Красная ночь

Баскова Ольга

— Не верите? — Женщина побледнела от злости. — Тогда слушайте дальше. Ну, уехал Толя, детей забрал, а Наташка с каждым днем все хуже и хуже. Не в смысле распутства: ее неизвестный хахаль больше здесь не появлялся. Памяти совсем не стало, никого не узнает. Динка ее ненадолго во двор погулять выведет, на скамеечку посадит и нас попросит за ней присмотреть. Бедная Наталья сидит тихонечко, как приклеенная. Я это к чему говорю? Улавливаешь?

— Нет, — растерялся Петя.

— Охоты уйти у ней не было, — пояснила Валентина Георгиевна. — Никакой. Ну скажи на милость, как тогда она ухитрилась из дома сбежать? Да еще несколько раз?

— Но у психически больных… — начал было Петя.

— Да не была она такой! — отмахнулась

старушка. — Пойми это! И слушай дальше. Как ее перестали гулять водить, я к Динке подошла и спросила, не заболела ли моя соседка. Та мне тихонько так говорит: «Вам, Валентина Георгиевна, я правду скажу. Только больше пусть ни единая живая душа не знает, а то позору на весь город. Сбежала Наталья Павловна. Я ее вечером в садик вывела, она будто бы пришла в себя. Стала расспрашивать о муже, детях, словно ничего не произошло, понимаете? Не помню, что я напридумывала, лишь бы сменить тему. Потом Наталья Павловна попросила оставить ее одну. Я пришла за ней минут через двадцать, но ее нигде не было. Она как в воду канула». Я выслушала Динку и отвечаю: «Ты говоришь, Наталья пришла в себя. Как же могло так получиться? Ты заявляла в милицию?» И тут на ее наглом лице я увидела испуг, впервые в жизни увидела, понимаете? Правда, она быстро взяла себя в руки и ответила: «Разумеется, заявляли, разве можно иначе? Мы с мамой так беспокоимся», — и торопливо стала прощаться. Естественно, я ей не поверила. А как проверишь? Не пойду же я в милицию спрашивать: какие меры приняты для поиска Полковниковой? Если Динка и Надежда не заявляли о пропаже, меня никто не станет слушать. Короче, я решила выждать время. И представьте себе, была вознаграждена. Как-то вечером мне позвонила подруга из Залесска, мол, Валя, жди в гости. Мы с ней дружим вот уже пятьдесят лет и регулярно навещаем друг друга, благо наши города недалеко. Я, конечно, обрадовалась, а потом испугалась: дома-то ни крошки! И я собралась в дежурный магазин купить хлеба и колбасы. Возвращаясь из магазина, я машинально взглянула на Наташин балкон и, как вы думаете, кого увидела?

Петя с интересом посмотрел на старушку:

— Неужели хозяйку?

— Вот именно! — торжественно объявила Валентина Георгиевна. — Собственной персоной!

— Что же она там делала? — удивился Прохоров.

— А вот этого я так и не узнала, — сокрушенно ответила старушка. — На следующий день я рассказала об этом Надежде, радостно поинтересовавшись, когда вернулась Наташа. «Вы с ума сошли! — бросила та. — Она и не думала возвращаться». — «Я видела ее на балконе», — возразила я. Надежда с ухмылкой уставилась на меня. «Вам тоже надо лечиться, — бросила она. — Если уже начинаются галлюцинации…» Я повернулась к ней спиной. Продолжать разговор с таким человеком — это ниже моего достоинства.

— А дальше? — Петя все больше и больше заинтересовывался. — Они вернули ее?

— Естественно, — кивнула хозяйка. — Через три дня.

— Как же они это объяснили?

— Смешнее некуда, — ответила Валентина Георгиевна. — Надежда прибежала ко мне, попросила прощения за сказанное сгоряча и заявила, что у меня дар ясновидения. Дескать, бывает, что такое случается с предсказательницами. Доказательство — мое видение Натальи.

— А вы?

— Я притворилась поверившей, — сказала старушка. — Только и всего. И знаете почему? Боялась за Наташу. Меня мучило какое-то нехорошее предчувствие. И оно оправдалось.

— Полковникова снова исчезла? — понял оперативник.

— Да.

— От кого вы узнали о ее втором исчезновении?

— На этот раз ко мне прибежала Дина, все рассказала и спросила, что я вижу. Я не стала с ней разговаривать. Наташа отсутствовала три недели, — Валентина Георгиевна вздохнула. — Ночью украдкой я выходила на улицу в надежде застать ее на балконе. Однако они были начеку.

— Потом она появилась? — уточнил Прохоров.

