Красное самоубийство
Шрифт:
Этому, можно сказать партийно-гангстерскому, периоду в жизни Сталина уделено немало внимания в прозе известного писателя М. Алданова. Он эмигрировал из России после Октябрьской революции и много писал о ней и предшествовавших ей событиях, при этом опирался на богатые зарубежные архивы, во многом вывезенные из России. Под пером Алданова вырисовывается образ озлобленного и беспринципного авантюриста, для которого человеческая жизнь ничего не стоит и у которого нет никаких моральных устоев. Писатель приводит свидетельства современников молодого Сталина, в которых отмечается, что с ним было просто неприятно общаться. Как известно, и в зрелом возрасте он остался таким же. Так, например, в решающие часы октябрьского переворота он неизвестно где долгое время пропадал, наверное, выжидая, чья возьмет. К дореволюционному периоду его жизни относятся упорные слухи о том, что он был провокатором, секретным агентом царской охранки. Вполне возможная версия: среди большевиков
Версия о том, что Сталин служил в царской охранке, оказалась очень живучей. Как известно, он был неразлучен с Берией, своим главным опричником, и вот что пишет о нем дочь вождя:
«Страшную роль сыграл Берия в жизни нашей семьи. Как боялась и как ненавидела его мама! Все ее друзья – оба Сванидзе, сестра Марико (работавшая секретаршей у Енукидзе), сам Енукидзе пали первыми, как только Берия смог убедить отца в том, что это его личные недруги и недоброжелатели... Я уже говорила, что во многом отец и Берия повинны вместе. Я не стану перекладывать вину с одного на другого. Они стали, к сожалению, духовно неразрывны. Но влияние этого ужасающего, злобного демона на отца было слишком сильным и неизменно эффективным.
Шатуновская (старая большевичка – В. Н.) говорила мне, что роль Берии во время Гражданской войны на Кавказе была двусмысленной... Он был прирожденный провокатор и как разведчик обслуживал то дашнаков, то красных – по мере того как власть переходила то к одним, то к другим. Шатуновская утверждает, что однажды нашими военными Берия был арестован, – он попался на предательстве и сидел, ожидая кары, – и что была получена телеграмма от С. М. Кирова (командовавшего тогда операциями в Закавказье) с требованием расстрелять предателя. Этого не успели сделать, так как последовали опять военные действия и всем было не до этого маленького человечка. Но об этой телеграмме, о том, что она была, знали все закавказские старые большевики, знал о ней и сам Берия... Не здесь ли источник злодейского убийства Кирова много лет спустя? Ведь сразу после убийства Кирова в 1934 году Берия выдвигается и начинает свое движение наверх...»
Не может быть сомнения, что Сталин тоже прекрасно знал об этой истории. Два сапога – пара...
И вот, наконец, психологический портрет Сталина, сделанный большим знатоком его биографии, писателем Ю. Боревым:
«Сталин был недоверчив. Бдительность, к которой он всегда призывал народ, в его сознании переродилась во всеобщую подозрительность. Единственная информация, которой он доверял, – это сведения, порочащие кого-либо. И чем ближе к нему человек, тем убедительнее для Сталина отрицательная информация о нем.
Сталин говорил: “Поскольку власть в моих руках – я постепеновец”. Терпеливо, с маниакальной последовательностью и целеустремленностью, с волей, перераставшей в фанатическое упрямство, Сталин шел к своей цели. Он подминал под себя людей и ломал их волю. Ему не были нужны ни друзья, ни советчики, а только исполнители его указаний. Удел даже соратников Сталина – рабское подчинение его мнению.
Не обладая большой культурой, Сталин не любил интеллигентность. Светочем науки для него был Лысенко, а подлинные герои – биолог Вавилов или ученый-энциклопедист Флоренский – лжеучеными. Его социальное мышление феодально-бюрократично: все жители сталинской империи являлись для ее главы и крепостными, и винтиками большого государственного механизма. Как всякий крепостник, он считал себя вправе распоряжаться жизнью своих подданных.
Небогатый культурно-мыслительный материал, который он почерпнул из непродолжительной учебы и долгого вращения в среде культурных и полукультурных людей, окостенел в его сознании и превратился в догмы. Рассуждения его логичны, но это формальная логика, не отражающая жизнь в ее сложности. Не случайно в конце 40-х годов Сталин велел опубликовать дореволюционный учебник Челпанова по формальной логике, дидактическая мысль Сталина, опиравшаяся к тому же на проповедническую традицию, усвоенную им в семинарии, была понятна и близка массовому сознанию. Это облегчало восхождение Сталина на пьедестал вождя народа. Проницательный ум Сталина усиливался его волей, терпением и хитростью, сочетавшейся с вероломством.
Сталин был памятлив на отношение к нему и учитывал это отношение при формировании кадров власти. Памятливость оборачивалась мстительностью, а бдительность и осторожность – подозрительностью и мнительностью».
