Красная кнопка
Шрифт:
– А материалы, материалы? Почему ты не захотел взять их из офисного компьютера?
– Да нет их там! Уже только потому, что в «Броне» побывали эти ребятки. Уверен, что из ближайшего выпуска местных теленовостей мы узнаем и о побоище в «Охотничьем домике», и о кровавой расправе в офисе охранной фирмы. Или ты думаешь, что совершенно посторонним людям там, как в справочном бюро, сразу выложили, куда и зачем ушел заместитель директора? Вот то-то! А эти бойцы свидетелей оставлять не любят. Если бы не мы, еще неизвестно, уцелел бы кто-нибудь из посетителей и обслуги кафе…
Гера подоткнул подушки себе под спину и принял почти вертикальное положение. На это движение тут же откликнулась Алексеева:
– Командир,
– Уговорила, Галчонок, отдаюсь в твои волшебные руки. Но минут через двадцать-тридцать. Я сейчас по горячим следам подобью некоторые итоги. А то ведь проснусь после твоих «чудодействий» – и ничего не вспомню! По дороге сюда Сергей рассказал мне, о чем успел ему поведать Черных. Буквально несколькими фразами он подтвердил все наши предположения. Так что ты, Серж, не очень расстраивайся из-за отсутствия материалов: рано или поздно мы все равно их добудем, как доказательную базу, а сейчас нам хватит и полученных знаний.
Талеев отхлебнул несколько глотков кофе и закурил свою тонкую ароматную сигару. Но после двух затяжек прикрыл глаза, откинул голову на валик дивана и облизнул пересох-шие губы:
– Голова кружится… Все-все, доктор, больше не курю и не отвлекаюсь. Хотя все-таки придется зайти чуть издалека: ты, Галчонок, мало что знаешь, а Вадька вообще не в теме…
Абсолютно неожиданно для всех у Аракчеева, сидящего в глубоком кресле, на голове опять оказался тевтонский шлем, из-под которого глухо раздался голос:
– А нам, рыцарям, один… пардоньте, хрен, потому как тема всегда одна: кого «мочим»?
Улыбнулась даже испуганная до сих пор Ксения. Журналист только слабо махнул рукой:
– Тебя никакие Чудские озера не исправят! Слушайте… – проговорил он и начал рассказывать: – На одной из подводных лодок Северного флота, находящейся в плавании, в начале двухтысячных проводили, причем втайне от экипажа, весьма… э… негуманные эксперименты с так называемым пси-оружием. Условия на субмарине для этого просто идеальны. Во-первых, внешние факторы: изъятие из привычной среды, нарушение установленного режима дня. Во-вторых, имеется возможность хоть круглосуточно воздействовать на подопытных самыми разнообразными электромагнитными излучателями, замаскированными под любые другие приборы. Такая скрытная обработка и использовалась на первом этапе для подавления воли человека, способности к психологическому сопротивлению. К этому добавлялись психотропные средства, отупляющие сознание. Аминазин, например. Их легко можно подмешать в пищу. И, наконец, апофеоз – программа нейролингвистического программирования, формирование в сознании людей психотипов нужных «исследователям» личностей.
Журналист перевел дыхание, вновь облизнул пересохшие губы и поймал настороженный взгляд Гюльчатай.
– Все-все! Если кого-то заинтересует теория, прошу обращаться к капитану 1 ранга: он у нас теперь бо-о-льшой специалист, начитался… Потом экипаж быстренько расформировали, разбросали так, чтоб не собрать. Вас, конечно, интересуют последствия… Из этого экипажа мы нашли лишь четверых «неожиданно» скончавшихся крепких парней в расцвете сил. Наверняка их больше. Это – действие электромагнитных излучателей на внутренние органы. И еще одна подробность, имеющая самое главное значение для сегодняшних дней. Психотипы, заложенные в подсознание некоторых из этих людей, продолжают там оставаться. Их даже может быть несколько, эдакая живая «матрешка». Чтобы «разбудить» любую из них, необходимо знать соответствующий код. Ну или попытаться подобрать его, или как-то вычислить под гипнозом. Этим, скорее всего, и занимались на секретной базе ФСБ «Северный».
