Красная жара
Шрифт:
— Меня просили передать вам, — сказала она дрожащим от страха голосом, — меня просили передать вам, что эту встречу организовал человек по имени Абдул. Отдайте оружие вон тому парню, — она бросила на Салима нервный взгляд через плечо.
— Не выйдет, — ответил Ридзик, — чикагские полисмены не отдают своего оружия.
За спиною у Арта раздалась серия металлических щелчков. Это Бритоголовые залязгали затворами своих автоматов. Ридзик почувствовал, как волосы у него на шее зашевелились.
— То есть, не сдают своего оружия, если на то нет достаточно убедительных
— Ключ у вас? — спросил он Данко.
«Снова этот ключ, — подумал Ридзик. — Когда же, черт побери, кто-нибудь удосужится раскрыть ему секрет, что этим ключом отпирается?»
Данко покачал головой:
— Нет.
— А где он?
— В надёжном месте.
Ключ был у Ридзика. И он отнюдь не чувствовал себя в надёжном месте. Очень мило было со стороны Данко доверить ему ту штуку, которую столь настоятельно хотела заполучить эта компания тяжеловооружённых Бритоголовых.
— А может, мы лучше вас обыщем? — сказал Салим. — Так, на всякий случай, — и он стал ощупывать карманы Данко, методично выискивая ключ.
Ридзик приложил все усилия, чтобы голос его звучал ровно:
— А что будет, если вы его найдёте?
— Будет очень плохо.
Ридзик сумел это себе представить.
— Вы считаете, что я такой дурак, что принёс его с собой? — заметил Данко.
— Никогда не помешает проверить.
Ридзик рассматривал Салима, размышляя, не встречал ли он его прежде. С уверенностью сказать он не мог, но лицо этого парня ему не нравилось. Он… «Погоди-ка, — подумал Ридзик, — так это же один из тех, кого мы сцапали с Галлахером и Стоббзом. Вот такая у нас юстиция».
Данко очень медленно сунул руку за пазуху. Ридзик почувствовал, как напряглись стоящие за спиной Бритоголовые. Русский вытащил пистолет и протянул его Салиму.
— Вы зря тратите время. Где Виктор? Салим, кажется, потерял интерес к ощупыванию карманов Данко. А Ридзик вдруг вспомнил пару молитв, которые, казалось, позабыл давным-давно, и стал молить Бога, чтобы Бритоголовые не решили обыскать и его.
— Он там, — сказал Салим, кивнув в сторону темноты.
— Отлично, — облегчённо произнёс Арт. — Так пойдём, поговорим с ним. Я буду переводчиком.
Салим вынул револьвер Ридзика у того из кобуры, взвёл курок и приставил ствол ему к виску:
— У вас уже есть работа. Будете заложником.
— Всегда считал, что из меня выйдет отличный заложник, — заметил Ридзик.
— Слушайте, — сказала вдруг Кэт, ещё не пришедшая в себя от страха. — Я сделала, что вы сказали, Я пойду.
— Большое спасибо, — кисло молвил Ридзик. — Вы оказали неоценимую услугу.
— Извините, мистер, но не я все это затеяла, — она с надеждой смотрела на Салима.
— Идите.
Кэт Манзетти быстро двинулась к выходу. Несмотря на всю свою ненависть, Ридзик предпочёл бы уйти вместе с ней.
— Идите, повидайтесь с Виктором, — сказал Салим Данко, — но если не будете держать себя в руках, мистер Москва, то вашему другу придёт конец.
— Где он?
— Идите туда, к свету, — ответил Салим, показывая. — Он встретит вас.
Данко двинулся в сторону пятна света в центре помещения. Эхо его тяжёлых шагов по бетонному полу зазвучало в зале. Лишь этот звук да отдалённый шум надземки нарушали тишину огромного зала. Едва Данко приблизился к свету, как Виктор вышел из тени. Данко продолжал идти вперёд, пока не встретился лицом к лицу со своим врагом. Долго они смотрели друг на друга. Данко с трудом подавил в себе внезапное желание схватить Виктора за глотку и, наконец, придушить его.
Ироничная усмешка заиграла у Виктора на губах. Он понимал, что козыри в его руках.
— В странных местах мы встречаемся, Данко, — сказал он по-русски.
— Хватит русского дерьма, — раздался голос. Из темноты возник ещё один Бритоголовый. В руке он крепко сжимал револьвер. — Говорите по-английски. Я должен все это пересказать.
Виктор пожал плечами и вытащил из кармана пачку сигарет. Он протянул пачку Данко, но тот не пошевелил и пальцем.
— Если б они не забрали у меня пистолет, тебе был бы конец, Данко, — Виктор чиркнул спичкой, прикурил, затянулся. Выбросил спичку в темноту. Затем продолжил тоном учителя:
— Ты считаешь меня подонком, отщепенцем. А я считаю себя представителем народа, — он показал сигаретой. — Почти как ты.
Данко отметил, что Виктор хорошо говорит по-английски, лучше чем он сам. Но как бы хорошо он ни говорил, никакие слова не скроют его преступлений.
— Я не продаю наркотиков. — Виктор улыбнулся, выдыхая дым. — У людей есть разные потребности. Одна из них — это закон и порядок, — он кивнул подбородком в сторону Данко, — другая — это развлечение. И я его им обеспечиваю.
— Ты обеспечиваешь их отравой.
Виктор снова затянулся:
— И мы похожи. Мы оба уважаем мужество. Мы оба не дорожим своей жизнью.
— Ты не дорожишь ничьей жизнью. «Ну, а что с этим чёртовым ключом-то, — думал Бритоголовый. — Что за хреноту они болтают».
— А ты? — спросил Виктор. — Станешь говорить, что дорожишь чужой жизнью? После всей той крови, которую ты пролил?
— Ты убил моего друга.
— А ты убил моего брата.
— Твой брат был преступником.
На секунду они замолчали, глядя друг на друга. Новая волна ненависти захлестнула их, когда каждый вспомнил, сколько бед принёс ему другой. В этот момент Виктор готов был забыть про наркотики, про деньги, про власть — забыть все ради удовольствия увидеть, как умирает Иван Данко. Но жадность одолела стремление к мести. Ему нужен ключ, а значит, ему нужен и Данко.
— Впрочем… мёртвый есть мёртвый. Брат, друг… — он стряхнул пепел, словно показывая, насколько мёртвый бесполезен ему.
— Для меня нет.
— Может, и нет. Но есть вещи поважнее.
— Для меня нет.
— Дело, — проворчал Бритоголовый. — Говорите о деле.
— Он прав, — Виктор вновь затянулся. — У тебя мой ключ. И он мне весьма нужен. Я за него заплачу. Хорошо заплачу. Больше, чем ты заработаешь за десяток лет.
Данко удовлетворённо хмыкнул. Пока Виктор будет больше заботиться о деньгах, чем о мести, Данко будет знать, что он победит, а Виктор проиграет.