Нет, никак не вдохновляют приведенные выше характеристики «вождя советских народов и международного пролетариата»! Не оставляют они приятного впечатления. То же самое можно сказать и о Сталине не как о «вожде», а просто как о человеке. Его не назовешь личностью дружелюбного и семейного склада. Он практически не имел друзей. Был плохим мужем и отцом, хотя дважды женился, имел троих детей и много родственников. Был весьма неравнодушен к прекрасному полу, но нельзя назвать его отношения с женщинами нормальными, в силу своего гнусного характера он не мог относиться к ним хотя бы мягко и снисходительно, как к слабому и прекрасному полу. К тому же он был типичным восточным человеком, для него женщина была существом второго сорта, годным только для удовлетворения естественных мужских потребностей и для ведения домашнего хозяйства. Тем не менее он рано женился, правда, произошло у него это не по-людски. Он совратил (говорили, что просто изнасиловал) 16-летнюю дочь одного из своих знакомых, она забеременела, и вот он в 27 лет стал мужем. Звали ее Екатерина Сванидзе. Она родила в 1907 году сына Якова (Сталин к нему особо теплых чувств не питал) и вскоре умерла от тифа.
Как известно, жизнь Сталина со второй женой, Надеждой Аллилуевой, не сложилась и закончилась трагически в 1932 году. В своих воспоминаниях Светлана Сталина пишет:
«Я часто думаю, какая судьба ждала ее дальше, если бы она не умерла? Ничего хорошего не ждало. Рано или поздно она оказалась бы среди противников отца. Невозможно представить себе, чтобы она молчала, видя, как гибнут лучшие старые друзья – Н. И. Бухарин, А. С. Енукидзе, Реденс, оба Сванидзе, – она бы не пережила этого никогда, быть может, судьба даровала ей смерть, спасшую ее от еще больших ожидавших ее несчастий? Ведь она не смогла бы – “трепетная лань” – предотвратить все эти несчастья или остановить их...»
Светлана так продолжает свой печальный рассказ:
«Мне рассказывали потом, когда я была уже взрослой, что отец был потрясен случившимся. Он был потрясен, потому что не понимал: за что? Почему ему нанесли такой ужасный удар в спину? Он был слишком умен, чтобы не понять, что самоубийца всегда думает “наказать” кого-то – “вот, мол”, “на вот тебе”, “ты будешь знать!”. Это он понял, но не мог осознать – почему? За что его так наказали?»
Был слух, что Надежда Аллилуева оставила мужу письмо. Светлана пишет:
«Я никогда, разумеется, его не видела, его, наверное, тут же уничтожили, но оно было, об этом мне говорили те, кто видел его. Оно было ужасным. Оно было полно обвинений и упреков. Это было не просто личное письмо; это было письмо отчасти политическое, и, прочитав его, отец мог думать, что мама только для видимости была рядом с ним, а на самом деле шла где-то рядом с оппозицией тех лет. Он был потрясен этим и разгневан и когда пришел прощаться на гражданскую панихиду, то, подойдя на минуту к гробу, вдруг оттолкнул его от себя руками и, повернувшись, ушел прочь. И на похороны не пошел. Он считал, что мама ушла как его личный недруг».
Есть и другая версия гибели Надежды Аллилуевой, не самоубийство. Умная и совестливая женщина не могла не видеть, что творил ее муж со страной, с народом и близкими ей людьми. У нее все чаще возникали ссоры с мужем. Последней каплей стал следующий случай. Однокурсница Надежды по Академии народного хозяйства рассказала, что ее мать умерла от голода на Украине. Так Надежде из первых рук стало известно о голоде, организованном там Сталиным в ходе проведения насильственной коллективизации. Она сама съездила на Украину и увидела, что там творится. Вернувшись, не только разругалась с мужем, но и написала письмо в Политбюро, пригрозив Сталину обнародовать его. И тут она узнала, что ее подруга по Академии и еще восемь однокурсниц арестованы. После этого отношения между мужем и женой совсем разладились. Тогда Сталин попросил своего личного врача Д. Плетнева поговорить с женой, воздействовать на нее. Оказывается, чудом сохранились записки Плетнева обо всем этом, согласно которым Надежда сказала ему:
«Меня обманули моя партия и ее вождь, которому я хотела служить. Теперь я вижу, как все последователи Ленина один за другим уходят в никуда. Сталин – диктатор, им руководит бредовая мечта о мировой революции. Сталинский террор гуляет по стране, как дикий зверь, мне ужасно стыдно».
В связи с главной темой нашего разговора здесь не может не обратить на себя внимания упоминание о «мировой революции» и «сталинском терроре» под ее знаменем! Эта, как пишет Надежда, «бредовая мечта» стала камнем преткновения даже в семейной ячейке.
Врач Плетнев, разумеется, ничем Сталину помочь не смог. Вскоре Надежда в присутствии Ворошилова обвинила мужа в организации голода на Украине, вспыхнула ожесточенная ссора. Сталин потерял самообладание и начал бить жену. Она закричала, что он убийца и предатель. Сталин выхватил пистолет, который всегда носил с собой, и выстрелил в жену, рана оказалась смертельной. Плетнева тут же вызвали к умирающей, но он был бессилен. Ближайшие соратники Сталина решили скрыть страшную правду, чтобы не компрометировать свое великое дело. Впоследствии Сталин ликвидировал всех, кто знал о случившемся, в том числе врачей и нескольких чекистов. Только Молотов, Ворошилов и Каганович не пострадали. Правда, незадолго до своей смерти вождь собирался разделаться и с ними, ему помешал смертельный удар.