Красное самоубийство
Шрифт:
Как известно, и на цивилизованном Западе марксизм-ленинизм тоже никому ничего хорошего не принес. В Италии, Франции, в Скандинавских странах я во время зарубежных поездок много лет наблюдал за конвульсиями коммунистических движений. Даже в условиях западной демократии они так и не смогли добиться сколько-нибудь заметного успеха. Значит, не помогали даже наши постоянные финансовые вливания в них! А подавление народного восстания в Венгрии, разгром пражской весны, агрессия в Афганистане вконец подорвали западноевропейские компартии. Я уже не говорю о той жалкой роли, какую играла в США так называемая американская компартия, ее верхушка состояла из самых оголтелых просоветских лидеров, прекрасно
Кстати, затеянный выше разговор о лидерах разных стран и наших с ними взаимоотношениях касается и США. Как известно, до сих пор так и не установлена истина об убийстве президента Кеннеди. При этом нельзя забывать, что Кеннеди, незадолго до покушения на него, резко повернул свою политику на сближение с нашей страной. Это могло не устраивать самые разные силы как в Америке, так и в Советском Союзе. Не стоит выдвигать эту причину как главную, в заговоре против президента тогда сошлись самые разные интересы, но, может быть, политика Кеннеди в отношении СССР стала еще одним из факторов, решивших его судьбу. С нами безболезненно сближаются и, как правило, от этого никак не страдают одни диктаторы и террористы (Саддам Хусейн, Фидель Кастро, Ким Ир Сен, Ясир Арафат и т. п.). Призвали наконец к ответу Хусейна, но это сделали не мы...
О чем писали и говорили
Известный историк Д. Волкогонов с большим знанием дела подвел итог большевистской политике мировой революции. Его дочь вспоминает, как на их домашней кухне «был сформулирован потрясающий по своей очевидной невозможности вопрос: почему все наши союзники, “строящие социализм”, столь бедны, а наши противники, наплевавшие на идею социалистического равенства, не только процветают, но и в этом равенстве могут дать нам фору?»
Сам Волкогонов так вспоминает о том же самом:
«Драма отказа от убеждений. Тех убеждений, которым “молился” всю жизнь. Я не просто верил в то, чему служил, но и сделал немало, чтобы этому поверили другие... Первые глубокие сомнения закрались в сознание в семидесятых – начале восьмидесятых, особенно после поездок в Эфиопию, Южный Йемен, Сомали... Страны, которые пошли за нами, стали еще беднее. Всеобщая нищета превратилась в образ жизни. Одновременно – множество поставленных из СССР танков, ракет, авиации. Вооруженная до зубов бедность с продажными руководителями. Мы их щедро кормили, они затевали бессмысленные конфликты.
Почему мы и сами за семь десятилетий не смогли толком накормить, одеть свой народ? Почему враждовали со всем миром? “Почему” родились давно, сначала не хотелось об этом думать... Я долго верил, что можно путем реформ, эволюции либерализовать Систему. Теперь – не верю. Перестройка – дорога в этом направлении. Но ленинская система такова: или она есть, или ее нет. Реформы к ней неприменимы».
Братство по-кремлевски
После окончания Второй мировой войны в 1945 году Советский Союз подчинил себе несколько восточноевропейских стран от Балтийского моря до Черного, прихватив к тому же Югославию и Албанию. В число так называемых тогда стран народной демократии попали еще Монголия, Вьетнам, Куба, Северная Корея и отчасти – Китай, который с годами делался все более независимым. Думаю, сегодня мало кто помнит о тяжкой судьбе этих стран уже в первые послевоенные годы. Сталина не устраивало то, что в бывших до войны независимых государствах все еще сохранились кое-какие остатки либерально-буржуазных порядков. Тем не менее, в полном соответствии с нашей традиционной коммунистической демагогией, отношения СССР со странами народной демократии (вскоре их стали называть социалистическими!) были провозглашены братскими. Ни больше, ни меньше!..
В 1948 году против сталинского диктата восстала Югославия во главе со своим лидером маршалом Тито. Известно, в какое бешенство пришел Сталин в связи с этим. О реакции нашего вождя на югославский бунт красноречиво говорит опубликованный в то время в «Правде» памфлет К. Симонова, написанный по прямому указанию Сталина и носящий явные следы его личной редактуры. Итак:
«Когда ренегат, то есть отступник и предатель, приходит к власти, обманув народ явной демагогией и устранив опасных для себя честных людей тайными убийствами, – он стремится поскорее приобрести возможно более достойный и пышный, по его мнению, вид...»
Далее Симонов сравнивает Тито с Герингом, ближайшим соратником Гитлера:
«Если бы спросить самого ренегата, то в глубине души мысль о таком сходстве ему бы только польстила. В глубине души ему нравится Геринг – это настоящий, по его мнению, барин с его маршальским жезлом, его замками, охотами, любовницами, мундирами и перстнями...»
Выясняется, что ренегат – не просто отступник с революционным прошлым, которое он предал. Выясняется, что у него никогда не было этого прошлого, что он просто – старый полицейский провокатор... Он оказывается еще и старым шпионом сначала одной державы, потом другой, потом третьей.
Клубок, в котором он, казалось бы, так тщательно обрезал все концы, клубок, который он, казалось бы, так густо позолотил руками своих придворных летописцев.
Главная неприятность состоит в том, что клубок начинает угрожающе разматываться в других странах, за пределами власти ренегата...
Он начинает охранять свое “доброе” имя.
Тех, кто знает, – убить! Тех, кто, может быть, знает, – убить! Тех, кто может догадаться, – убить! Тех, кто может услышать и поверить, – за решетку!.. (Неужели Симонову и его заказчику Сталину не видно, что пишется все это словно про советскую действительность?! – В. Н.).
Он лучше, чем всякий другой, заставит молчать. Всех! Всех! Всех! Он сгноит в тюрьмах, если надо, – сто тысяч, если надо – миллион. Он убьет столько, сколько нужно убить! Пятьдесят тысяч? Подумаешь! Он убьет сто, двести тысяч...
Он начинает засыпать... И видит сон, тяжелый, необыкновенный сон: на главной площади Белграда стоит виселица, на виселице болтается человек, похожий на Геринга, на столбе виселицы дощечка с надписью:
Как известно, после смерти Сталина вся эта чудовищная клевета сразу испарилась. А тогда гнев вождя был столь велик, потому что он был еще страшно перепуган: чем не заразительный пример для других покоренных им стран народной демократии?! Тут же по Восточной Европе прокатилась волна массового террора, какого мир не знал с 30-х годов, когда наша страна превратилась в один сплошной ГУЛАГ. В страны Восточной Европы были направлены бригады следователей и палачей из КГБ, и они, опираясь, естественно, на штыки наших армий, организовали серию зловещих судебных процессов по образцу таких же судилищ 30-х годов в Москве и других городах нашей страны. Руководители «братских» стран были обвинены во всех смертных грехах: югославские пособники, шпионы, агенты империализма, предатели, провокаторы и т. п. На сей раз московские палачи-режиссеры приговаривали свои жертвы не только к расстрелу, но и к повешению. Тысячи невинных людей были замучены и уничтожены, брошены в тюрьмы и концлагеря. Братское советское иго растянулось на десятилетия... Вот так и шагала по планете затеянная еще в 1917 году наша мировая революция!