Краски прошлого века

Улин Виктор Викторович

Бальзак дает взгляд снаружи.

А Ремарк заставляет посмотреть изнутри.

Его читаешь и испытываешь иллюзию, будто действуешь вместе с героями. Ремарка нельзя экранизировать, экранизация убивает его наповал. Его нужно читать и видеть жизнь, описываемую им, перед мысленным взором самому.

Его нельзя не только экранизировать, но даже иллюстрировать!

И этим Ремарк во сто крат сильнее Бальзака со всей широтой и глубиной последнего.

7 марта 1988 г.

Творение

прозы – как алмазное гранение хрусталя.

Сначала режутся острые углы, потом сглаживаются плавиковой кислотой.

8 марта 1988 г.

Художественный образ всегда несет долю абсурда.

Точное описание дает лишь статья из толкового словаря.

А образ – всегда нечто неожиданное, поражающее внезапным ракурсом.

6 мая 1988 г.

Статью можно бросить на полуслове.

Речь приходится выслушивать до конца.

Поэтому в речи надо быть более кратким и точным, нежели в статье.

29 ЛЕТ

1 августа 1988 г.

Татьяна Толстая – антипример.

Она похожа на зал в стиле барокко.

Сперва нравится и восхищает, а потом от всех стилевых финтифлюшек, от чада неумеренной позолоты хочется бежать к холодной простоте ампира.

30 ЛЕТ

22 июня 1990 г.

Он вошел в меня, как нож в масло.

Странно: казалось, я знал и любил его от самого рождения. Но только сейчас, на 31-м году жизни войдя в его душу, я вдруг понял, ЧТО он для меня.

И мне страшно от мысли о том, что его могло не быть: он мог умереть вместо своего младшего брата.

Что стало бы с нами теперь, если бы его не было? Не знаю.

Он – наше все; это очень верно сказано.

Я не стану отвечать на вопрос – подставил ли бы я свою грудь вместо него. Я убил бы негодяя сам. Расстрелял, задушил, ударил бы ножом в спину, выгрыз бы ему горло.

Он был очень раним и почти не имел друзей из-за неровного характера. Мне кажется, мы могли бы с ним дружить.

Если меня спросят, каков мой идеал писателя и человека, я отвечу одним словом:

ПУШКИН.

31 ГОД

18 октября 1990 г.

«Поединок» Куприна – гениальная вещь.

До чего тонко, ясно, чувственно.

Как можно было жить, не читав этой повести?

Или я воспринимаю все именно так?

Бог весть.

32 ГОДА

6 января 1992 г.

Прочитал «Лолиту» Набокова.

Потрясающая, жуткая, замечательная – и очень грустная книга.

7 января 1992 г.

«Лолита» – очень русская книга.

6 июня 1992 г.

Прозаическое произведение подобно лицу стареющей женщины.

При чересчур пристальной работе над языком оно ужасает своим несовершенством, распадается на отдельные слова, состоит из чудовищных фрагментов,

Но стоит отвлечься от мелочей, прочитать – издали – целиком, как все снова становится прекрасным.

25 июня 1992 г.

Никогда не испытывал чувства более ошеломляющего, пронзающего мучительной и сладостной болью, наполняющего душу томлением, восторгом и страданием – подобным любви! – чем

читая Пушкина.

27 июня 1992 г.

В прозу есть два пути.

Один – от ума.

Это путь художественного осмысления мысли, философии, рациональной сущности. Такая проза интеллектуальна, строго выстроенна, но… безжизненна.

Второй – от сердца.

Пусть художественного осмысления чувств. Это проза дышит грудью полной и живой. И к ней приходят всегда через стихи.

Пример: Пушкин.

* * *

На этом старые дневниковые записи о литературе заканчиваются.

Современные мысли о художественном слове я выразил в своих мемуарах и эссе позднейшего времени:

Но, кажется, до сих пор еще не сказал всего.

МЫСЛИ О ЛЮБВИ

Дневниковые записи о главной сущности человеческого бытия.

28 ЛЕТ

27 января 1988 г.

Ревность – одна из худших человеческих черт.

Ревность и любовь несовместимы.

32 года

31 марта 1992 г.

Странно но факт: моя влюбчивость лишь усиливается с годами.

Сегодня я не имею в душе идеалов и готов влюбиться во всякую женщину, оказывающуюся рядом за столом.

Благо это или горе?

Вопрос.

29 апреля 1992 г.

Пушкина убил не царь.

Его убила неутоленная жажда любви.

Он задохнулся от избытка ее, не имеющей точки приложения.