Красная кнопка
Шрифт:
– Так это же… – вскрикнула Гюльчатай. – Это – Алексеев! Владимир Семенович! Как…
«Механический» голос произнес:
– Надеюсь, вы не сомневаетесь, что это полковник запаса Алексеев, которого вы, безусловно, считали погибшим. – Чья-то рука появилась в кадре и тронула больного за плечо. Отставник медленно открыл глаза. – Он жив. Посмотрите на дату выпуска газеты. – Опять в кадре появилась рука с титульной страницей «Комсомольской правды», под заголовком стояло позавчерашнее число. – Полковник получил очень серьезное ранение во время инцидента на Ладожском вокзале, но выжил. Мы оказали ему необходимую медицинскую
– Господи! – чуть слышно прошептала девушка.
Остальные лишь с каменными лицами смотрели на экран и напряженно вслушивались в звук закадрового голоса.
– …Это и есть мое действенное средство. Если вы хотите увидеть полковника живым и здоровым, то, начиная с этого момента, полностью прекращаете любые расследования и поиски. – Голос хоть и был синтезированным, но тут сорвался почти на крик. – Забейтесь в свои норы, где сидели до этого, и не высовывайтесь, ясно?! Потому что мне ничего не стоит воплотить в жизнь уже существующее официальное уведомление о смерти полковника запаса Алексеева Владимира Семеновича. – В голосе зазвучала издевка. – Отечественная медицина ведь так непредсказуема… – Наступила секундная пауза, а потом человек размеренно заговорил: – Процесс выздоровления, по прогнозам врачей, может занять две-три недели. После этого времени я сам свяжусь с вами – разумеется, если мои обязательные условия будут непоколебимо выполняться – и укажу, когда и где вы сможете «получить» драгоценного для вас человека.
Показалось, что ультиматум закончен. Однако после незначительных шорохов и попискиваний вновь послышалась речь:
– Не пытайтесь привлечь к делу каких-то своих знакомых. Этим вы возложите на них ответственность за смерть старого ветерана. И еще, лично для вас, Талеев: не пытайтесь задействовать свои старые кремлевские связи. Со смертью Алексахина их больше не существует.
Через несколько секунд экран погас. Теперь это был конец видеоролика. Слов не было даже у Вадима. В помещении наступила гнетущая тишина. В лице Гюльчатай не осталось ни кровинки, мужчины напряженно молчали, стиснув зубы, и только снайпер по-прежнему смотрел на мир холодными и спокойными очень светлыми глазами…
– Я понимаю, вы все ждете от меня какого-то определенного решения. – Талеев задумался. – Но у меня его нет!
– А я рад.
Четыре головы резко повернулись к говорившему.
– Я рад, – повторил Виталий, – что полковник жив.
С таким прямым заявлением трудно было не согласиться. И тут все заговорили одновременно, совершенно не заботясь, что их кто-то выслушает. Говорили о человеческой подлости, пытались догадаться, чей голос записан на видеоролике…
– Командир, – негромко произнес Снайп, – позвольте мне еще раз посмотреть запись.
Если Гера и удивился, то не подал никакого вида, а лишь молча протянул ноутбук Виталию, который отошел чуть в сторону и, практически отключив звук, сосредоточенно уставился на экран. Через какое-то время он вернулся ко всем остальным и теперь обратился к Гюльчатай:
– Галина, как я понял из твоего рассказа о событиях на вокзале, ты не видела, как был ранен Алексеев?
Девушка кивнула.
– Но произойти это могло
Галя задумалась, припоминая.
– Пожалуй, да. Точно! Буквально за секунду до этого я видела его целым и невредимым.
– К этому моменту любые строения или укрытия по сторонам путей уже оставались позади, так?
– Ну да. Только я не понимаю, к чему ты ведешь.
– В полковника, безусловно, стрелял снайпер – тот же, что убил машиниста и находился в укрытии где-то сзади. Значит, с большой степенью вероятности можно утверждать, что выстрел был не прицельным, а так, наобум, вдогонку…
К их диалогу стал прислушиваться Талеев.
– …то есть в спину. А спина – это почки…
– Это-то здесь при чем?
– Похоже, командир, что я могу указать место, где сейчас содержат Алексеева.
Даже если бы Виталий вытащил из брючного кармана живого крокодила, удивление на лицах всех присутствующих было бы, наверно, меньшим.
– Это ответственное заявление. Чтобы его подтвердить, тебе не хватит одного лишь снайперского опыта…
– Здесь другое, командир. Это мой личный медицинский опыт. Дело в том, что не так давно, в бытность сотрудником ФСБ, – Снайп коротко взглянул на Вадима и встретился с его пристальным взглядом, – во время одной операции я получил серьезное ранение: нож глубоко вошел в правую почку…
– Такое ранение – это большая редкость для снайпера, – хмыкнул Аракчеев. – Нож-то хоть стоящий был?
– Да. Тяжелый, метательный. Брошен очень умелой рукой, и потому нанес большие разрушения. Впрочем, – Виталий отвернулся от Циркача, – главное здесь в другом. Первое время меня постоянно держали на аппарате «искусственная почка», потом перевели на регулярный гемодиализ. А теперь посмотрите внимательно…
Снайп быстро отыскал на видеоролике момент, когда записывающая камера начала опускаться вниз:
– Вот! В правом углу заметен штатив и фрагмент емкости. А теперь мелькнули соединительные трубки, – он остановил воспроизведение и перешел на покадровый показ. – Видите: кусок дисплея виднеется…
– Так это обычный экран, куда выводятся характеристики пульса, давления, сердечного ритма, – возразила Галина.
– Нет. Я успел заметить на нем другие цифры. Это характеристики крови. На специальном оборудовании их можно разглядеть более четко и подробно…
– Так! Не зацикливайтесь на своем медицинском споре. – Талеев отвернулся от монитора и обратился к Виту: – И о чем это все тебе говорит?
– Секундочку, командир. Я еще только один маленький вопрос Гале задам, ладно? У твоего приемного отца были проблемы с почками?
Девушка задумалась:
– Мы не слишком часто общались… И не были близки последнее время. Хотя… – она что-то припомнила, – да! Он лежал в окружном госпитале, в отделении урологии. Лет пять тому назад…
– Спасибо! Этого достаточно. Можно заглянуть в их архив, и мы обязательно найдем там записи, скорее всего, о мочекаменной болезни. Наверно, даже об операции по удалению камней из почек: возраст полковника самый «урологический». А теперь о выводах, командир. Одна почка Алексеева-старшего уже была прооперирована пять лет назад, а теперь он получил снайперскую пулю в другую. Но процесс очищения крови в организме должен проходить бесперебойно. Поэтому полковник постоянно подключен к аппарату гемодиализа.