Красная линия (фанфик Сумерки)
Шрифт:
«О», – она густо покраснела, и я не мог сдержать смешок, «Да, спасибо».
«Белла…» – осторожно начал я, когда ставил тарелки рядом с раковиной, «Я знаю, ты хочешь узнать меня… и я очень сильно стараюсь помочь тебе и ответить на твои вопросы. На самом деле. Но есть вещи, которые я просто не могу рассказать тебе. Вещи, которые ты не поймёшь. Я верю тебе, и мне с трудом верится, что всего через три дня я рассказываю тебе всё это. Но здесь есть двери, которые закрыты НАВСЕГДА и НИКОГДА больше не откроются. Ты… понимаешь это?»
«Да», – она выглядела
«Ты помогаешь», – я подошел к стойке, поднял её лицо и поцеловал, «Знаешь, как давно меня в последний раз кто-то ОБНИМАЛ? ПОЦЕЛУЙ. И хотел ГОВОРИТЬ со мной? ПОЦЕЛУЙ. И мне так жаль, что я делаю это таким трудным для тебя».
Я прислонился свои лбом к её, закрыл глаза, улыбнулся и сказал, «Ты заставляешь меня чувствовать себя НАСТОЯЩИМ, Белла. Мне нравится это».
Она выдохнула и встала, обняв меня крепче, и я снова поцеловал её сладкие губы со вкусом сиропа.
«Иди одевайся, Белла», – сказал я, чтобы не взять её прямо здесь, на стойке.
BPOV
Я всё еще была в раздумьях на счет Эдварда, когда мы с девочками шли в колледж. Они спросили, как с ним идут дела, и я просто сказала, «Хорошо».
Я не хотела им ничего рассказывать, и я знала, они были немного расстроены или оскорблены моим молчанием, но мне было всё равно. Мне было так больно и грустно, и я так запуталась и чувствовала себя бесполезной, некомпетентной, легкомысленно влюблённой и в то же время с разбитым сердцем.
Он никогда не оставит такой образ жизни. Так он сказал. И еще он не полностью доверял мне. Но что я ожидала за три дня? Я ожидала слишком многого. Я не трудилась для этого. Я решила прекратить быть маленькой тупицей и быть более терпеливой… и продолжать стараться. Не сдавайся – вот мой новый девиз.
Эта сука, Виктория! Он так говорил, будто верит ей, но не может верить мне? Держу пари, ОНА знает всю его историю. Сутенёрша! Как она могла так поступить с ним? Я представила всю сцену в своей голове…
Эдвард сидит здесь, без майки, прижимая полотенце к разбитой губе, Эммет бинтует его сломанные кости, на белой коже ярко видны тёмные синяки.
«OWWWW…» – застонал Эдвард, вздрагивая, когда бинт туго затянулся.
И затем из-за из-за его обнаженной спины раздался голос Виктории.
«Так, так, так…» – проворковала она, «Что это у нас тут?»
«O», – Эммет встал и Эдвард слегка повернулся к ней, держась рукой за забинтованные ребра, «Виктория, это Эдвард. У него были небольшие проблемы у черного входа, и я привел его сюда, чтобы немного подлатать».
«Эммет, ты такой милый…» – Виктория улыбнулась Эдварду, пока говорила с Эмметом, проводя рукой сквозь его бронзовые волосы, а затем вниз по спине, «Всегда помогаешь заблудившимся…»
«Мне жаль, мне пора идти», – вздрогнул Эдвард, пытаясь встать, держась за ребра, и поднять скомканную майку.
«Нет, нет, нет…» – Виктория
«О, нет, я не могу…» – должно быть он был смущен тем, что был голоден, но в то же время горд.
«Я настаиваю», – Виктория улыбнулась, проводя пальцами по его щеке, «Ты выглядишь голодным, любимый. Я пойду, прихвачу тебе хороший сочный ужин, Эдвард. Позволь Эммету помочь тебе, он хорошо справляется с синяками и подобным. Останься».
Она ушла, взглянув на Эммета.
Я представила дружеский разговор между Эдвардом и Эмметом о том, кто были эти ребята, которые его избивали и почему… и потом Виктория принесла ему горячую еду и скорее всего, осталась с ними, слушая историю, пока Эдвард ел, не в силах сопротивляться запаху еды. Должно быть, прошли дни с тех пор, как он последний раз ел.
И потом, наверное, вернулись эти парни, или их шестёрка, или кто там у них, вне себя от злости, ворвались через заднюю дверь, требуя расплаты… требуя Эдварда.
Как Эдвард и говорил, я видела их в своей голове с пистолетами в руках, глядя на испуганного, но неподвижного Эдварда.
«Поднимайся, красавчик», – прорычал один из них в моём воображении, «Пора платить».
И тут встал Эммет, объёмная стена мышц.
«Хотите еще?» – пригрозил он, улыбаясь, стоя перед Эдвардом.
Они направили пистолеты прямо в его лицо и сказали, «Если только ты не можешь поймать пулю зубами, ты свалишь и дашь нам закончить наше дело. Держись подальше от этого. Это не твоё дело».
Эдвард встал, держась за правый бок, и сказал, «Эммет, не нужно. Он прав. Я пойду с ними».
«Сядь, Эдвард», – Виктория встала и, нахмурившись, сказала парням, «Это МОЁ место, как вы посмели зайти сюда с ОРУЖИЕМ?!»
«Виктория, нет!», – Эдвард мягко предостерёг её, не желая, чтобы она тоже попала в беду.
«Этот маленький мудак торчит нам кучу бабок!» – заорал один из них, «Мы дали ему еще один день после маленького предупреждения, но сейчас нашему терпению пришел конец! Этот твой головорез заехал мне по голове и сломал руку моему партнеру! Радуйся, что мы застрелим только красавчика в его маленькое симпатичное лицо, а не ТВОЕГО мальчика».
«Жди здесь», – свирепо сказала Виктория, «Я пойду наверх с Эдвардом, немного поговорю с ним, а затем верну вам деньги наличными».
Она медленно передвинулась и встала перед Эмметом, защищая своего танцора.
Эдвард растеряно нахмурился и нерешительно посмотрел на неё, но она смотрела на парнях с пистолетами.
«Ты думаешь, мы тупые?» – спросил один из них, «Мы не будем тут торчать, пока ты вызываешь копов».
Она фыркнула, и Эммет засмеялся.
«Копы», – передразнила она, «У меня здесь в приватных комнатах наркотики и шлюхи, трахающие клиентов, ты думаешь я позвоню копам… по какой-нибудь причине? Мне не нужны копы, я вас сама могу отделать. Это не первый мой раз, знаешь».