Красноармеец. Фронтовик
Шрифт:
Думаете это всё? Я видел, как по полям люди идут, сторожась, думаю, кто-то из наших, что вырвались из окружения, но главное, рассмотрел коней. Спали в поле, думаю брошенные. Надеюсь из армейских. Бойцы дальше телеги толкали, у кухни свой конь, Юрченко всеми командовал, два пулемёта готовы к бою, снять с повозки и приготовить к бою секундное дело, а я побежал за лошадьми. У одного приметил чуть сползшее седло, верховой. С него и начал. Подкрался, и схватил за поводья. Он аж на дабы встал от неожиданности, но я удержал, успокоил. Поправил седло, застегнул нормально, вскочил на коня, и объехал остальных. Тут низина и болотце, вот они и паслись, и воду пили. Пять коней нашёл, один серьёзно ранен, пусть отлежится, но четырёх прибрал. Правда, чуть позже один оказался хромой. Привёл всех. Двое бойцов, из деревенских, знают что к чему, начали запрягать, сшивать постромки. Якубов моим фонариком подсвечивал, осмотрели коня, того хромого. Ранен в копыто. Лечить надо. Его к задку привязали, в результате одну повозку два коня буксируют, другую один. Так и двинули, уже налегке, бойцы расправили плечи и шагали куда веселее. И это ещё не всё. До леса добрались, и довольно глубоко ушли, но пока шли по дороге, я осматривал брошенную военную технику. Даже два брошенных танка видел, редкий «Т-28», я с него «ДТ» снял и убрал в личное хранилище, с десятком снаряжённых дисков, и «БТ-5». Последний горел, но не весь, только корма закопчённая. Так вот, в разбитых машинах, в повозках, чего только не нашел. На мои повозки ушли пять цинков с патронами, два ящика с гранатами «РГД-33», ящик с винтовками «СВТ», четыре карабина «Мосина», пехотный «ДП», но главное, точно такой же миномёт как в моём взводе. В разбитой «полуторке» нашёл, там же восемь ящиков с минами. А грузить уже некуда, итак с перегрузом. Ничего, ещё одну повозку сыскал. Пришлось одного коня в третью повозку запрягать. Приметил стоявшую на треноге зенитную установку счетверённых пулемётов. Сбегал, от неё сгоревшим порохом несёт, но в порядке.
Вот теперь точно всё. Миномёт, тот найденный, к двум другим, туда же мины, а на третью повозку зенитку. Вещь в хозяйстве всегда пригодится, как и кухня. Углубились в лес и чуть не вляпались. Там мост был деревянный, и взвод немцев засаде, усиленный танком, наша «тридцатьчетвёрка». Спасло ночное зрение. Пришлось уходить вглубь леса и выходить к берегу реки ниже по течению на километр. Я надеялся, что мы уже у своих, но надежды не оправдались. Всё же километров сорок точно отмахали от места, где прошли передовую, но тут ещё зона оккупации была, пусть не длинная полоса, однако нет, ещё немцы. Уже светать начало, бойцы разделись, и встав цепочкой, там глубина по шею в самом глубоком месте, начали передавать груз с повозок на другую сторону, личные вещи и оружие. Лошади сами повозки протащили, и уже на другом берегу, мы стали готовится к днёвке. Я воды вскипятил, чтобы чая хотя бы попить, лошадей распрягли, помыли в реке и пастись стреножили. В котлах кухни не готовили, я занят, разведку вёл, на ходу не могу, другие не умели. Повар нужен. А так на костре в котле и чайнике воды вскипятили и вот попили чаю с бутербродами. Хоть так, сытыми бойцы ложились. Убедившись, что уснули, я разделся, ещё раз окунулся, и выбравшись, отряхнулся уже в виде волка, ох давно хотел начать учиться ходить и бегать, часа два потратил, не простое дело, но ведь шло, уже увереннее двигаюсь. Правда, бегать пока не получалось, ходил контролируя каждое движение. Ничего, с опытом и бег придёт. Вот так я покружил вокруг лагеря, дальше оделся, и пробежался уже в человеческом виде, по тем запахам, что учуял с более хорошим обонянием. Вообще внутренняя суть волка мне не мешала и дискомфорта не приносила, я сразу принял это как частицу себя. Да, мне нравилась пока эта особенность. А так пока бегал, унюхал других людей.
