Красная сирена

Дантек Морис

«Да-да, – возбужденно думала она, постепенно впадая в ярость. – Каса-Асуль – европейский ва­риант центра в Барбадосе…»

Однако досье Спаака приоткрывало завесу и над другими элементами тайной структуры «Кристенсен инкорпорейтед».

Компания «Холи Грааль», зарегистрированная в Нидерландах и Великобритании, имела филиал в Германии. Этот филиал при поддержке «Голден Гейт» контролировал работу небольшого общества «Горгон лимитед», специализировавшегося на раз­работке фотооптических киноэффектов. Это обще­ство приобрело помещение старого

мукомольного завода на территории бывшей ГДР, чтобы размес­тить в нем студии. Впрочем, немецкая полиция, обыскав накануне помещение, не нашла там ничего подозрительного. Это значило, что «Горгон» и «Хо­ли Грааль» имели в Европе и другие помещения.

Теперь разработка дела шла одновременно в Германии и Нидерландах, Франции и Бельгии, но «потребуются недели кропотливой работы, чтобы вытащить все на поверхность», – сказал ей Петер, усаживаясь на пассажирское сиденье. Увидев ог­ромный дом, показавшийся на горизонте, у подно­жия скалы, на границе высоких дюн, в парке, где росли кедры и эвкалипты, она ощутила уверен­ность в обратном.

Здесь они точно нароют много интересного.

Они въехали в институтский парк, и добрый десяток полицейских машин окружили дом.

Девушка, сидевшая в приемной, вытаращила глаза, увидев Аниту в сопровождении отряда по­лиции. Анита и комиссар, лично выехавший на ме­сто ради такого события, дали ей понять, что нуж­но шевелиться, срочно вызвать персонал и постояльцев: полиция будет обыскивать все зда­ние. Девушка вернулась через две минуты, такая же перепуганная, в сопровождении уверенного в себе молодого мужчины с умным лицом, в строгом, хорошо сшитом костюме.

Он представился на безукоризненном порту­гальском как Ян де Врис, личный помощник госпо­дина Ван Эйдерке, находящегося сейчас в отъезде, и спросил, о чем идет речь.

Анита решила атаковать.

– Я Анита Ван Дайк, из криминальной полиции Амстердама, у меня есть ордер на обыск и доста­точно людей, чтобы обыскать и опросить всех в этом доме.

Она старалась, чтобы шипящие звуки звучали нежно, по-лузитански.

– В частности, я хотела бы опросить всех по­стояльцев и административный персонал, ваш за­меститель директора на месте?..

– М-м… Да, да, у себя в кабинете, вы хотите, чтобы я за ним пошел?

– Вас будут сопровождать наши люди, а пока что я хочу просмотреть список ваших гостей.

– Конечно.

– Затем вы соберете весь персонал и попросите постояльцев спуститься в холл, после чего прове­дете нас по всей территории. Специальные брига­ды проверят ваши финансовые документы…

Она указала на Петера и двух инспекторов из португальской полиции.

– Наконец, – продолжила Анита, – пока мы будем осматривать территорию, вы мне расскаже­те все, что вам известно о господине Ван Эйдерке, о его поездках в Южную Америку и о некой госпоже Кристенсен или Кристобаль.

Мужчина отправился выполнять поручение в сопровождении четверых полицейских.

Пока комиссар и полдюжины инспекторов за­нимались присутствующими гостями, заместитель директора и весь административный персонал по­ступили в распоряжение Петера Спаака и другой группы инспекторов.

Анита спросила у де Вриса, где находятся двое отсутствующих постояльцев – голландец по фа­милии Плиссен и некий Вагнер из Мюнхена.

Этот простой вопрос привел его в замешатель­ство.

– Я… я не знаю, где эти люди, кажется, госпо­дин Вагнер собирался провести два дня в Лиссабо­не… Господин Плиссен… не знаю.

Она сразу поняла, что молодой человек что-то скрывает, не знает, как поступить.

– В ваших интересах ничего от нас не утаивать. Если попытаетесь хоть в чем-то воспрепятствовать правосудию, обещаю вам настоящие неприятности.

Эти слова Анита произнесла по-голландски, на языке Иеронима Босха. Он, по ее мнению, лучше годился для запугивания.

Де Врис заметно терял самообладание.

– Я… Этот господин Плиссен общался с госпо­жой Кристобаль, о которой вы упоминали.

Он выпалил это на одном дыхании, как будто спешил поскорее закончить, и на родном языке.

– Откуда вы знаете?

– Мне позвонил господин Ван Эйдерке и ска­зал, что я должен уделять особое внимание госпо­дину Плиссену. У меня был телефон, по которому я мог связаться с некой госпожой Кристобаль…

– Зачем?

– Господин Плиссен оставил его – на случай, если кому-то понадобится срочно связаться с ним во время их встреч. Так и произошло, какой-то че­ловек позвонил и сказал, что это срочно, и тогда я попытался дозвониться ему на судно…

– На судно?

Молодой человек набычился, поняв, что выдал важную информацию.

– Я… да, на судно.

– Какое именно?

– На яхту госпожи Кристобаль, она стояла тут на якоре… Но сегодня утром ее уже не было…

– Название яхты?

– Не знаю.

– Номер телефона у вас сохранился?

– Я… Да, я выучил его наизусть.

Анита записала номер на листке из своей за­писной книжки и сообщила его инспектору в Фару, чтобы тот узнал, на чье имя зарегистрирована ли­ния и можно ли выяснить название судна.

– Скажите мне, господин де Врис, что скрыва­ется за официальным фасадом этого райского уголка?

Анита подозревала, что управляющий не слишком много знает о делах госпожи Кристобаль и господина Ван Эйдерке, но решила выяснить все сразу, не теряя времени.

– Я… ну, честно говоря, ничего… Я понимал, что тут происходят странные вещи, но клянусь вам, я не был в курсе…

– Что значит «странные вещи»?

– Ну… эти передвижения судов. У господина Ван Эйдерке, как и у госпожи Кристобаль, есть лю­бительская радиостанция… по ночам он часто за­крывался у себя в кабинете и передавал сообще­ния… Иногда неподалеку вставали на якорь суда, и господин Ван Эйдерке посещал их… но в большин­стве случаев я ничего об этом не знал. Он просил меня заниматься текущими делами заведения, а сам много путешествовал…