Красная Шапочка для оборотня
Шрифт:
– Яночка, доброе утро! – поравнялся с ней Сережа. – Как спалось? Комарики не кусали?
– Доброе утро, – вежливо улыбнулась, – спалось прекрасно. А от комариков сеточка защищала.
– Сеточка дело хорошее. Вы подумали над моим предложением?
– Подумала, – ответила на выдохе. – Рано мне еще с вами на берег кататься.
– Так, я слово даю, все будет в самом лучшем виде.
– Да я не сомневаюсь. Но все же воздержусь. Мы с вами только-только начали попадать в шаг.
– Упрямая вы девушка.
– А еще очень мнительная и нервная – как бы повежливее отвязаться от ухажера, сюда она приехала отдыхать, но никак не заигрывать
– Не наговаривайте на себя.
На радость Яны скоро ухажер запыхался и был вынужден остановиться, поскольку бегать-то взялся, но при этом дымил как паровоз. А курильщики и бегуны – понятия несовместимые.
Как завершила круг, забежала в магазин, надо было купить кое-чего по списку, бережно вложенному Тамарой в кармашек олимпийки. И каково же было удивление Яны, когда на кассе встретила того самого дядьку, что привез ее в Петушки. Он выкладывал на ленту хлеб, пиво, кое-какие овощи.
– О! Здравица желаю, – улыбнулся мужчина. – Как отдыхается?
– Замечательно. А вы тут какими судьбами?
– С другом на рыбалку выбрались, отсюда километров пятнадцать. Кстати, советую.
– Из меня рыбачка не ахти какая, – что ж ее все на берега-то зазывают.
– А зря, – затем повернулся лицом к камерам хранения.
Рядом с теми стоял высокий мужик дикого вида. Смуглый, с недельной щетиной, глаза, точно угли черные, одет в штаны и куртку цвета хаки, в высоких армейских ботинках. Но это бы ладно, а вот габариты его пугали даже сильнее, чем внешность. Медведь одним словом, стройный, правда, навроде Гималайского из мультфильма «Маша и медведь». Яна любила этот мультик, его частенько на работе крутили для детей клиентов.
Девушка оглядела его украдкой из-за спины таксиста. И бывают же такие махины на белом свете. Ее Вадик с ним смотрелся бы Зайцем из того же мультика. Кстати о Вадике, мерзавец продолжает молчать. Может, написать ему, какой он козел? Хотя нет, много чести.
– Ну, удачи вам, – вернул ее на землю водитель УАЗика.
– И вам, – пролепетала Яна.
Мужик подошел к этому дикому, они перекинулись парой слов, а гигант возьми и посмотри на Яну. Эх, не надо было так пялиться на него, стыдно вдруг стало, посему тут же опустила взгляд в свою тележку и начала вытаскивать оттуда продукты. А через пару минут рыбаки покинули магазин.
– Да-а-а-а, – протянула на выдохе девушка, а кассирша подхватила.
– Угу. Его когда первый раз видят, всегда так реагируют.
– А кто это?
– Лесник местный. Говорят, в прошлом десантник, – затем подумала с полминуты и продолжила. – Молодой ведь мужик, но до чего странный.
– И в чем странный? – приготовилась Яна услышать нечто поистине странное.
– Никак двадцать рублей не донесет. Бывает, придет, глядит на меня, я гляжу на него. А деньги не возвращает собака.
– Ох… ну да… мой жених тоже любитель зажучить мелочь. Я ему всегда говорю, недоплатишь копейку, потом на чем-нибудь обязательно переплатишь рубль.
– Во-о-о-от, – довольно выдала тучная кассирша, – принцип бумеранга!
На обратном пути как-то грустно стало. Мысли все возвращались и возвращались к Вадику. Яна так мечтала встретить свою половинку, так мечтала, что успела отшить за десять лет порядка десяти экземпляров. Были среди них и богатенькие, и честные, и красивые, и умные, но всё казалось не подходят. И вот надо было споткнуться об Вадика. Приятно, конечно, когда к тебе проявляет интерес босс фирмы – балует оплачиваемыми отгулами, угощает кофе из личной кофемашины, под шумок сбрасывает самых ненормальных клиентов на других агентов. Но всему однажды приходит конец. Вот и Вадиковы плюшки закончились, стоило им съехаться.
От печальных мыслей отвлек гул автомобиля, Яна только успела повернуть голову на звук, как мимо пронесся тот самый УАЗик, откуда на нее с пассажирского сидения смотрел во все свои черные глаза странный лесник с задолженностью в двадцать рублей. Яна поспешила сойти с проезжей части, а то глотать пыль из-под колес внедорожника не особо хотелось.
– Надеюсь, недоплата кассирше твой самый страшный грех, – прошептала девушка, глядя вслед удаляющемуся авто.
Вот таких дяденек Яна всегда чуралась. Алеша Попович с посттравматическим синдромом, ей Богу.
А дома ее ждала развеселая Тома. Они сидели с Мишей на крылечке, пили медовуху и болтали о чем-то личном, ибо тетя то и дело заливалась краской, а глаза Миши начинали заплывать маслом, при виде ее румянца.
– Ой, Яна, – подскочила тетя, что чуть стул не упал. Эх, Тамара была прямой противоположностью Яниной мамы. Старшая сестра всегда спокойная, рассудительная, чего уж греха таить, порою занудная, а Томка зажигалка без царя в голове. – Давай скорей сумку.
– Да я сама, сидите, – завела руку с пакетом за спину.
– Какой сама, сюда давай. Ты сейчас напополам переломишься.
– Яночка, – вступил Миша, дабы прекратить этот дележ пакета. – Мы завтра спозаранку собираемся за грибами. Поедешь?
– Точно за грибами? Не на реку? – девушка глянула на него с прищуром.
– За грибами. Чего у реки делать? Там комары сейчас с мою дворнягу размером. Вот через недельки две можно будет.
– Тогда поеду.
– Вот и отлично, – уловила момент Тома и выхватила пакет из руки племянницы. – Идемте в дом, обедать будем.
В лес оно хорошо, в лесу птички поют, кукушки кукуют, ягодки там всякие. И запах! Волшебный таежный запах!
Так что, Яна ждала следующего утра с большим нетерпением. Как же давно с ней такого не происходило, когда душа радуется, сердце колотится в предвкушении чего-то давно забытого, но родного, желанного, когда начинаешь чувствовать себя на много-много лет моложе. В Москве Яна стала как многие – практичной, в чем-то черствой, где-то равнодушной, с кем-то резкой. И беда в том, что альтернатива этим состояниям давно пропала. Да и Вадим не добавлял спокойствия в ее жизнь. Как говорят, в проблемах всегда виноваты оба. И Яна была с этим согласна. Свою лепту она тоже внесла, во-первых, отказалась жить по его давно запрограммированному графику, где ровно два раза в неделю в квартиру вваливались пять здоровых мужиков с двумя ящиками пива, сигаретами и картами. Поскольку разведенный ими срач убирала именно она. Потом попросила споласкивать раковину после бритья, а то как-то не слишком приятно чистить зубы над слоем из налипших волос. И таких мелочей скопилось много. Вадику все это не нравилось. А он в свою очередь упрекал Яну в расточительности, в непонятной тяге к дорогим лекарствам, когда можно покупать отечественные аналоги. И плевать, что некоторым препаратам аналогов-то нет в принципе. Его претензии в основном сводились именно к деньгам. И вот же странность! Яна-то жила на свои деньги, кровно заработанные, а за квартиру они давно договорились платить пополам. Видимо Вадик считал, раз она работает в его фирме и он платит ей деньги, то эти деньги по сути его.