Шрифт:
Пролог
В огромном здании Института Магии оглушительно выла сирена. Наставники, студенты, персонал и прочие обитатели Института метались туда-сюда и не понимали, что происходит. За последние двести лет сигнал опасности не срабатывал ни разу, поэтому все попросту растерялись. По древней инструкции, при включении сирены первым делом нужно было включить экраны во всех помещениях, по которым кто-то из руководства сообщит, что происходит и как действовать дальше. Те немногие, кто вспомнил об этом правиле, честно включили все доступные экраны, но никакого сообщения не передавалось.
Спустя несколько
На дисплеях не появилось изображения, зато звуковой сигнал шел по максимуму. Голос Главы Советы загремел по всем помещениям:
– Боевая тревога! В здании находится Маг Тьмы! Он сбежал из заключения, и теперь мы все находимся под угрозой! Повторяю, в здании находится сбежавший из заключения Маг Тьмы! Всем действовать по инструкции! Боевая тревога! Боевая тревога! Приступайте!
Порядок действий на случай боевой тревоги все обитатели Института заучили наизусть, поэтому сумятица и паника быстро прекратились. Персонал и студенты покинули здание, отправившись по домам, а наставники включились в общую сеть, объединив магические силы, в результате чего все входы и выходы перекрыл волшебный щит. Теперь никто не мог войти или выйти, оставалось лишь найти Мага Тьмы и водворить его обратно в темницу. Все опасные враги, особенно Темные, обычно содержались в Институтах магии, где хватало сильных магов. В крайнем случае маги просто объединяли свои силы и легко справлялись с любым сопротивлением пленников.
Сегодняшний случай оказался исключительным. Спустя полчаса снова включились экраны, и Глава Совета отдал приказ снимать защиту, подтвердив указание особым паролем. Маги послушались, после чего им было велено собраться в главном зале Института.
Там их уже дожидались все члены Совета, включая Главу Совета, хмурого мужчину средних лет, который нервно расхаживал вдоль окна и периодически бросал недовольные взоры на всех присутствующих. Убедившись, что все наставники и маги собрались, он встал посреди помещения и без каких-либо предисловий заявил:
– Мы его упустили. Это был один из самых сильных Темных Магов за последние три столетия, и мы его упустили. Он покинул здание, и больше нам его не поймать.
– Может… – робко сказала одна из наставниц, – может, мы могли бы его перехватить в городе и снова захватить в плен? Если мы объединим свои силы…
– То ничего не выйдет, – отрезал Глава, снова глядя в окно и отвернувшись от других. – Сама по себе идея неплохая, но в данной ситуации мы не можем этого сделать. Темный не просто сбежал от нас, он покинул этот мир и отправился в другой мир, где нам его не достать. Но это не самое страшное.
– А что же тогда? – с ужасом спросила наставница, не представляя, что может быть плохого в том, что хоть один из Темных временно не представляет собой угрозу для них всех.
– Самое страшное заключается в том, что он направился во вторичный мир. А мы все знаем, что это означает для всех нас, – веско ответил Глава Совета, снова поворачиваясь к остальным и отмечая, что почти все вздрогнули и побледнели. Реакция магов его не удивила, он ожидал, что многие из них будут напуганы. По рядам магов прокатился взволнованный шепот, затем один из членов Совета произнес искаженным от страха голосом:
– Это значит, что нам пора готовиться к войне…
Глава 1
Светлана
Центральный рынок гудел и бурлил, как огромное море. Продавцы наперебой предлагали свои товары, покупатели задавали вопросы, уточняли, отказывались или покупали, и все эти звуки складывались в общий неумолчный шум. Пять павильонов рынка были окружены огромным количеством небольших ларьков, навесов и прилавков, стоящих прямо под открытым небом.
За одним из прилавков стояла усталая девушка в теплой куртке и плотных джинсах. Ее короткие темные волосы были собраны в небрежный пучок, а взгляд темно-синих глаз не отрывался от земли. В отличие от других продавцов на рынке, она не пыталась зазывать покупателей, не рекламировала товар, а просто стояла, терпеливо ожидая конца рабочего дня.
Ее жизнь казалась девушке серой и беспросветной, а перспективы будущего не были ни радужными, ни оптимистичными. Простая продавщица в возрасте 22 лет, торгующая (без особого энтузиазма) мелкими товарами для дома, без высшего образования, без знания государственного языка на достаточном уровне, без полезных знакомств и денежных накоплений не смела даже надеяться на то, что однажды хоть что-то изменится к лучшему. С какой стати? Давно уже пора бы привыкнуть к тому, что ей вечно не везет.
– Светусь, присмотришь за моим столом? – окликнула ее соседка, худенькая женщина среднего возраста в зеленой вязаной шапочке и зимнем сером пальтишке. Света кивнула и слегка переместилась, встав поближе к соседнему столику, на котором громоздились шерстяные носки, шарфики и варежки. Мимо пробегали потенциальные покупатели, но она даже не пыталась привлечь их внимания. К сожалению, кое-кого такое отношение, наоборот, притягивало…
– Привет, красотка! – перед девушкой возник пьяноватый парень в заношенном спортивном костюме и слегка рваной кожаной куртке. На его выбритой голове красовалась засаленная кепка, в руке была зажата сигарета, и в целом он выглядел не самым привлекательным образом. Уже несколько месяцев он добивался того, чтобы Света сходила с ним на свидание, но безуспешно. Вернее, он настойчиво звал ее пойти с ним вместе в местный барчик и не уставал поражаться тому, почему она не менее упорно отказывается.
Нельзя сказать, что Светлану не интересовали представители мужского пола. Но она никак не могла взять в толк, почему она должна – нет, просто обязана – пойти на свидание с нетрезвым надоедливым поклонником только потому, что работает продавщицей на базаре. Все торгующие по соседству женщины и девушки считали, что «девчонка просто зажралась» и «невесть какого-то принца ждет», а должна была бы уже давно «хватать, что дают, и нос не кривить». Вечно полупьяный Димон числился у местных девушек завидным кавалером по трем причинам: пил и курил почти непрерывно (настоящий мужик!), подрабатывал грузчиком в одном из павильонов (и работа мужская, физическая!), а уж его настырность и неотступность по отношению к Свете возносили его на недосягаемую для простых смертных высоту.