Красная страна
Шрифт:
Лорд Ингелстед переживал, по всей видимости, полосу невезения. Когда он произнес это слово, леди Ингелстед – женщина, не рожденная для невезения, но решительно настроенная расправиться с ним, невзирая ни на что, – хмуро глянула на него, как если бы ощутила внезапно, что столкнулась в жизни еще с одним невезением, а именно: с замужеством. На взгляд Шай, причиной его невезения стали азартные игры и долги, но, поскольку ее собственный жизненный путь не отличался праведностью, она воздержалась от осуждения и предоставила лорда его невезению. О разбойниках, похищающих детей, как, впрочем,
Следующим оказался, пожалуй, самый большой в Братстве фургон с застекленным окошком и надписью «Знаменитый Иосиф Лестек» на облупившейся фиолетовой краске. По мнению Шай, если человек достаточно известен, то ему нет необходимости писать свое имя на стенке фургона, но поскольку ее собственная известность ограничивалась приказами об аресте, то она не стала высказывать мысли вслух.
Лохматый парень держал в руках вожжи, а великий актер восседал рядом с ним – старый, изможденный и какой-то блеклый, закутанный в поношенное одеяло духолюдов. Внимание подъехавших Шай и Лэмба придало новые силы его хвастовству.
– Я… Иосиф Лестек. – Поразительно, но из сморщенного дельца раздался голос властителя душ, богатый, глубокий и густой, как сливовый соус. – Осмелюсь заметить, что имя это широко известно.
– К сожалению, – сказал Лэмб. – Нам не слишком часто доводилось побывать в театре.
– Что занесло вас в Дальнюю Страну? – спросила Шай.
– Болезнь вынудила меня оставить подмостки во Дворце Драмы Адуи. Труппа, конечно, сокрушалась, что утратила великого актера. Да, весьма сокрушалась. Но теперь я полностью восстановился.
– Радостное известие.
Шай опасалась даже представить больного Иосифа, ведь он и сейчас напоминал ходячий труп, поднятый посредством колдовства.
– Я должен отправиться в Криз, чтобы взять на себя руководство культурным возрождением!
– Культурным? – Шай приподняла край шляпы, чтобы взглянуть на расстилающуюся впереди пустошь – серая трава, чахлый кустарник и опаленные солнцем бока бурых валунов, никаких признаков жизни за исключением нескольких ястребов, которые, в надежде на поживу, кружили в вышине. – Там?
– Даже самые черствые сердца жаждут чего-то возвышенного.
– Приму ваши слова на веру, – сказал Лэмб.
Лестек улыбался краснеющему небокраю, прижав к груди бледную, почти прозрачную ладонь. Он производил впечатление человека, которому для разговора не нужны собеседники.
– Мое самое лучшее представление еще впереди, я это точно знаю.
– Будем ждать с нетерпением, – проворчала Шай, разворачивая коня.
Кучка, состоявшая приблизительно из дюжины сулджиков, наблюдала за торговлей, которая происходила у полуистлевшего фургона. Они не говорили на всеобщем, а Шай с трудом могла понять хотя бы несколько слов на сулджикском. Поэтому они раскланялись и разошлись, загадочные друг для друга.
Гуркский священник Ашджид стремился стать первым, кто принесет слово Пророка на запад, в Криз. Ну, или на самом деле вторым, поскольку миссионер по имени Октаади сломался после трех месяцев пребывания там и был зарезан и освежеван духолюдами, когда возвращался домой. Ашджид серьезно взялся за распространение слова Божьего в Братстве и устраивал ежедневные проповеди, хотя новообращенным обзавелся пока одним – придурошным разносчиком чистой воды. У священнослужителя не нашлось никаких сведений о мире, выходящем за пределы Писания, но он попросил Божьего благословения на их поиски, и Шай искренне поблагодарила. Благословения лучше, чем проклятия, поэтому, возможно, когда-то на вспаханном ими поле взойдут ростки успеха.
Священник представил им сурового типа, хозяина исправного и чистого фургона, по имени Савиан. Он выглядел как человек, с которым лучше не шутить. Равно как и меч у него на боку, побывавший во многих переделках. А лицо с седой щетиной и прищуренные из-под шляпы глаза явно видели их еще больше.
– Я – Шай Соут, а это – Лэмб. – Савиан просто кивнул в ответ, принимая на веру слова, но не показывая никакого к ним отношения. – Я ищу брата и сестру. Им шесть и девять лет. – На этот раз он даже не кивнул, молчаливый ублюдок, без сомнения. – Их похитил человек по имени Грега Кантлисс.
– Не могу вам помочь, – ответил он с легким следом имперского выговора.
Все это время Савиан смотрел на нее, не отрываясь, будто оценивал, но не впечатлился и перевел взгляд на Лэмба. Оценил и тоже не пришел в восторг. Потом прижал кулак ко рту и надолго, хрипло раскашлялся.
– Звучит кашель не очень… – проговорила Шай.
– А он когда-то бывает хорошим?
Шай заметила арбалет, висевший на крючке у него под рукой. Незаряженный, но взведенный. Спусковой механизм зажат клинышком.
– Вы готовитесь к бою?
– Надеюсь, что не придется. – Хотя снаряжение красноречиво свидетельствовало, что надежды его редко сбывались.
– Только дурак надеется на бой, да?
– К сожалению, один или два всегда нас подстерегают поблизости.
– К сожалению, это правда, – фыркнул Лэмб.
– Чем думаете заниматься в Дальней Стране? – поинтересовалась Шай, рассчитывая хоть как-то расшевелить эту личность-деревяшку.
– Это мое дело… – Он снова закашлялся. Даже открывая рот, он почти не шевелился. Шай задумалась, а есть ли мышцы у него на лице?
– Мы могли бы попробовать работу старателей, – высунулась из фургона женщина.
Худая и мускулистая, с коротко подстриженными волосами и синими глазами, которые многое повидали.
– Я – Корлин.
– Моя племянница, – пояснил Савиан, но при этом они обменялись заговорщицкими взглядами, и Шай не могла понять, в чем дело.
– Старателей? – переспросила она, сдвигая шляпу на затылок. – Не так много женщин-старателей я знала.
– Хотите сказать, что женщина не может то же, что и мужчина? – спросила Корлин.