуре.
С Ариной он поздоровался кивком.
– Мне бы с Кручининым поговорить, – сказал он.
– А кто вы такой? – с легкой настороженностью спросила Арина.
Она держала дверь приоткрытой, но можно было заметить, что на ней шелковый халат, наброшенный на пеньюар. Халат нараспашку.
– С работы.
– А почему вы ищите его у меня?
– Потому что сегодня ночью он был у вас.
– Э-э… – Арина хотела возмутиться, но быстро поняла, что не стоит. – Нет его.
– Совсем нет? – Малахов внимательно посмотрел на нее.
Она не подавала признаков беспокойства, присущего преступнику, который пытается запутать следствие. Не было и переживаний за судьбу Кручинина: видимо, женщина еще ничего не знала.
– Как это совсем? Нет, и все…
– Его убили.
– Убили… – собираясь его передразнить, повторила Арина. Только сейчас до нее дошел страшный смысл сказанного. – Как это убили?!
– Молотком.
Орудие убийства нашли: молоток лежал под тем самым кустом, на который смотрел Артем.
– Каким еще молотком?.. Кто вы такой?