Один запах, это от немцев, что у моста, оттуда и кровью несло с порохом, три раза открывали огонь, на них наши натыкались, что додумались идти днём и по дороге. Да на них на всех засады, у таких мостов, бродов и в удобных местах. Немцы уже неплохо освоились и знали что делать. Потом была группа из шести бойцов при командире, капитан-танкист, возможно из нашего корпуса. Большая часть спали, один боец что-то готовил на костре. На его дым я и вышел. Нет, точно не наш вариант. Мне вообще соединяться с кем-то не хочется. Возьмут под командование и хана. Пока в окружении, постараюсь избегать подобного. А вот третий запах, куда интереснее. Девушки были, пять десятков, в форме курсантов военного училища связи. При них один командир, тоже женщина, старший лейтенант. Интересно, откуда они и что тут делают? Из всех, кто был в лагере, вооружены только семеро, остальные с пустыми ремнями. Одна из девушек клевала носом, но стояла на посту. Заигрывать, подкрадываясь, не стал, просто вышел, чтобы меня видела, рядом дерево, шаг в сторону, и я в укрытии, и дал себя увидеть. Она сначала с испугом ремень карабина с плеча сдёрнула, потом уже позвала разводящего. Как тут всё строго и по уставу. Также спокойно дождался девушки-сержанта, и представился. Уже и старшую подняли. Именно с командиром я и пообщался. А они из Минска, оттуда все это время топают. Месяц в дороге. Вокруг немцы. Могилёв обошли, не знали, что там наши, до сих пор. Питались на подножном корму, и что удалось добыть в глухих деревнях. О немцах, что в засаде сидели на мосту, не знали. Они вообще шли ночами без дорог и по прямой, пересекая реки вплавь. Им так один командир в Минске посоветовал. Правильный совет. Он же советовал разбить состав училища на малые группы, вот тут один курс. Где остальные, старший лейтенант Меньшова, куратор курса, не знала.
– Понятно, – кивнул я, мы уже изучили документы друг друга, так что общались свободно. – Предлагаю соединится с нами. Мы у немцев полевую кухню отбили и припасов, только готовить не кому. Возьмётесь?
– Хорошо.
– Идём ночью, думаю зона оккупации недолго продлится, и выйдем к своим.
– Очень на это надаюсь.
Та подняла девчат, и мы проследовали к моему полевому лагерю, тут километра два. Там порядок, я особо не опасался оставлять бойцов вот так без охраны. Дальше две девушки занялись кухней, одна отмывала, другая бегала с ведром к речке. Большая часть воды в котлах была потрачена, пока ночью шли вдали от водоёмов, пили ту что в котлах. Также я выдал припасы, помог разжечь огонь в топке, кухня начала дымить, ну и также отдав распоряжения, сам лёг спать. К слову, старшим в отряде стала Меньшова, но я у неё зам по боевой, скажем так. Девчата голодные, сготовят, поедят, нам оставив, и спать. Охрана тоже на них.
Ночью, как стемнело, мы двинули дальше. Бойцы, просыпаясь, а я на три часа дня побудку назначил, удивились как нас прибыло и кто с нами. Парни молодые, девчата тоже, заигрывали, и это нормально. Я отдал приказ, к речке, привести себя в порядок. Поели суп, кашу, потом занялись добычей, что мы насобирали у дороги, пока шли сюда. Двух бойцов назначил в зенитчики. Они разрядили зенитку, и стали её чистить, патроны снаряжать в ленты, да и остальное тоже. Собранное оружие разошлось среди девчат. Кроме ручного пулемёта, он в первый расчёт ушёл, а то там одни винтовки. Во взводе вообще кроме винтовок и двух карабинов ничего другого не было. Также девчата забрали два «Максима», расчёты были сформированы, ленты снаряжены, благо патроны я собрал. Одного не было в разбитых машинах и повозках. Припасов. Всё это собрали до нас. Другие окруженцы, или немцы. Да и у девчат, семь единиц оружия, они его тоже собрали в пути, а до этого безоружными вышли из Минска. Как же им повезло столько пройти, и на нас выйти.
