Красная роза
Шрифт:
***
– Это было нечто! Эрик Росс умеет волновать даму, - восхищено сказала Ханна, клюнув меня в нос. Она все еще отходила после такого безумного секса.
Удовлетворенно улыбнулся и одновременно рассмеялся. Да уж…
Жар пронеся по органам от столь милого поцелуя. Ее губки умели приносить будоражу. Но в голове крутился один волнующий вопрос, ведь она была не девственница.
– Скажи.
– В темноте помог ей завязать сзади вверх купальника, затем натянул на себя плавки, прикрывая еще не отошедшего младшего Росса.
– До меня же у тебя
Повисла тягучая тишина. А потом девушка ответила безразличным, но дрогнувшим голосом:
– Да, был.
И даже не знаю, какой дьявол меня потянул спросить об этом. В этих коротких словах читалось желание закончить разговор, только останавливаться расспрашивать мне не хотелось. Интересно, почему тот остолоп упустил такую замечательную девушку, наверное, променяв на очередную потаскуху.
– А…почему вы расстались?
– почесал нервно затылок, приблизившись по ощущениям к ней. Положил руки на талию и придвинул ее ближе к себе.
– Скажем так, что наши пути распределены по статусу: низших и высших.
Ханна положила голову мне на плечо, а в нос ударил приятный запах ее шампуня: шиповник и яблоня.
– Неужели, он тебя предал…
– Можно и так сказать, - выдохнула она и погладила мою грудь, где находится сердце. Игла вонзилась прямо в сердце, как только мне представилось то, что могло произойти между ними. Я догадываюсь, на какой поступок тот парень мог пойти, что озноб прошелся по позвоночнику.
Я не лучше него.
– Только я не хочу о нем говорить.
– А о чем?
– опустил голову, и кончики наших носов столкнулись друг с другом.
– Эрик…
Немного двинулся к стене, чтобы устоять на месте перед тем, что за разговор нас ожидал. И тут же свет в этом коридорчике осветил наши горящие лица: розовые щеки, распутанный пучок, розовые губки и затуманенный взгляд девушки; меня же распирало, волосы точно были в беспорядке хаотичном, а возбуждение так и читалось на моем лице.
Но куда важнее было услышать, что невозможно было избежать.
Это та самая ситуация, когда никто нам не мешает, если не считать, что слышны шаги людей.
– Что между нами творится?
– Ее ресницы затрепетали, смущение проскользнуло во взгляде, будоража мое сознание. Была она умелой, но все равно стесняющейся меня.
– Я так сильно запуталась в нашем балагане, что не увидела конец нитки. Не увидела, что за автомобиль проехал между нами, что показал своим сигналом в тишине наших томных вздыханий…
Мне бы и саму знать, что происходит с нами двумя. Я не могу назвать ситуацию одним словом, не могу сообразить, что же заставило до боли принять на себя такую едкую влюбленность. Она просочилась под саму кожу, оставляя за собой кровь и разрезы до глубины души.
– Ханна, ты сама понимаешь, что мы сошли с ума, - тихо усмехнулся, сталкивая нас лбами. Прикрыл глаза, слушал ее неровное дыхание, переплетающееся с моим.
– Нами одолели чувства…
– Одолели… Но что будет дальше? Ты видишь, как между нами стоит невидимая стена этой чертовой вереницы соблазна, -
– Я не могу тебе сказать прямо про наше будущее, - выговорил это намного громче, оглушая свои легкие тяжким грузом. Отпускать ее под предлогом, что между нами стоят многие стереотипы - бред.
– Не хочу даже упоминать об этих рамках. Ханна, я столько шел рядом с тобой, столько навязывал себя быть рядом с тобой не ради формальной напыщенности. Я делал это из-за чувств к тебе… Неужели, ты не понимаешь?
Взял ее лицо в свои ладони и заставил посмотреть на себя. Несколько прядей волос упали ей прямо на глаза, и поспешил заправить за ухо, чтоб видеть свежее и нелицемерное личико. Видеть небольшие морщинки в уголках глаз, расслабленность, выразительные скулы, маленький носик, который хочется целовать всегда и губы, приоткрывающиеся от каждого моего прикосновения к ней.
– Я влюблен тебя до беспамятства. Вижу тебя везде, как бредовый сон, слежу за тобой, словно параноик. Ты завладела моим сердцем.
– Эрик, - ее губы задрожали, глаза прикрылись. Видел, как на нее накатывает благоверная истерика. Не та, что устраивают девицы, оказавшиеся в моей постели, а на следующее утро за дверью. Истерика, - где чувства выражены ничего не стоящими слезами: солеными и мокрыми - и улыбкой, зная, что ты нужна кому-то.
– Ты же издевался надо мной вначале года. Для чего? Ради потехи, веселья, забавы? Скажи, что не было твоим очередным ходом завоевать доверчивостью и растоптать…
– Нет. Не было, глупенькая. Никогда.
Не хочу вредить настоящей правдой.
Одна одинокая слезинка скатилась по ее щеке, которую я сразу же стер большим пальцем. Ханна все не пыталась посмотреть на меня: боялась найти во мне ошибку, испортившая ее и так чуть ли не разбившееся сердце.
– А что тогда?
– Еще при первой нашей встречи, когда Фейн решил к тебе подкатить, ты показалась для меня слишком зацикленной на учебе и замкнутой в себе. Но с каждым шагом, с каждым новым толчком, пробиваясь сквозь чащу на путь выбранный сердцем, я видел в тебе уникальную личность, пытающаяся строить свое будущее. И меня задело, продинамило и убило…
Грустная улыбка коснулась ее губ.
– Мне тяжело было совладать с собой, думая о том, чем ты зацепила меня. Сколько костяшек было мною разбито об стенку, когда стервозная девушка била меня по мозгам. Да, я психовал, бунтовал, злился на самого себя… Но ни за что на тебя.
– Успокаивает, - хмыкнула она, пытаясь посмеяться над картиной «Эрик Росс сносит все на своем пути».
– В тот период я была задета до мурашек твоим присутствием. Только это не главное…
Девушка раскрыла свои большие глаза и взглянула на меня, заставляя видеть, какой хаос учудили мои слова внутри. Во мне тоже не шуточно все перевернулось и заиграло каким-то ходом против короля. Мелкие карлики бегали, сновали туда-сюда, выбивали из колеи самых сильных и крепких, проделывая дорогу к сильному и высокому господину. Шах и мат. Она выиграла в этом раунде.