Красная линия (фанфик Сумерки)
Шрифт:
«Я бы никогда не прошел через всё это без тебя, Белла», – никогда в своей жизни я не был настолько честен, «Ты не просто женщина, которую я люблю. Ты мой маяк. Ты заставляешь меня видеть… ты указываешь мне путь… ты ведешь меня домой к берегу».
Боже, я говорю, как пишут в романах. Но это правда. Глупо… и правдиво впервые за долгое время.
«Ты был в этом яростном океане слишком долго, Мистер Каллен», – она мило улыбнулась мне, «Добро пожаловать на землю».
Боже, я люблю тебя, Изабелла Свон.
«У
«О, ну я не знаю…» – начал я, неуверенный, что готов к этому. Что если они сердятся на меня за то, что я ушел и ни разу не попытался позвонить? Я не смогу перенести того, если она бросит трубку или что-то ужасное в этом роде.
«Давай, это хорошо для тебя. Любовь – лучшее лекарство, помнишь?» – подбодрила она, поднявшись и бросив мне мой сотовый.
Он отпрыгнул от моей груди и упал рядом на кровать.
«Что случилось с сильным Эдвардом?» – она села и погладила меня по волосам.
«Ладно, черт возьми», – я сделал вид, что хмурюсь на неё и потом улыбнулся, листая телефонную книгу в поисках номера Кэтрин, «Надеюсь, номер еще тот же».
Я ждал, и моё сердце громко стучало, телефон прозвонил дважды.
«Поместье Калленов. Чем я могу вам помочь?» – её ирландский акцент такой красивый, точно как я помню его. Но она говорила устало, без своей энергичности.
«Кэтрин?» – улыбнулся я, «Я пропустил автобус, заберешь меня из школы?»
Я постоянно делал это. Она была в ярости, читала мне нотации, говорила, чтобы я был ответственен и не болтался с друзьями в школе после занятий, а тащил свою задницу к автобусу вовремя. Но я всё равно звонил ей бесконечно с этой просьбой… и она всегда приезжала за мной.
Она ахнула… не в силах сказать что-либо… и заплакала.
«Кэтрин, пожалуйста… не плачь…» – теперь и в моих глазах стояли слезы. Я не признавал или не осознавал насколько сильно я на самом деле скучал по ней.
«Мой мальчик…» – выдохнула она, пытаясь вернуть голос, «Мой красивый мальчик…»
Это было моё прозвище, она всегда так называла меня. Я не чувствовал себя красивым годами, и неожиданно я почувствовал стыд и вину за всё то, что я делал в последние годы, используя свою ‘красоту’, чтобы заработать на жизнь. Но в этот момент я не мог ненавидеть себя или чувствовать вину за это. Я чувствовал вину за то, что жил годы без неё, не говорил с ней и даже не писал… за то, что она пропала из моей жизни.
Мы долго разговаривали, и она отчитала меня за то, что я ушел той ночью, не поговорив сначала с ней. С этим её пылкая натура вернулась, и она снова была сильной и энергичной матерью, которую я всегда любил.
Я рассказал ей всё о нашем браке с Таней,
Потом я рассказал ей о Белле Свон. Белла улыбалась мне и краснела, когда я осыпал её комплиментами и рассказывал Кэтрин, насколько она важна для меня. Я сказал, что Белла вернула меня обратно к жизни… и что я снова нашел любовь, хотя никогда не думал, что это случится со мной еще раз.
Я ничего не сказал ей о моей жизни в Огне, или о моем рабстве, или о Виктории. Это разбило бы ей сердце, а я не мог снова допустить это.
Я продолжал извиняться перед ней, а она только извинялась в ответ. Она сказала, что осталась с Карлайлом и Эсме только потому что знала, что я позвоню или приеду однажды. И она никогда не связывалась со мной из-за Карлайла.
Карлайл сказал ей, что я ненавижу их всех и не хочу видеть никого из них, даже “прислугу”, по его словам, я сказал это. Как будто я бы когда-нибудь назвал её или Джозефа прислугой. Теперь мне хочется пойти в Вальдорф и надрать задницу Карлайлу.
Я сказал ей, что никогда бы не назвал её так, сказал, что она моя мама… и что я не говорю этого часто, но я люблю её. Я всегда любил её.
Мы снова заплакали, когда она сказала, что тоже меня любит. Было здорово снова слышать это, но я всегда знал, что она любит меня. Каждое её слово и жест всегда сочились любовью, даже когда она злилась.
Она ругала себя, говорила, что знала, что это чушь собачья, «Я вырастила тебя хорошим мальчиком», – она шмыгнула носом, «Я знаю, какой ты добрый. Мне жаль, что я позволила себе поверить в подобное».
Мы говорили часами, но мне было так блядски хорошо, что я не мог попрощаться с ней. Я испугался, что она может попасть в неприятности, но потом вспомнил, что Карлайл и Эсме были в Нью-Йорке, а она дома, никто не поймает её. Хозяев нет дома, поэтому ей нужно только приготовить ужин для себя и Джозефа, если только там не работает еще кто-то.
Белла лежала рядом со мной, закрыв глаза, она улыбалась, наслаждаясь моим счастьем после визита моих родителей и тем, что её предложение еще больше заживило моё сердце.
Кэтрин пыталась найти Джозефа, чтобы я смог поговорить и м ним, но его нигде не было, наверно он был чем-то занят. Она попросила дать ей мой номер, чтобы она могла позвонить мне. Я сказал ей, что хочу вернуть их в свою жизнь. Сказал, что хочу говорить с ними хотя бы три-четыре раза в неделю, если они не устанут от меня.
«Прекрати нести чушь» – сказала она со своим дерзким акцентом, «Ты мой сын, так что лучше постоянно звони мне, или поплатишься, малыш!!»
«Знаю, прости, я забыл с кем разговариваю», – я усмехнулся, все следы слёз исчезли.