Красная пирамида
Шрифт:
Мы спускались по ступенькам крыльца. От Сейди пахло жилищем стариков и жевательной резинкой. Я как раз думал об этом, когда она вдруг замерла. Еще немного, и я бы на нее налетел.
— Кто это там? — спросила Сейди.
Я почти забыл про толстяка в длиннополом пальто. Сейчас они с отцом стояли все под тем же высохшим деревом и, судя по всему, о чем-то здорово спорили. Отец находился к нам спиной. Но мне было достаточно видеть его жестикуляцию. Значит, его что-то взбудоражило. Человек в шляпе хмурился и качал головой.
— Черт побери, — пробормотал я. — Этот тип толкался здесь, когда мы подъехали.
— Вроде лицо знакомое, —
— Папа просил нас обождать в машине.
Мало ли что он просил! У Сейди был свой план. Она не стала переходить улицу. Прячась за стоявшими машинами, сестра прошла полквартала, пересекла улицу и спряталась за низкой каменной стеной. Теперь Сейди чуть ли не по-пластунски стала подползать к месту, где стояли отец с толстяком. Мне оставалось последовать ее примеру, хотя при этом я чувствовал себя довольно глупо.
— Шесть лет в Англии, и любая девчонка становится Джеймсом Бондом, — проворчал я.
Сейди наугад двинула меня локтем и продолжала ползти.
Вскоре мы очутились позади сухого дерева.
— …Должен был это сделать, — услышал я отцовский голос. — Ты знаешь, Амос, это правильное решение.
— Нет, — низким голосом возразил тот, кого звали Амосом.
Он говорил настойчиво, будто из последних сил старался переубедить отца. Манера речи выдавала в нем американца.
— Джулиус, если я тебя не остановлю, это сделают они. Пер Анкх уже висит над тобой.
— Какой еще Пер? — шепотом спросила Сейди.
Можно подумать, что я знаю ответ на любой вопрос.
Зато я знал другое: надо убираться, иначе мы с Сейди вляпаемся в крупную неприятность. Услышав об этом, моя сестрица только фыркнула.
— Они не знают моего плана, — продолжал отец. — А к тому времени, когда догадаются…
— А дети? — спросил Амос, и от его вопроса у меня волосы встали дыбом. — Что будет с ними?
— Я принял защитные меры, — ответил отец. — Пойми: если я этого не сделаю, опасность грозит всем нам. А теперь отойди.
— Не могу, Джулиус.
— Хочешь потягаться со мной? — на полном серьезе спросил отец. — Амос, тебе меня не одолеть.
Отца в разъяренном состоянии я не видел со времени «великого лопаточного инцидента», и мне очень не хотелось повторения. Однако они с Амосом были близки к тому, чтобы сцепиться.
Я еще ничего не успел придумать, как Сейди выпрямилась во весь рост и крикнула:
— Папа!
Отец удивился, увидев дочь совсем не в том месте, где ей полагалось находиться. Сейди перепрыгнула через заборчик и повисла у отца на шее. Амос, надо сказать, удивился еще сильнее. Он резко повернулся и едва не шлепнулся, наступив себе на пальто. Он устоял и даже вовремя поймал очки, грозившие слететь с носа. Сейди была права: я тоже где-то видел этого человека. Только где и когда?
— Я… мне пора, — пробормотал Амос.
Он поправил съехавшую шляпу и, переваливаясь, зашагал по тротуару. Отец глядел ему вслед. Одной рукой отец обнимал Сейди, другой — поправлял на плече свой рабочий рюкзак. Когда Амос скрылся за углом, отец облегченно вздохнул и улыбнулся Сейди.
— Ну, здравствуй, моя дорогая.
Сейди вывернулась из его объятий и встала, скрестив руки.
— К дорогим не опаздывают. Ты же знаешь, когда я должна быть дома. И что тут вообще было? Кто этот Амос и что еще за «пер анкх»?
Отец остолбенел. Он взглянул на меня. Наверное, прикидывал, многое ли мы с Сейди успели подслушать.
— Все это пустяки, — ответил
Так мы и поверили! Но похоже, еще больше поверить в это нужно было ему самому.
— А что вы скажете насчет особой экскурсии по Британскому музею?
Мы втроем уселись на заднее сиденье. Сейди плюхнулась между мною и отцом.
— Уму непостижимо, — по-старушечьи ворчала она. — Один вечер вместе с родной дочерью, и тут не удержаться от своих исследований.
Отец натянуто улыбнулся.
— Дорогая, будет очень увлекательно. Хранитель коллекций Древнего Египта лично пригласил.
— Велика важность! — фыркнула Сейди и тряхнула головой, убирая с лица красную прядь. — Канун Рождества, а мы идем смотреть заплесневелое египетское старье. Ты вообще способен думать о чем-то еще? Или только о своих чертовых мумиях, каменных плитах и прочей дребедени?
Скажи это я, отец бы на меня разозлился. Но на Сейди он никогда не злился. Он просто смотрел из окна на темнеющее небо и дождь.
— Да, дорогая. Способен, — тихо ответил он.
Когда отец говорил тихо и глядел в пространство, я знал: он думает о нашей маме. За последние несколько месяцев с ним это бывало очень часто. Сколько раз я приходил в гостиничный номер и видел отца с мобильником в руке, а с дисплея ему улыбалась мамина фотография. Мама снималась на фоне пустыни. Волосы она убрала под платок, а синие глаза восторженно глядели в мир.
И на раскопках я часто заставал отца разглядывающим горизонт. Он вспоминал, как они с мамой познакомились. Тогда они были молодыми учеными, оказавшимися в Долине царей, [1] где обнаружили затерянную гробницу. Отец занимался египтологией, а мама была антропологом и искала древние образцы ДНК. Эту историю он мне рассказывал не менее тысячи раз.
1
Долина царей находится на западном берегу Нила, напротив древних Фив (современных Луксор). Особую известность приобрела в связи с находкой гробницы Тутанхамона и его «проклятием».
Такси вывернуло на набережную Темзы. Мы проехали мимо моста Ватерлоо. Отец встрепенулся.
— Остановитесь на минутку, — попросил он водителя.
Мы находились на набережной Виктории.
— Пап, зачем мы здесь остановились? — спросил я.
Он вылез из машины, будто и не слышал моего вопроса. Мы с Сейди тоже вылезли. Отец глядел на Иглу Клеопатры. [2]
Если вы ничего о ней не знаете, я быстренько расскажу. Игла — это обелиск. Он вовсе не похож на иглу и к Клеопатре никакого отношения не имеет. Наверное, англичанам такое название просто показалось крутым. Высота обелиска — около семидесяти футов. Наверное, на своем прежнем месте он выглядел высоким, а среди высоких зданий вид у него невзрачный и какой-то печальный. Можно проехать мимо и даже не заметить, что эта каменная штучка на тысячу лет древнее Лондона.
2
Утвердившиеся название трех древнеегипетских обелисков, находящихся в Лондоне, Нью-Йорке, Париже. Лондонская игла (ее высота 21 метр) была подарена Англии в 1819 г. Тогдашним правителем Египта.