Красницкий Сотник ч.1-2
Шрифт:
И только попробуйте во всем этом усомниться! Еще повезет, если посчитают просто сумасшедшим! Нет, никакой инквизиции еще нет, и будет она не скоро, и не на Руси, но если вы не соблюдете ритуал или нарушите традицию, которая, по общему мнению, оберегает от бед и несчастий, ваши же собственные родичи или соседи почище любой инквизиции окажутся!
Не от дикости это все, и не от темных суеверий, а оттого, что жить постоянно приходилось на грани выживания. Войны, эпидемии, неурожаи, примитивная медицина, кошмарная детская смертность... увы, в слишком уж большой зависимости жизнь человеческая была не только от его личных качеств индивидуума, но и от УДАЧИ. Просто налетчики раньше нашли не твою весь, а соседнюю, просто ветер был в другую сторону и пожар не дошел до твоего дома, просто заразные беженцы умерли до того, как добрались до места твоего проживания, просто в неурожайный
Бытие определяет сознание, отношения в социуме либо строятся АДЕКВАТНО ситуации, в которой социум существует, либо этот социум гибнет. Соответственно и спрос с каждого члена социума весьма конкретен – способствуешь ты своим поведением выживанию социума или не способствуешь. Именно так – “не способствуешь”, потому что, если препятствуешь, то и разговора никакого нет – смерть или изгнание (что тоже, в общем-то, смерть).
И вот на эту-то сцену и выходит “засланец-попаданец” (если кому-то очень хочется, то, пожалуйста – весь в белом). С мешком пороха за спиной, самогонным аппаратом подмышкой (самые популярные девайсы засланцев-попаданцев) и вооруженный великими тайными знаниями о том, что угол падения равен углу отражения, ток в цепи прямопропорционален напряжению, а “Е” равно “эм цэ квадрат”! Убежденный в своей исключительности, мудрости, и непременном праве жениться на княжне (принцессе), возглавить государство, поставить весь мир на уши... (нужное подчеркнуть). Кем посчитают его соседи, община, социум? “Препятствующим” или всего лишь “не способствующим”? Ни черта полезного не умеет, ничего нужного не знает, обычаи не блюдет, старших не уважает, ЖЕЛАЕТ СТРАННОГО!
Мишке Лисовину удалось, на первых порах, сей незавидной участи избежать. Что-то дальше будет?
– ------------------------------------
Глава 1
Сентябрь 1125 года, берег реки Припять.
– Ну-с, мистер Фокс, давненько мы с вами не беседовали, все время кругом чужие глаза и уши, а общение наше, сами понимаете, дело сугубо интимное. Оба раза, если помните, стоило мне вас кому-то показать, обязательно это скверно оборачивалось. Один раз вы от меня по загривку огребли... ну-ну, а вот обижаться не надо, не надо! Сам виноват, скотина бронзовая! Управлять он мной вздумал! И нечего морду кривить, по заслугам получил!..
М-да... второй раз, конечно, вам сильнее досталось, и тут вашей вины нет... кто ж знал, что герр бургомистр так разгорячится? Хотя, в образе Туробоя это для него, пожалуй, нормально. Хорошо хоть на куски не рассек! Я на следующий день чуть ли не целый час на карачках ползал, пока вас в траве отыскал. Столько всего за несколько дней произошло, даже не знаю с чего и начать...
Боярич Михаил сын Фролов по кличке Бешеный Лис, сотник младшей дружины Погорынского войска, задумчиво покрутил в руке бронзовую фигурку лиса, попорченную двумя зарубками: одной – поменьше – на загривке, другой – побольше – на боку возле правой задней ноги. Фигурка изображала вздыбившегося в хищном прыжке лиса. Чеканка была исполнена настолько искусно, что обозначены были даже встопорщенная на загривке шерсть, когти на лапах и клыки в ощеренной пасти. А еще был в этой статуэтке какой-то секрет – в лунном свете либо при искусственном освещении при малейшем изменении положения фигурки тени на морде лиса играли так, что создавалось полное впечатление живой мимики.
– Ну, что ж... начну, пожалуй, с радостного известия – ребята с купеческого отделения Академии нашлись. Не то, чтобы совсем нашлись, но теперь уже ясно, что с ладьи они сумели убраться живыми и здоровыми... почти все.
Возвращались они из Пинска... Осьма, паскуда Спиридон, что б ему на том свете сковородка погорячее досталась, четверо гребцов и пятнадцать отроков. Гм, прямо:
Пятнадцать человек на сундук мертвеца,
Йо-хи-хо, и бутылка рому!