Собранное вооружение я размазал тонким слоем, но не забывал, что мины к миномётам есть и их нужно потратить, как и патроны. Да, могут возникнуть вопросы у командиров, боезапас есть, а вы тихо шли мимо немцев? Первую группу на ночной стоянке мы прошли стороной, как цель мне не особо приглянулась, и пути отхода скудные, могут на отходе перехватить. Вторая стоянка тоже так себе, хотя я колебался, но всё же прошли мимо. А вот третья, уже в цвет. Тут деревня, довольно крупная, с одной стороны к ней подходил лес. Но мы с открытого поля шли, и тут овраг пересекал это засеянное горохом поле, в полутора километрах от немцев, как раз на дальности стрельбы. Осмотревшись, я велел готовить позиции для двух миномётов. Оставил одну повозку, а остальные увёл подальше, километров на пять, к опушке следующего леса, где должны нас ожидать. Меньшова отказалась с обозом уходить, на боевой позиции осталась, а в обозе, старшим её сержанта поставили. Расчёты готовили мины, вообще всё к бою готово. Ещё была зенитная установка. Ничего, всё на одной повозке перевезём. Сама цель выглядела так. Видимо в деревне встала крупная моторизованная колонна противника. На улицах технику поставить места нехватило, вот и ставили рядами в поле. И там охранение. Даже дежурил один экипаж танка, чтобы его использовать в случае чего, но для меня это не важно. По моим прикидкам в деревне, и на опушке, там палатки, стоял не меньше чем полк. Причём, полк пехотный, в поле чуть дальше табун в триста голов, лёгкие гаубицы в пять стволов, батарея, но с ними явно моторизованный батальон ночевал, это его техника. Целью были не палатки с личным составом, тем более, когда лежишь, меньше поражает осколками. Техника, вот моя цель. Выбить подвижный состав, с помощью которого такие глубокие и быстрые рейды в наш тыл совершают. Тем более видел грузовики с бочками. А это топливо, моя цель номер один.
Как всё готово было, дали пристрелочные выстрелы, подняв в деревне и рядом с ней всех, кто там был. Уже первые мины разорвались среди машин, метров сто до околицы не долетели, и разброс метров пятьдесят. Да тут целится не надо, всё равно поразишь, не прямое попадание, так осколками побьёт. Дальше работали сериями по три мины. Заполыхал первый грузовик с бочками, рванул от детонации тот, что с боеприпасами. Техника разбивалась осколками, из пробитых баков текло и открытый огонь распространился, довершая начатое. Приметив большую группу солдат, я положил там серию из мин, шесть штук, нанеся потери в живой силе. Но это было один раз, в основном целью именно техника была. Горели грузовики, мотоциклы, бронетранспортёры, полыхало два танка. Под тридцать единиц по сути уже уничтожено, и пламя дальше распространялось. Немцы быстро отреагировали, мои миномёты уже разобрали и в повозку убрали, я собирался снять зенитку, которая играла роль прикрытия при отходе, когда немцы нас атаковали. Поняли, что тут только миномёты, и мы отходим, и атаковали строем. Три танка, это лёгкие «чехи», два броневика и три бронетранспортёра.
Да я поверить такой удаче не мог. Глупость, совершённая немецким офицером просто феерична. Да светло было как днём, причём немцев подсветило, а мы в темноте были. Кто же не воспользуется таким шансом? Я вернул бойцов взвода обратно, они занимали позиции на верху склона оврага, десяток девчат, что были с Меньшовой, и вооружены были «СВТ», также готовили винтовки. Лучшие стрелки на курсе. Я же поставил на сошки противотанковое ружьё. Немецкое. Добыл в Минске, когда хранилище пополнял. Вещь нужная, как видите. Пригодилось. Когда немцы преодолели рубеж в восемьсот метров до нас, ещё и немецкие миномёты заработали, тоже батальонные, я приказал:
– Огонь!