— Да, и мне даже удалось перемолвиться с ней парой словечек, застав на лестничной клетке, — призналась женщина. — Однако соседка не зря оказалась в одиночестве. Ее мучительницы были спокойны: она ничего не помнила.

— А в третий раз?

— Я узнала от Дины об исчезновении и смерти одновременно, — старушка дотронулась до локтя молодого человека. — Прошу вас, прижмите ее убийц. Пусть это не пройдет им даром. Если они заберут квартиру, это будет верхом несправедливости.

— Но завещание… — попытался вставить Петя.

— Вы уже говорили, — отмахнулась Валентина Георгиевна. — Наташа не могла написать его в их пользу. Она очень любила своих детей. Незадолго до размолвки с мужем у нас с ней состоялся разговор. Она сказала, что, как только Илона выйдет замуж, они с Толей разменяют квартиру на две, сделав жилплощадь молодым. О Панько не было ни слова, хотя та уже паслась в ее доме.

— Скажите, — Петя почесал затылок, — Полковникова никогда не обращалась к экстрасенсу Афанасию? Или, может быть, к нему обращались Дина и Надежда?

Женщина наморщила лоб:

— Во всяком случае, они о нем знали, — проговорила она. — Уверяя меня в присутствии дара ясновидения, они советовали мне сходить к Афанасию: пусть проверит мои экстрасенсорные способности. Разумеется, я никуда не пошла.

Прохоров вздохнул. Присутствие мага в жизни всех четырех погибших и его поспешное бегство ему не нравились.

Глава 29

Убийца

Постепенно боль утраты начала отходить, и он снова вернулся к жизни. Родители потребовали, чтобы он попытался поступить в институт, и он не противился их желанию засадить его за учебники после долгого перерыва: его мозгу как никогда нужна была работа. Обычно он занимался до пяти-шести вечера, а потом садился на свой любимый транспорт — трамвай, выбирая маршруты, по которым не ездит большое число людей, доезжал до конечной, обычно находящейся на окраине города, и гулял до поздней ночи. Один район новостроек ему особенно нравился. Путь от остановки до домов преграждал настоящий лес, хотя и очень маленький, и он любил сидеть в нем до последнего трамвая на каком-нибудь пеньке, слушая журчание ручейка и другие лесные шорохи. Мысли о бывшей возлюбленной он старательно гнал от себя, однако это плохо получалось, и он возвращался злой и неудовлетворенный. О том, чтобы завести новый роман, он не думал. Однажды, сидя на своем любимом месте, он увидел одиноко бредущую по тропинке молодую женщину, приставившую к уху мобильный и трещавшую как сорока. Дама была одета в шелковый красный костюм, подчеркивающий ее формы. Опять этот ненавистный цвет! Он подскочил как ужаленный и, крадучись, пошел за незнакомкой. Его охватило безумное желание наброситься на женщину, сорвать с нее одежду, надругаться как можно более грубо и растерзать, да, именно растерзать. При одной мысли о том, что он может сделать это, ему стало легче. Может быть, вот он, искомый путь к спасению? Тогда вперед, вперед! И он шел, как дикий зверь, выслеживавший добычу. От страшной смерти даму спасло неожиданное обстоятельство. Где-то у дороги раздался сигнал машины, женщина прибавила шаг и юркнула в стоявшую на обочине иномарку, сразу сорвавшуюся с места. Он остановился как вкопанный, стараясь перевести дыхание и не обращая внимания на стекавший со лба пот.

Конечно, глупо было надеяться, что все получится с первого раза и что в сумерках дама будет путешествовать по лесной тропинке без всякой страховки. В следующий раз жертву надо выследить и заманить сюда. И тогда… Тогда, быть может, появится надежда. О какой надежде он думал? На подобный вопрос он не смог бы ответить.

Глава 30

Отрывок из книги Е. Зориной

За пятьдесят лет до убийства Полковниковой

Возвращаясь домой из института, Надя присела на скамейку возле дома. Раньше она этого никогда не делала. Но вот уже несколько дней девушка чувствовала себя хуже некуда: кружилась голова, сильно тошнило по утрам.

— Надо сдать анализы, — сказала она себе. — Наверное, низкий гемоглобин или переутомление.

Ей ни о чем не хотелось говорить Вере Семеновне. Та, конечно, сразу поднимет панику и станет волноваться. А зачем? Надя вполне здорова. Мало ли что бывает у девушек! Приступ тошноты заставил ее подняться с места и побежать в квартиру. Быстро открыв дверь, Надя бросилась в туалет, и ее начало выворачивать.