– Как все это всплыло? Ведь столько лет прошло, – не выдержав, спросил
– Один наш бывший соотечественник в Англии проговорился. Из числа тех «исследователей».
– Башку ему открутить!
– Уже открутили, Вадик. Оперативно и качественно. Что он рассказал в последние минуты своей жизни присланным ребятам из знакомого тебе ведомства, мы не знаем. Хотя Виталий утверждает, что все, а он знаком не понаслышке с некоторыми специфическими методиками…
Аракчеев посмотрел на неподвижно сидящего Снайпа с удивлением и заинтересованностью. Талеев продолжил:
– Практически сразу после тех «лондонских откровений» и начался негласный розыск и сбор оставшихся членов того «экспериментального» экипажа. Велся он под руководством всем нам известного Генерала. Боюсь, что по приказу самого руководителя Организации.
– Вот, блин! Помнишь, командир, как мы их грамотно подставили в «оружейном деле»? Своего же депутата им тогда пришлось шлепнуть. Надо было и эту генеральскую сволочь прихватить. Да и самого их шефа!
Журналист обменялся коротким взглядом с Виталием.
– А вот шефа-то, как ты выражаешься, мы и не знаем. Зато с Генералом теперь вновь столкнулись…
– Вот теперь я им сам и займусь, – воинственно заявил Циркач.
– Дай закончить! Ты уже, наверно, поняла, Галчонок, что именно на этой субмарине служил тогда старший лейтенант Дима Алексеев…
Девушка кивнула.
– …то есть причина его исчезновения нам ясна, как и то, кто это проделал. А вот зачем… Тихо! – Талеев успокаивающе поднял руку. – Оставим гипотезы на потом. Мы с Виталием, – он снова переглянулся со Снайпом, – вычислили место, где этих ребят содержат – и обрабатывают, наверно. Так что в наших ближайших планах – нанести туда неожиданный визит. Пока я приспну чуток, он вам все расскажет… – Талееву стало совсем трудно говорить, дыхание было прерывистым и частым. – Ну, эскулапша, доставай свой медицинский ридикюль…
Среди великого множества островов самых разнообразных форм и конфигураций, разбросанных по просторам главного озера северного рукава Вуоксы, один, безусловно, отличался от своих безымянных собратьев. Уже хотя бы тем, что имел свое личное наименование – Северный. В одном месте его периметра высокие и крутые каменистые берега расступались и образовывали что-то вроде крохотной лагуны.
Одной своей оконечностью остров приближался к поросшему густым лесом берегу метров на сто – сто пятьдесят. Но подобраться с этой стороны к береговой черте было весьма затруднительно: смешанный лес быстро переходил в травянистые труднопроходимые болота. Надо было прекрасно знать местный ландшафт, чтобы вдоль узкой прибрежной полосы выбраться на малозаметную колею лесной дороги, а уже оттуда – на более-менее приличную для продвижения на каком-либо транспорте просеку. Под словами «на каком-либо» следовало понимать мощные внедорожники с приводами на все колеса, но не слишком тяжелые, чтобы ненароком не увязнуть в топком местном грунте.
Так и получалось, что Северный самым естественным природным образом был надежно защищен от нежелательных попыток случайных проникновений как со стороны суши, так и с водной акватории. Ну а против предумышленного любопытства имелись и ряды колючей проволоки, по которой мог пропускаться электрический ток, и несколько наблюдательных вышек по всему периметру острова. Но главными средствами борьбы с действительно зловредными умыслами – хотя таковых пока не было зафиксировано – являлись скрытые средства видео– и аудионаблюдения, датчики движения, тепловизоры и контрольные лазерные лучи, мгновенно приводящие в действие систему наружного оповещения, включая звуковые сирены, сигнальные фальшфейеры, а в некоторых особо опасных местах и вполне реальные взрывпакеты…