Красношейка

Несбё Ю

Послышались сдержанные смешки.

— Первого ноября, в понедельник, в страну приезжают лидер ООП Ясир Арафат, израильский премьер Эхуд Барак, премьер-министр Российской Федерации Владимир Путин, и — самое главное! — в шесть пятнадцать, ровно через пятьдесят девять дней, в столичном аэропорту Гардермуен приземлится самолет с американским президентом на борту.

Браннхёуг быстро переводил взгляд с одного лица на другое. И наконец остановил его на своем новом знакомом, Бьярне Мёллере.

— Что, прямо скажем, не такая уж государственная тайна, — добавил он и так добродушно рассмеялся, что Мёллер тут же забыл всю свою нервозность и тоже засмеялся. Браннхёуг широко улыбнулся, демонстрируя свои крепкие зубы, ставшие еще белее после очередного посещения стоматолога.

— Мы

не знаем точно, сколько человек приедет, — продолжал Браннхёуг. — В Австралии у президента было две тысячи человек сопровождения, в Копенгагене — тысяча семьсот.

Послышался ропот.

— Но, судя по моему опыту, можно сделать предположение, что, скорее всего, будет человек семьсот.

Говоря это, Браннхёуг знал, что его «предположение» вскоре подтвердится, так как несколько раньше ему по факсу прислали список из свыше 712 желающих приехать.

— Кто-то, быть может, подумает: зачем президенту столько народа для всего лишь двухдневного саммита. Семьсот, если мои расчеты верны, — именно столько человек было с императором Фридрихом Третьим, когда он в тысяча четыреста шестьдесят восьмом году поехал объяснять Папе Римскому, кто в мире хозяин.

Снова смех. Браннхёуг подмигнул Анне Стёрксен: эту фразу он вычитал в газете «Афтенпостен».

Затем всплеснул руками:

— Я думаю, не нужно объяснять, как это мало — два месяца. И это означает, что нам следует проводить координационные собрания ежедневно в десять часов в этой комнате. И пока эти четверо ребят на нашей ответственности, забудьте про все остальное! Никаких отпусков и отгулов! Никакие болезни не будут вам оправданием. Есть вопросы или можно продолжать?

— Но мы полагаем… — начал статс-секретарь.

— Депрессии в том числе, — оборвал его Браннхёуг.

Бьярне Мёллер невольно расхохотался.

— Но мы… — снова начал статс-секретарь.

— Пожалуйста, Мейрик, — вдруг повысил голос Браннхёуг.

— А?

Шеф СБП Курт Мейрик поднял свою блестящую бритую голову и посмотрел на Браннхёуга.

— Вы ведь хотели рассказать нам о том, как СБП оценивает возможную опасность? — спросил Браннхёуг.

— А, это, — сказал Мейрик. — У нас есть с собой копии.

Мейрик был из Тромсё и говорил на характерно непоследовательной смеси родного диалекта и риксмола. [2] Он кивнул женщине, сидящей рядом с ним. Браннхёуг тоже посмотрел на нее. Без сомнения, не накрашена, короткие темные волосы небрежно пострижены и сколоты нелепой заколкой. А ее синий шерстяной костюм поистине вызывал тоску. Но хотя она чересчур серьезно хмурила лоб, как это часто делают сотрудники-женщины, боясь, что иначе их не воспримут всерьез, Браннхёугу все это даже нравилось. У нее были нежные карие глаза, а высокие скулы придавали ей аристократический, почти ненорвежский вид. Он видел ее и раньше, но тогда у нее была другая прическа. Как же ее звали, кажется, что-то библейское — Рахиль? Ракель? Может, она недавно развелась, тогда ее нынешняя прическа вполне объяснима. Она наклонилась к портфелю, который стоял между ней и Мейриком, и взгляд Браннхёуга непроизвольно скользнул по ее блузке, но та была застегнута под горло, и ничего интересного увидеть не удалось. Интересно, ее дети уже ходят в школу? Может, пригласить ее на ужин в какой-нибудь отель в центре?

2

Букмол — норвежский «книжный язык», на основе датского (в отличие от лансмола, основанного на диалектах)

— Я думаю, будет достаточно короткого устного резюме, — произносит он.

— Хорошо.

— Я только хотел бы сказать прежде… — начал статс-секретарь.

— Может, дадим Мейрику закончить, а потом ты будешь говорить, сколько тебе угодно, Бьёрн?

Браннхёуг впервые назвал статс-секретаря на ты.

— СБП считает, что угроза покушения или иного членовредительства наличествует, — сказал Мейрик.

