Красная Шапочка выходит на охоту

Лакомка Ната

— А ведь это выход, Мари, — подхватил граф. — И если совсем мечтать…

— Если? — подсказала я.

— Ты согласишься стать графиней Лагар?

— Да, соглашусь, — ответила я так же прямо, как он.

— Зная о моем проклятье?

— Проклятье это или нет — зависит от тебя, Рауль. Я уверена,

что такой дар не может быть злом или добром. Причины кроются здесь, — и я положила руку ему на грудь, слева.

— Мари, — пробормотал он и сгреб меня в охапку.

— Но лучше бы вам уехать из этих краев, — посоветовал де Неваль. — Пока эта история не забудется.

— Не хочу ни дня здесь оставаться, — подхватил граф. — А ты, Мари? Ты хочешь уехать?

Я смотрела на него и думала, что душа моя до краёв переполнена убийствами, погонями, оборотнями и их жертвами.

Помедлив, я сказала:

— Да, Рауль Лагар. Я тоже хочу уехать отсюда подальше. Вместе с тобой.

Он снова поцеловал меня — так крепко, что я задохнулась. А потом закинул себе на плечо, махнул на прощание ловчему и рысью помчался в сторону замка.

Надо думать, это была странная картина — когда голый мужчина уносил по пустынной дороге девушку с растрепанными волосами, в разорванной рубашке. Если бы нас увидел кто-то из горожан, то сразу было бы сочинено ещё несколько легенд о каком-нибудь проклятье или каком-нибудь древнем духе, похищавшем девственниц.

Но графа это ничуть не волновало, и он, даже не сбившись с дыхания, выговаривал мне на бегу:

— Ты долго меня мучила, Мари-Жанна Валле, и теперь я не стану ждать, хоть ты выпусти в меня все серебряные стрелы.

— Что за речи?! — завопила я в притворном ужасе. — Я — честная девушка, и требую, чтобы сначала вы женились на мне, господин граф!

— Хорошо, — объявил он и тут же и развернулся к городу. — Сначала поженимся. И если преподобный Патридж не обвенчает нас за четверть часа…

— Рауль! Ты же голый! Немедленно остановись!.. — в ужасе закричала я, уже безо всякого притворства. — В замок! Я согласна в замок!..

— Ну, мамзель, — возмутился он, — вы сами не знаете, что хотите.

19. Эпилог

Вина егеря Дюкре была доказана, за халатность его лишили должности и отправили в ссылку, в провинцию еще более дикую и далекую, чем Ардеш. Бронзовый хопеш с торжественными молитвами уничтожили в кузнице, а де Неваль написал пространный доклад о происшествии королю и магистру Красных Шаперонов, как и было обещано. И я — Мари-Жанна Валле, обрела свободу и стала Марианной Лагар.

Мы с мужем вернулись в Ардеш только через много-много лет, чтобы Рауль показал нашим сыновьям родовой замок и места, где он провел детство.

Разумеется, нами ни слова не было сказано о проклятии Дирка Лагара, и все архивы, где упоминалось о нём, я сожгла собственноручно. Но ещё долго в Ардеше напевали песенку, смысла которой уже никто толком не помнил:

Серп пожинает,

Песня зовёт.

Силу, богатство, красу и почёт

В сердце девы любой найдёт…

Конец