Красное колесо. Узел III. Март Семнадцатого. Том 2
Шрифт:
ПРИЗЫВ К ПОЖЕРТВОВАНИЯМ – Драгоценная кровь народная льётся за дело свободы. Никакие следовательно жертвы материальные не должны вас останавливать… Собирая деньги, учреждайте сразу строгий контроль из надёжных лиц, чтобы не было упрёков в корысти.
Товарищи! Петроград – в руках свободного народа. Ещё несколько ударов – и
АРЕСТОВАННЫЕ ВРАГИ НАРОДА…
РАСПРОСТРАНЯЙТЕ СВЕДЕНИЯ О ВОССТАНИИ ПЕТРОГРАДА
Граждане! Чтобы нам не быть одинокими… Наша борьба будет выиграна только в том случае, если с нами будет вся страна. Старая власть употребит все усилия, чтоб отгородить Петроград от страны. Граждане, распространяйте наши издания, рассыпайте их с почтой и нарочными по городам…
Следующее заседание Совета Рабочих Депутатов назначено на 29 февраля.
ОСТЕРЕГАЙТЕСЬ ПЬЯНСТВА! – Опасный враг достоинства революции – пьянство. В погребах большие запасы вина и водки, революционный народ находит их. Революционному народу они все не нужны. В историческую минуту революции надо быть трезвыми и чистыми. Поклянитесь в этом, товарищи, друг другу! – УНИЧТОЖАЙТЕ ВОДКУ!
…Вооружённые жильцы каждого дома должны заняться очисткой своих домов от уцелевших убийц…
БЕСЦЕЛЬНАЯ СТРЕЛЬБА И КАТАНИЕ НА АВТОМОБИЛЯХ.
Товарищи! Не будем тратить бесцельно ни одной лишней пули. Все они нужны для будущей борьбы с контрреволюцией и кровожадным преступным правительством. Не забывайте, что под покровом ночи правительство готовит удары революции, что оно собирает опричников, чтобы потопить дело революции в крови народа. Для них – и нужны пули. Избегайте ненужных выстрелов. Они лишь пугают мирное население и могут даже убить наших товарищей-революционеров. Избегайте, товарищи, бесцельных поездок по городу на автомобилях. К тому ж иногда бесцельно расходуется драгоценный для нас бензин. Товарищи, не превращайте выступления дружин в увеселительные прогулки с ненужной пальбой.
Следующее заседание Комитета Государственной Думы назначено на 12 часов ночи.
НЕ НАДО ЖЕСТОКОСТИ. Народ разделывается в настоящее время с наиболее ненавистными представителями старого строя. Они гибнут на улицах и площадях, платясь за свою былую жестокость… Непосредственных преступников, кто расстреливал наших братьев, если они сопротивляются, надо уничтожать… Нельзя однако быть жестокими с теми, кто сдаётся на милость революционного народа. Не надо надругаться и издеваться над ними. Они в большинстве безвредные подлые людишки, в крови которых не стоит пачкаться.
В распоряжение Совета Рабочих Депутатов поступили от неизвестного солдата золотые часы.
…Трусливые приспешники старого режима попрятались в разных дворах, подвалах, выгребных ямах. Революционному народу они все не страшны. Они тонут в народном презрении в тот светлый праздник свободы, который мы переживаем. Нужно принять меры к задерживанию лишь тех, кто куёт новые удары против революции.
…На Финляндском вокзале никаких данных о возможности прибытия войск.
К РАБОЧИМ. Совет Рабочих Депутатов просит всех товарищей рабочих, у которых имеется оружие, сдавать его Совету. Плохо делает тот, кто стреляет без толку в воздух… ТОВАРИЩИ, ВООРУЖАЙТЕСЬ!
ТОВАРИЩИ ПЕЧАТНИКИ! Помогите свободному печатному слову! К верстакам, наборным и печатным машинам!
Студенческие группы с-д, с-р и Бунда призывают товарищей студентов энергично записываться в городскую милицию. Помните, товарищи, что Совет Рабочих Депутатов – ваше Верховное начальство.
ВОЗОБНОВЛЕНИЕ РАБОТ? – В городе появились слухи, что рабочие металлисты должны уже приступить к работам. Нет, забастовка может быть прекращена лишь полновластным постановлением Совета Рабочих Депутатов. Все обособленные шаги могут внести лишь деморализацию в великое дело революционного народа.
ОБРАТИТЕ ВНИМАНИЕ! – Необходимо занять Государственный Банк, но помнить, что там, кажется, есть пулеметы. – Необходимо охранить Гостиный Двор и Апраксин рынок от хулиганов.
253
Ещё на прямой парадной мраморной лестнице под стеклянным колпаком Дома Армии и Флота, главного столичного офицерского собрания, и потом на окружных перильчатых галереях второго и третьего этажа со множеством пилястров, зеркал, дверей, голубого, золотого и дубового, и в кольце гостиных – тёмно-розовой «дамской», кофейной, зеленоватой «мужской», буфетной, строгой мрачной столовой с витражами (ничем сегодня не кормили), и в самом концертном зале у крайних кресел – стягивались знакомые и незнакомые группками по трое, по пять, по десять, – и друг от друга надеялись получить объяснение? поддержку?
Всех званий и всех полков были офицеры – все без оружия, но и без дам, но и среди буднего дня, – сколько служили они, кто год, кто четверть века, никогда бы не могли представить, что такое наступит в их жизни или вообще с какими-нибудь офицерами какой-нибудь армии. В один день все они были обезоружены, как бы разжалованы с чинов, уволены с должностей, а кто-то ещё и приговорён к смертной казни.
И со всем тем они должны были продолжать жить, ходить с офицерской выправкой, изображать офицерский вид.