Меньшова, что встала за наводчика зенитных пулемётов, открыла огонь, как и остальные бойцы и курсанты, ну и я выстрелил. Ближе нельзя было допустить противника, сомнут. Танки и броневики стреляли на ходу, пугали. Меньшова молодец. Строчила точно, по густым цепям пехоты. Заставила залечь, они понесли потери в убитых и раненых, даже примерно сказать не могу сколько. Дистанция для моего ружья великовата, но я прицельно стрелял по легкобронированным целям. Сначала один броневик остановился и задымил, потом второй вспыхнул. Танк, что сблизился на пятьсот метров, тоже заполыхал. Немцы встали, мы заставили их залечь, бронетехника начала пятится. Тут короба зенитки опустели, Меньшова последние патроны выпустила по технике, и зенитка была снята с позиции, её понесли к повозке. А дальше мы бежали, ох как мы бежали, настёгивая коня. Бойцы помогали, толкали повозку. Почва мягкой была. Я же прикрывал тылы. Неплохо, броневик загорелся, подбитый. Хорошее ружьё, точное. Дальше немцы преследовать не стали. Пока группировались, пока боевую группу создали, мы ушли, постреляли из минометов вслед, и всё. Нас овраг защитил. Чудо, даже раненых не было, но такое большая редкость. Да и правильно выбрана позиция была. А пожары позади на весь горизонт. Хорошо поработали, я доволен. Соединились со своими, переложили груз на повозках, и двинули дальше. Километра на два. Обед был готов, поели и дальше. Я ещё рапорт успел написать о том, что было, Меньшова тоже. Когда по дорогам двигались, я вёл разведку и прокладывал маршрут, где просто по лесам. Я всегда изучал населённые пункты со стороны, и начал замечать, что немцев больше не вижу, пустые деревни и сёла. Впрочем, и наших тоже не было, так что вывел отряд на дорогу, по ним просто быстрее передвигаться. То, что немцы впереди нас, это точно, там канонада шла весь день, бои явно. Просто мы шли по тропинкам, полевым и лесным дорогам, а они трассу и полотно железной дороги заняли, по ним грузы и боевые части перегоняли. Мы шли севернее от железной дороги, что вела на Могилёв из Рославля.
Надежда выйти затемно к своим, не оправдалась, хотя мы уже видели передовую. Встали на днёвку, при свете дня идти, ни я, ни Меньшова не хотели. К слову, по пути к нам две группы окруженцев присоединилось, разбитая стрелковая рота, пятьдесят бойцов, с противотанковой пушкой, под командованием младшего лейтенанта, а также санитарный обоз в два десятка телег. Наших тут немало бродило, удивительно, что только эти были. Снова пришлось личными припасами делится, уже на тонну хранилище свободно, но кухня дымила и кормила оголодавших окруженцев. А следующей ночью, с тридцатого на тридцать первое июля, мы вышли к своим на позициях Двести Двадцать Второй стрелковой дивизии РККА, что тут занимала оборону. И преграждала путь немцам на Рославль, крупный железнодорожный узел, что также снабжал и Смоленск, где ещё шли бои. Хотя вроде уже и Смоленск в котле. Вышли мы на позициях Семьсот Семьдесят Четвёртого стрелового полка. Комполка сразу затребовал нас к себе. Бои дивизия вела тяжёлые, и тот решил подчинить нас себе, ну Меньшову с её девчатами сразу в тыл, там разберутся куда дальше, как и санитарный обоз, а вот роту младшего лейтенанта Филипенко, и мой взвод, прибрал к рукам. Станковые пулемёты распределил по пулемётным ротам, там потери были, а вот остальное я не отдал. А с какой стати? Так что при взводе остались все три повозки, кухня и зенитка, также во взводе теперь три орудия.