Браннхёуг улыбнулся. Уголком глаза он заметил, что то же самое сделала и Анна Стёрксен. Шустрая девица, превосходно сдала экзамен по праву, незапятнанный

бюрократический послужной список. Может, стоит как-нибудь пригласить ее с мужем к себе на обед? Браннхёуг с женой жили в просторной бревенчатой вилле, у границы с Нурбергом. Только лыжи надел — и начинай прогулку. Бернт Браннхёуг любил свою виллу. Но его жене она казалась чересчур мрачной, старое темное дерево ее угнетало, и лес вокруг ей вовсе не нравился. Да, пригласить на обед! Старые бревна и форель, которую он сам наловит. Это будет правильный сигнал!

— Позвольте вам напомнить, что четыре американских президента погибли от рук убийцы. Авраам Линкольн в тысяча восемьсот шестьдесят пятом году, Джон Гарфилд в тысяча восемьсот восемьдесят первом, Джон Кеннеди в шестьдесят третьем и э-э… — Мейрик повернулся к женщине с высокими скулами и по ее губам прочел забытое имя. — Ну да, Мак-Кинли. В э-э…

— Девятьсот первом, — добродушно улыбнулся Браннхёуг и взглянул на часы.

— Точно. Но на протяжении американской истории были и другие покушения. На Гарри Трумэна, Джеральда Форда и Рональда Рейгана во время президентства также устраивались серьезные покушения.

Браннхёуг кашлянул:

— Вы забываете, что в нынешнего президента несколько лет назад стреляли. Или, по крайней мере, обстреляли его дом.

— Это верно. Но мы не рассматриваем подобные инциденты. Их очень много. Я позволю себе сказать, что за последние лет двадцать на каждого американского президента было совершено по дюжине покушений, а то и больше, просто пресса об этом не очень-то распространялась.

— А почему? — Начальнику отделения полиции Бьярне Мёллеру показалось, что он задал этот вопрос про себя, и он очень удивился, услышав собственный голос. Он сглотнул, заметив, что все внимательно смотрят на Мейрика, ожидая ответа, но помочь ничем не мог и беспомощно посмотрел на Браннхёуга. Советник утешительно подмигнул ему.

— Ну, как вам известно, обычно о раскрытии покушений не трубят, — сказал Мейрик и снял очки. Они были похожи на очки инспектора Деррика из фильма, очки-хамелеоны, такие очень любят рекламировать в каталогах. — К тому же, как известно, покушения почти так же заразны, как самоубийства. Кроме того, мы, сыщики, не любим рассказывать о наших методах.

— Какие охранные мероприятия планируются? — прервал его статс-секретарь.

Женщина с высокими скулами протянула Мейрику листок. Тот надел очки и начал читать:

— В четверг прибудут восемь сотрудников спецслужб, и мы начнем прочесывать отели, изучать маршрут поездки, проверять на благонадежность тех, кто будет непосредственно рядом с президентом, и инструктировать наших полицейских. Я думаю, что дополнительно мы привлечем людей из Румерике, Аскера и Берума.

— Для чего? — спросил статс-секретарь.

— Преимущественно для охраны. Американского посольства, гостиницы, где будет жить сопровождение, автопарк…

— Короче говоря, всех, кроме президента?

— Этим будет заниматься непосредственно СБП. И спецслужбы.

— Что-то мне не верится, что вам хочется заниматься охраной, Курт, — ухмыльнулся Браннхёуг.

При этих словах Курт Мейрик натужно улыбнулся. В 1998 году, во время совещания министров экономики в Осло, СБП отказалась выставлять охрану, ссылаясь на то, что, по их данным, «риск был минимален». На второй день конференции управление по делам иностранцев обратило внимание МИДа на то, что один из норвежцев, утвержденный СБП на должность шофера для хорватской делегации, — боснийский мусульманин. Он приехал в Норвегию в 70-х и получил норвежское гражданство, но в 1993 году его родители и четверо братьев и сестер погибли из-за резни, устроенной хорватами в Мостаре, в Боснии-Герцеговине. В его квартире при обыске нашли две ручные гранаты и написанное им письмо самоубийцы. Конечно, журналисты об этом не пронюхали, но последовала такая головомойка, что дальнейшая карьера Курта Мейрика висела на волоске, и если бы не Бернт Браннхёуг… Дело замяли после того, как парень, который занимался непосредственным утверждением персонала, написал рапорт об отставке. Браннхёуг уже и не помнил, как звали того молодого полицейского, но сотрудничество с Мейриком с тех пор шло со скрипом.