Красное самоубийство
Шрифт:
Вместо обещанного мира Россия получила гражданскую войну, в которой погибло 13 миллионов человек.
Военно-промышленный комплекс с его ядерным Молохом, а также массовый террор с его рабским трудом и повальным страхом составляли фундамент сталинского режима. Но, помимо этого, в том фундаменте был еще один обязательный компонент – пропагандистский Молох.
Что такое человек? Прежде всего – память. Без нее он как компьютер без программы. Пропагандистский Молох требовал себе в жертвоприношение – разум, вернее, лишал человека исторической памяти. Большевистские пропагандисты под неусыпным личным руководством Сталина сделали все возможное и невозможное, чтобы исказить, фальсифицировать историю, особенно ее советский период, после 1917 года.
Великий французский философ Монтень четыре века назад сказал, что все зло в мире от неосведомленности и полуобразованности.
Геббельс, главный идеолог Гитлера, не стеснялся утверждать в своем кругу, что лжи должно быть как можно больше, только тогда она обретает сокрушительную силу. Тот же принцип был главным и у Сталина. Коммунисты неуклонно проводили его в жизнь (называя это агитационно-пропагандистской работой), заодно обвиняя во лжи всех своих противников. Именно с пропагандистских сказок о Ленине и об Октябрьской революции началась вся фальсификация советской истории. У нас вообще не было, нет и до сих пор, подлинной истории советского государства, она сочинялась в отделе пропаганды ЦК партии и постоянно изменялась в связи с изменениями генерального курса партии. Все, что этим кабинетным измышлениям на данный момент не соответствовало, запрещалось, замалчивалось, уничтожалось, стиралось из памяти людской.
Самую беспардонную и наглую ложь Сталин использовал как свое главное политическое оружие. Так, в тяжелейшие 30-е годы (а какие при нем не были тяжелейшими?!), когда миллионы крестьян погибли и тяжко пострадали в годы коллективизации, а рабочих окончательно закабалили на производстве, когда на страну обрушился невиданный массовый террор, Сталин бодро и весело заявлял, что «жить стало лучше, жить стало веселее». Он утверждал: «Наша пролетарская революция является единственной в мире революцией, которой довелось показать народу не только свои политические результаты, но и результаты материальные... Наша революция является единственной, которая не только разбила оковы капитализма и дала народу свободу, но успела еще дать народу материальные условия для зажиточной жизни».
Не уставая рассказывать с высоких трибун подобные сказки, Сталин не забывал при этом напомнить: «Те, кто это отрицает, – враги народа». Как известно, сам вождь назвал созданный им режим «победой социализма в одной стране»: «Социализм из мечты о лучшем будущем человечества превратился в науку», «При социалистическом строе, который осуществлен пока что только в СССР...» и т. п.
Даже невооруженным глазом видно, что на лжи держится вся история большевистской партии и советского государства с самого ее начала! Так, в сталинском «Кратком курсе» истории партии утверждается, что Троцкий, Зиновьев, Бухарин, Каменев и многие другие лица из самого высшего большевистского руководства были на процессах 30-х годов разоблачены как изменники Родины, провокаторы еще с дореволюционным стажем. Эта констатация – краеугольный камень истории советской власти. В «Кратком курсе» говорится:
«Конечно, партия еще не могла знать тогда, что Троцкий, Радек, Крестинский, Сокольников и другие давно уже являлись врагами народа, шпионами, завербованными иностранной разведкой, что Каменев, Зиновьев, Пятаков и другие уже налаживали связи с врагами СССР в капиталистических странах для “сотрудничества” с ними против советского народа».
Или еще:
«Нельзя считать случайностью, что троцкисты, бухаринцы, национал-уклонисты, борясь с Лениным (вон еще когда! – В. Н.), с партией, кончили тем же, чем кончили партии меньшевиков и эсеров, – стали агентами фашистских разведок, стали шпионами, вредителями, убийцами, диверсантами, изменниками Родины».
Тут Сталин, как всегда, явно переусердствовал в своих клеветнических измышлениях. Когда после его смерти все они были опровергнуты и рассыпались в прах, вся история партии и государства оказалась неуклюжей фальсификацией. А до этого никому почему-то в голову не пришло (в первую очередь, самому гениальному вождю!), что если судить по его «Краткому курсу», то Октябрьскую революцию делали изменники и предатели, причем с дореволюционным стажем предательства! И вот такую «историю» внедряли по всей стране, вбивали в голову всем без исключения. «Краткий курс» истории партии был издан более 300 раз общим тиражом 43 миллиона экземпляров. Его были обязаны изучать (и отчитываться в своих знаниях!) все советские граждане. Большевистская пропаганда вообще считалась властями делом первостепенной важности, она распространялась на всех – от изучающих букварь до пишущих романы. Ленин еще до революции поставил ребром вопрос о «партийности литературы», строго-настрого предупредил, что она неминуемо должна служить только партии большевиков. Быть в одном лице хозяином, учителем, цензором и судьей – именно эти функции присвоила себе партия в отношении советской литературы.