Нет, это я куда-то не туда заехал, извиняйте, мистер Фокс. Возвращались они, значит, из Пинска и повстречали две ладьи с ляхами. Ну, не то, чтобы повстречали, а так – у берега те стояли и не то разгружали что-то, не то грузили... трудились, одним словом. Не понравились они Осьме сразу, и скомандовал он гребцам “навались!”, а отрокам “к бою!”. Опыт есть опыт, мастерство, как говорится, не пропьешь – увязались за ними ляхи... то есть, они-то тогда еще не знали, что это ляхи, но... не суть! В общем, удалось нашим в устье Горыни завернуть, но там, против течения, ляхи соревнование по гребле выиграли, хоть ребята гребцам и помогали, как могли. Осьма к берегу повернул, но тут так неудачно получилось, что ляхи сразу троих гребцов положили и Осьму
Когда на берег высаживались, их опять стрелами накрыло, только тем и спаслись, что щиты за спину закинуты были – почти у каждого по стреле в щите застряло, а у кого так и вовсе по две. Насквозь, правда, пробило только у троих – двое синяками отделались, а третьему и кольчугу с поддоспешником пробило, но рана неглубокая оказалась. Николе с пояса кинжал стрелой сорвало, Петьке как-то так сзади, да через бармицу, щеку почти до самых зубов просекло, еще нескольким кольчуги порвало, да поцарапало малость. Хуже всех Осьме пришлось и последнему гребцу. Осьме, пока ребята его в кусты втаскивали, чем-то, похоже, арбалетным болтом, так по шлему врезало, что он обеспамятел, а гребцу стрела в спину вошла и через живот вышла. А паскуда Спиридон на берег с ними не сошел. То есть, теперь-то мы знаем, что он при первой же опасности под носовой настил забился, да так там и сидел, пока его ляхи не вытащили, а отроки тогда подумали, что его вместе с гребцами убили.
В общем, попали ребята – двое взрослых: один без сознания, второй с разорванными кишками корчится, у урядника щека располосована, слова толком сказать не может, да и болевой шок. Хорошо хоть ляхи за ними в лес не полезли, видимо, все-таки впечатлил залп из самострелов.
И вот тут-то и показал себя Мефодий! Да, мистер Фокс, недооценил я этого торка, недооценил, каюсь. Все-таки разговоры о благородном происхождении, по нынешним временам, не такая уж и глупость – элита формируется из пассионариев. Казалось бы, степняк, к лесу непривычен, хотя на занятия к Стерву ходил, конечно. Взял инициативу на себя, да так взял, что никто и пикнуть не посмел, хотя, как подумаешь...
Первое, с чего начал, добил раненого в живот холопа-гребца. Все понимаю: такое ранение ЗДЕСЬ – медленная и мучительная смерть, тащить его с собой – только усугубить его мучения, но... как-то это все... Представляю себе, каково было пацанам! Стоит этакое чудо над трупом, в руке нож, которым он только что гребца добил, и орет: “Слушай мою команду!”. Клин клином вышиб – шок шоком.
В общем, привел ребят в порядок, раненых перевязали, Осьме носилки соорудили, похоронили гребца и двинули пешим порядком через леса наугад, в юго-восточном направлении, в расчете добраться до первого попавшегося жилья.
Непросто пришлось, ребята-то все городские. Не такие, конечно, как жители мегаполисов, которые лес по телевизору чаще видят, чем там бывают, но все равно, привычки по лесам шастать не имеющие. Да еще и дороги не знают, то в бурелом попадут, то к болту выйдут. Но Мефодий молодец, носы вешать не позволял, еду луком добывал, порядок поддерживал, за Осьмой присматривал. Осьма, правда, плох был – то пластом без сознания лежал, то в бреду метался, стопа, стрелой пробитая распухла.
Шли несколько дней, а потом двое ребят потерялись. Чтобы не попадать с носилками во всякие дебри, Мефодий велел по двое вперед уходить и путь разведывать, а остальные по их отметкам шли. Вот так Никола с Феоктистом однажды и шли вдвоем. Выбирали дорогу полегче, ветки заламывали, чтобы остальным путь указать... завечерело, выбрали место для ночевки, дров заготовили, а ребята все не идут. Еще подождали, нет никого! Представляете, мистер Фокс, как пацаны задергались?
Пошли назад по своим же отметкам, опять нет никого! Уже в сумерках наткнулись на медведя, болтами утыканного. Стали разбираться, получилось, что ребята натолкнулись на медведя неожиданно, стрельнули все разом и рванули оттуда, не интересуясь результатом стрельбы. А зря, кстати сказать, не поинтересовались – медведю одним болтом позвоночник перебило, так что он только передними лапами перебирать мог, не догнал бы он ребят, но у страха-то глаза велики! Мальчишки, все-таки.
Никола с Феоктистом медведя добили, а поиски отложили до утра – стемнело уже. А ночью дождичек прошел, так что никаких следов они не нашли. Двинули дальше вдвоем, сами того не ожидая, вышли к реке и решили ждать, не проплывет ли кто. С одной стороны, стремно – вдруг ляхи опять попадутся, с другой – больно уж неохота было снова в лес забираться. Повезло – на следующий день увидали целый флот! Две ладьи и пять насадов – это мы были!