Красная королева
Шрифт:
Сейчас, когда королева-мать отсутствовала во дворце, я ввела в свое расписание дня вторую вечернюю прогулку. Именно на вечерней прогулке я и встретила герцога Рогана де Сюзора. В отличие от многих придворных, он вел себя достаточно вежливо и почтительно. Никаких скучающих взглядов, скользящих по мне, как по старому буфету, никаких презрительных гримас в мою сторону. Вежливый поклон и формальное, но тоже вежливое приветствие:
— Рад, что ваше здоровье пошло на поправку, ваше королевское величество, — с этими словами герцог отошел к краю тропинки, пропуская меня и фрейлин. А Софи, медленно идущая рядом, неожиданно сказала:
— Пожалуй, герцог — самый приятный человек при дворе.
— Да? Почему ты так думаешь?
Софи неопределенно пожала плечами. Тут я вспомнила маленькую деталь и решила уточнить:
— Софи, а ты не можешь мне сказать, как так случилось, что герцог разбил стекло во время моих родов?
— Вот-вот, моя королева, мне тоже стало интересно, как это так получилось, что стекло было разбито. Я расспрашивала горничных, — тут Софи с недоумением глянула на меня и закончила фразу: — Вита утверждает, что герцог специально стукнул подсвечником по стеклу.
— Специально?
— Да, моя королева, — подтвердила Софи, — она так и говорит: специально.
Эти слова заставили меня задуматься. Получается, что единственный человек из придворной камарильи, который реально позаботился обо мне и дал возможность не задохнуться — этот самый странноватый герцог. Кроме того, я помню его взгляд — взгляд человека, в котором сквозила обыкновенная жалость.
«Пожалуй, с этим герцогом стоит познакомиться поближе.».
Но прошло еще довольно много времени, прежде чем более близкое знакомство с герцогом состоялось. Зато ко мне несколько неожиданно проявил интерес тот самый двоюродный брат короля. Мы встретились с ним также, как и с герцогом де Роганом, на вечерней прогулке. Но у меня было странное ощущение, что королевский брат подстроил эту встречу и дождался меня специально. А самым необычным было то, что он попросил разрешения составить мне компанию! Думала я недолго:
— Я буду рада, если вы развеете мою скуку, герцог Саймер де Богерт!
Герцог встал рядом со мной, и мы медленно и чинно двинулись вдоль аллеи. Сопровождавшие его светлость придворные примкнули к моим фрейлинам, чем вызвали среди скучающих дам некоторое оживление. Некоторые кавалеры предложили фрейлинам опереться на их руки, какое-то время у нас за спиной шуршали шелка и толпа придворных и фрейлин разбивалась на пары. Мои фрейлины сочли нужным отстать на несколько метров.
В общем-то, этот трюк все придворные выполняли виртуозно. Я сама не раз наблюдала в окно, как свита короля то идет за его спиной, окружая его величество полумесяцем и поддерживая беседу, то вдруг, когда мой муж выбирал одного собеседника, ловко притормаживает и отстает на несколько метров, давая повелителю возможность поговорить с нужным человеком.
Первый раз кто-то из придворных обратил на меня внимание, поэтому я была настороже. Тем более что этот человек был не просто кто-то, а претендент на престол, которого мой сын отодвинул самим фактом своего рождения. Ничего хорошего от него ждать я не могла, но и отказываться от шанса завести какие-то личные контакты не собиралась. А герцог же в продолжение этой прогулки был необычайно любезен. Великодушно похвалил мое новое парадное платье, сообщил, что роды к лицу любой женщине, а королеве тем более.
— Признаться, ваше королевское величество, после появления на свет нашего обожаемого дофина вы просто расцвели, как весенняя роза!
Никакого особого содержания, если смотреть со стороны, наша беседа не имела, но я отчетливо чувствовала интерес герцога к себе и поэтому совершенно не удивилась, когда он попросил позволения навестить меня на следующий день после завтрака:
— Мне хочется, ваше королевское величество, преподнести вам новое лакомство, которое недавно научился делать мой повар. Это такие необыкновенные маленькие пирожные, совсем крошечные, в которые он добавляет разные заморские фрукты и орехи. Он называет эти пирожные «конфекты». Я думаю, они доставят вам удовольствие, — герцог явно давал понять, что хочет завести со мной более «дружеские» отношения.
В данный момент больше всего меня беспокоило то, что мой сын воспитывается чужими, достаточно равнодушными людьми. На моем пути к ребенку стояла королева-мать. Если судить по тому, что я видела раньше, герцога она недолюбливала. Возможно, ее чувства были совершенно справедливы, но, как говорится: «Враг моего врага — мой друг!». Ну, по крайней мере, на какое-то время.
Появление герцога в моей приемной стало неким переломным моментом. Он не вломился в мои апартаменты под вопль мажордома. Нет, он терпеливо ждал, пока лакей спросит у меня, готова ли я принять гостя. Поскольку герцог, как близкий родственник короля, никогда не ходил по дворцу один, а всегда только в сопровождении компании придворных, то они и остались дожидаться в приемной, тихонько о чем-то переговариваясь.
Герцог же с поклонами вручил лично мне большую резную шкатулку, выстеленную белым атласом, где хранились около двадцати конфект, покрытых шоколадной глазурью. Все было весьма формально: я поблагодарила герцога за подарок, мы поговорили о погоде, он сообщил, что готовится большая королевская охота и спросил, захочу ли я принять участие. Я обещала подумать и Саймер де Богерт откланялся.
Он ничего не просил у меня, да и я ничего не могла ему дать. Но пример герцога оказался заразительным: на следующий день в моей приемной оказались первые просители. Некая придворная дама, вдова Эхтор, весьма скромно одетая, просила для себя место в моей свите. Я обещала подумать.
С тех пор в приемной нет-нет, да и появлялись просители. В основном люди, отчаявшиеся получить возможность подать жалобу королю. Не всем я могла и хотела помочь, но начала понимать, что мне необходим секретарь.
Разумеется, герцог не стоял в очередях, и я приглашала его тут же, как только он присылал лакея. Но теперь его визиты ко мне стали почти ежедневными.
Думаю, королеве-матери доложили об этом сразу после приезда.
Глава 16
Перебирая все небольшие возможности, которые есть у меня сейчас, я неожиданно вспомнила о родине Элен — королевстве Сан-Меризо. Уточнила у Софи, существует ли при дворе мужа посольство, и, получив утвердительный ответ, продиктовала ей записку. Записку запечатала, и её отдали лакею.
Все лакеи мне казались на одно лицо: лично я с ними не общалась, хотя два-три человека всегда дежурили за дверью апартаментов. Я ничего о них не знала, да и не могла узнать. Поэтому подумала, что мне очень желательно завести собственного курьера. Человека, которому я смогу доверять письма и записки, не ожидая, что их кто-нибудь будет просматривать. Хотя это мое письмо было совершенно невинным, всего лишь требование к послу, лорду Ферзону, нанести мне визит, но на будущее явно стоит обеспокоится.