ЦК партии предписывал советским гражданам не только что и как им надлежит делать, но и о чем думать, к чему стремиться, определял, что можно читать, а чего – нельзя, руководство партии прямо объявляло, как и куда дальше двигать советскую литературу. Эти указания не были благими пожеланиями, они были неукоснительным законом, обсуждению не подлежали, а партийные оценки литературных произведений всегда являлись окончательным приговором высшей инстанции, за которым следовали царские милости или неумолимое наказание, причем вплоть до тюрьмы и физического уничтожения попавших в опалу писателей.
Начиная с Ленина, партия всегда придавала большое значение литературе в своей пропаганде. Поэтому для непосредственного руководства ею в 1934 году был создан Союз писателей, своего рода литературное министерство, официальный департамент при отделе пропаганды ЦК партии. Специально для этой цели был собран писательский съезд. К тому времени уже было покончено с НЭП и связанными с ней кое-какими ростками демократии. Покончено было и с вечной опорой России – крестьянством. Нарастала волна массового террора не только против сельских тружеников, но и против всех слоев населения. Вот в это время у властей и дошли руки загнать писателей в колхоз (или – в позолоченную клетку?). Собравшиеся на съезд литераторы как будто не знали и не ведали, что творилось в их стране. Как можно было, например, не замечать голод на Украине, организованный властями и унесший несколько миллионов жизней? В своих воспоминаниях поэт Н. Коржавин пишет о том, как еще мальчишкой он наблюдал в Киеве по утрам такую картину: грузовики собирали на улицах трупы умерших за ночь крестьян, искавших спасения от голода в большом городе, бедствие это нельзя было не заметить и в Москве. Тот же Коржавин вспоминает:
«Драматург Александр Константинович Гладков недоумевал потом, как он мог спокойно каждый день проходить мимо площади Курского вокзала в Москве, спеша на литературные диспуты и спектакли, когда, заполнив всю эту площадь, валялись и умирали на ней украинские крестьяне с женами и детьми, тщетно пытавшимися найти спасение в столице. Однако проходил. Не до того было. А может, подсознательно чувствовал, что остановиться и задуматься в тот момент – значит обречь самого себя на такое же безличное исчезновение. В русской литературе тогда все, кроме „далекого от народа“ Мандельштама, прошли мимо этой трагедии».
В такой вот обстановке и жили люди, когда Горький в 1934 году открывал съезд писателей. Он подчеркнул, что речь пойдет о «подлинном гуманизме, гуманизме революционного пролетариата, гуманизма силы», и уточнил источник этой силы: «Мы выступаем в стране, освещенной гением Владимира Ильича Ленина, где неустанно и чудодейственно работает железная воля Иосифа Сталина».
Вслед за Горьким выступил А. Жданов, главный сталинский опричник в области культуры. Он сразу взял быка за рога и напомнил: «Ваш съезд собирается в период, когда под руководством коммунистической партии, под гениальным водительством нашего великого вождя и учителя товарища Сталина (бурные аплодисменты) бесповоротно и окончательно победил в нашей стране социалистический уклад». Вот так! Коль скоро социализм уже победил, какие еще могут быть разговоры о терроре, голоде, бесправии?.. Писатели не подвели своих партийных наставников и надзирателей. Ведущий прозаик Л. Леонов призвал коллег работать так, чтобы «иметь все основания сказать, что мы достойны быть современниками Сталина». Съезд провозгласил, что советской литературой, как и всем прочим советским, руководит лично товарищ Сталин, давая не только общие указания, но и разрабатывая метод творчества. Так, критик В. Кирпотин заявил: «Свыше двух лет прошло с тех пор, как товарищ Сталин помог нам осмыслить путь развития советской литературы, указав на социалистический реализм как на основной метод». Драматург В. Киршон просил партийное руководство научить, как «нужно писать тем, кто действительно хочет пользоваться методом, гениально указанным нам товарищем Сталиным». Как говорится, дальше ехать некуда! Пропагандистский Молох оказался сильнее разума...