Красная комната
Шрифт:
Джин ничего не собиралась объяснять. Предзакатное солнце расплескалось по всей комнате ослепительными, огненными бликами; их отблески полыхали на обоях, создавая устойчивое ощущение, что стены комнаты сочатся огнем и кровью. И Джин страшно нравилась эта багровая, будто венозная кровь, которая яркой нитью вплетается сквозь бешеный солнечный огонь.
– А, понимаю! – вдруг с облегчением выдохнула риелтор. – Вы имеете в виду обои. Ну, конечно, обои в этой комнате необычные! А знаете, никто из тех, кому я показывала
– Как такое возможно?! – Джин скорчила рожицу, подражая репликам героев одного исторического сериала, который крутили по всем каналам и который она терпеть не могла.
– Говорили, что стены кажутся покрытыми кровью, – подумав, сказала риелтор. – Кровью, а не огнем!
– Наверное, это потому, что никому из здоровых людей не придет в голову идея обить стены комнаты шелком восемнадцатого века, – сказала Джин. – Особенно в центре большого современного города. Особенно в квартире, которая сдается внаем.
– Я предупреждала вас, что это необычная квартира, – пожала плечами риелтор. – Самая необычная из всех, которые есть у меня для показа. Вы даже не представляете, как тяжело ее сдать!
– Хорошенькая реклама! – рассмеялась Джин. – Неужели никого не прельщает даже низкая цена?
– Нет, – честно призналась риелтор, – эта квартира никому не нравится. А красная комната кажется всем зловещей. Все твердят, что в этой комнате произошло что-то страшное, хотя на самом деле это вовсе не так.
– Это сейчас модно, не переживайте, – успокоила ее Джин. – Все прикидываются сверхъестественными, паранормальными психами. На самом деле вы из-за этого должны только повысить цену!
– Да я готова уступить еще больше! Мне так хочется ее сдать! – в сердцах сказала риелтор. – Это ведь, на самом деле, ужасно – стоит пустая квартира в самом центре города, и никто в ней не живет!
– Что, давным-давно? А кто здесь жил до меня? – поинтересовалась Джин.
– До вас? – заметно оживилась риелтор. – Значит, вы все-таки готовы ее снять?
– Ну, разумеется! – Джин пожала плечами. – Как я могу пройти мимо такой прелести! Красивая красная комната с тайными зловещими знаками! Да я с ума сойду от восторга!
– Ух, как я рада это слышать! – с облегчением вздохнула риелтор. – Вы себе просто не представляете!
– Так кто же жил в этом красном аду до меня? – усмехнулась Джин.
– Вы не поверите – никто, – ответила риелтор. – Квартира стоит пустая уже долгое время – с тех пор, как только умерла прежняя владелица. Конечно, мы оплачиваем все коммунальные услуги, постоянно делаем уборку и поддерживаем все в рабочем состоянии. Но это же очень плохо, когда такие квартиры пустуют! Так быть не должно!
– Конечно, это плохо, – сказала Джин. – Просто ужасно, когда такие квартиры пустуют.
– Простите, а вы… – риелтор смотрела на клиентку испытующим взглядом и уже не только как на некое противное экзотическое насекомое. – Вы из мира искусства… или богемы… Ну, может, художник или писатель… Актриса?
– Нет, ничего такого! – засмеялась Джин. – Разочаровала, да? Я многих разочаровываю. Я сама по себе. Просто такая, какая есть.
– А почему у вас такое странное имя – Джин? – спросила риелтор.
– Это не имя, – Джин снова почувствовала раздражение: ей так надоело это объяснять! – Это ник – ну, все равно что кличка в Сети. «Джин» – потому, что мой любимый напиток водка. Но «Водкой» человека называть неприлично. Вот друзья и стали называть меня «Джин», тем более что это перекликается с моим настоящим именем. Джин – это тоже водка, только из можжевельника. Мне очень нравится. А по паспорту я Евгения Борисовна Кравец.
– Так когда принести договор аренды? – риелтор взяла быка за рога. – Можем подписать уже сегодня.
– Сегодня, сейчас, завтра – когда хотите, – пожала плечами Джин. – Мне все равно. Я здесь остаюсь. Прямо сейчас.
– А… вещи? – в тоне риелтора снова появилось подозрение. – У вас что – разве нет вещей?
– А кому они нужны, эти вещи? – насмешливо хмыкнула Джин, не упуская возможности поиздеваться. – Все, что мне нужно, со мной!
По-мужски вытащив туго набитый бумажник из кармана джинсов, Джин расплатилась с риелтором – вручила и аванс, и предоплату, и сумму за проживание за два месяца. Джин пришла в полный восторг от подозрительности, с которой риелтор ощупывала и пересчитывала ее деньги, опасаясь, что они фальшивые.
Оставив ее за этим увлекательным занятием, Джин подошла к окну, распахнула его настежь. Солнечный свет стал еще ярче. Внизу колыхалась зеленая листва, уже немного обожженная солнцем. Издали доносился уличный шум, но он не раздражал. Здесь, в квартире, он каким-то странным образом трансформировался в комфортное, обволакивающе-живое, теплое облако уюта и покоя. Он дарил ощущения, которые Джин не испытывала никогда. Ей было уютно и легко стоять возле окна – так, будто сейчас она лежала в теплой ванне, время от времени с бульканьем погружаясь в нее с головой.
– Из окна открывается замечательный вид на парк… – заученным голосом начала риелтор, и Джин чуть не треснула ее по лбу за эту избитую фразу.
Нельзя было выразить в таких пошлых словах то, что она только что испытала, стоя у окна!
Пошлость слов принижала здешний покой, низводила его на уровень той посредственности, с которой Джин боролась на протяжении всей своей жизни и которая в конце концов привела ее сюда, в омут крови и солнца. Кровь и солнце были разлиты по стенам в каком-то бешеном жизненном экстазе, который Джин всегда хотела испытать на себе… Она отозвалась слишком резко: