Краснознаменный Балтийский флот накануне Великой Отечественной войны: 1935 – весна 1941 гг..
Шрифт:
Столь тревожное положение с разработкой образцов современного минно-торпедного вооружения флота привело к принятию в октябре 1937 г. Комитетом обороны при СНК СССР постановления о мероприятиях по развитию минно-торпедной промышленности и оружия, этим же постановлением при Наркомате оборонной промышленности было создано Главное минно-торпедное управление. Этому управлению были переданы ряд заводов, два центральных конструкторских бюро, а также КБ, образованные при заводах [627] . 19 сентября 1938 г. вышло постановление Комитета обороны при СНК СССР № 227 «Об оздоровлении и развитии минно-тральной промышленности». В соответствии с ним, было создано 17-е управление в Наркомате оборонной промышленности и ЦКБ-36 по минно-тральному оружию. Приказом наркома ВМФ от 18 ноября 1938 г., при Наркомате было создано Минно-торпедное управление (МТУ) [628] .
627
Платонов А. В. Энциклопедия советских надводных кораблей 1941–1945. С. 569.
628
Краснов
В результате предпринятых усилий, в мае 1939 г. на вооружение Советского ВМФ была принята новая 533-мм торпеда, получившая индекс 53–38, являвшаяся улучшенной копией фиумской торпеды 53-Ф. Новая торпеда имела 3 режима хода, увеличенный до 300 кг вес заряда и максимальную скорость хода 44,5 узлов. В 1939 г. торпеда была модернизирована, в результате чего вес взрывчатого вещества достиг 400 кг, без изменения скорости и дальности хода. Эта торпеда получила обозначение 53-38У. Также конструкторы предприняли попытку создать скоростную торпеду, которая была принята на вооружение ВМФ лишь в июле 1941 г. Эта торпеда, получившая название 53–39, имела скорость в 51 узел. Однако данная торпеда оказалась технически несовершенной и массово не производилась. Поэтому большинство торпед, выпущенных советской промышленностью перед Великой Отечественной войной, составляли 533-мм парогазовые торпеды 53–38 [629] . В результате предпринятых усилий, общий запас торпед в предвоенный период значительно вырос: так, если в январе 1939 г. КБФ располагал 821 торпедой, то в январе 1941 г. торпедный запас достиг 2173 штук, т. е. увеличился в 2,5 раза [630] .
629
Платонов А. В. Энциклопедия советских надводных кораблей 1941–1945. С. 557–558. Платонов А. В. Энциклопедия советских подводных лодок 1941–1945. С. 415–416.
630
ЦВМА. Ф. 161. Оп. 2. Д. 1. Л. 114.
Ещё хуже обстояло дело с разработкой и внедрением в производство морских мин. Дело в том, что в этой отрасли наблюдался, по мнению уполномоченного КПК при ЦК ВКП(б) по Ленобласти Р. Г. Рубенова, «большой консерватизм, отставание от вооружений заграничных флотов, разрыв между современными тактико-техническими требованиями и научно-исследовательской работой» [631] . Вообще, общая линия научно-исследовательских учреждений по сдаче на вооружение мин сводилась к тому, чтобы «сдать “что-нибудь”, “как-нибудь” и по существу не решать сложные, но настоятельно необходимые задачи» [632] .
631
ЦГАИПД СПб. Ф. 24. Оп. 2 в. Д. 2726. Л. 3.
632
Там же. Л. 3.
На вооружении ВМС РККА к концу 1930-х гг. находились следующие образцы минного вооружения: корабельные якорные мины обр. 1908 г., 1912 г., 1916 г., 1926 г. и 1931 г. (КБ-1), малая речная мина «Рыбка» обр. 1915 г., большая и малая авиационно-парашютные мины, минный защитник Киткина обр. 1926 г., мина ПЛТ для подводных лодок. Основными недостатками этих мин было то, что они могли быть использованы лишь на небольших морских глубинах (до 130 метров), что не соответствовало потребностям Тихоокеанского, Черноморского и Северного флотов. Далее, мины обр. 1908 г., 1912 г. и 1916 г. имели малый заряд (100–115 кг взрывчатого вещества), что было совершенно недостаточно для поражения даже средних кораблей. Лишь на минах обр. 1926 г. и КБ-1 масса заряда была доведена до 230–250 кг взрывчатки, а глубина применения достигла на мине КБ-1 260 метров. Но даже наиболее современная советская мина обр. 1931 г. (КБ-1) являлась модернизацией старой мины обр. 1908 г., только с увеличенным зарядом ВВ. Поскольку данная мина обладала существенными недочетами, она уже в 1935 г. была снята с вооружения [633] . Антипараванные устройства (т. е. противодействующие их тралению) имелись лишь на минах обр. 1908 и 1931 гг., все остальные мины таковыми не обладали, что делало их совершенно безопасными для кораблей, оснащенными параванами [634] .
633
Платонов А. В. Энциклопедия советских надводных кораблей 1941–1945. С. 568–571. ЦГАИПД СПб. Ф. 24. Оп. 2 в. Д. 2726. Л. 4, 25–26, 29.
634
ЦГАИПД СПб. Ф. 24. Оп. 2 в. Д. 2726. Л. 4, 25–26.
Ни одна из имевшихся к концу 1930-х гг. на вооружении отечественного ВМФ мин не имели антенных устройств или неконтактных взрывателей. (И это несмотря на то, что первые неконтактные мины использовались иностранными флотами ещё 20 лет тому назад (например, англичанами на реке Северная Двина в 1919 г.), и по ним имелась обширная литература [635] ! Все меры, предпринятые в связи с созданием неконтактных мин, длительное время ничего не давали. К примеру, с 1929 г. велась разработка антенной мины, но в 1936 г. выяснилось, что она безнадежно устарела [636] . Лишь в 1940 г. Советский ВМФ наконец получил на вооружение противолодочную якорную антенную глубоководную мину АГ [637] .
635
ЦГАИПД СПб. Ф. 24. Оп. 2 в. Д. 2726. Л. 3, 25.
636
Там же. Л. 17.
637
Платонов А. В. Энциклопедия советских надводных кораблей 1941–1945. С. 572.
Что же касается создания мин с неконтактными взрывателями – магнитными или акустическими – то вплоть до начала Великой Отечественной войны флот так и не получил полноценных образцов. Работы, которые велись с 1932 г. по созданию малой и большой донных мин, не дали положительного результата. Причиной была незащищенность неконтактного взрывателя от подводных взрывов. Лишь в 1935 г. был создан первый индукционный магнитный взрыватель, защищенный от срабатывания при близких взрывах. Наконец, в 1939 г. была принята на вооружение малая неконтактная речная донная мина, но она имела слишком слабый заряд и являлась лишь легкой модернизацией авиационной мины МИРАБ [638] . Ситуация была настолько серьезной, что весной 1940 г. нарком по иностранным делам СССР В. М. Молотов обратился к германскому правительству с официальным запросом о продаже Советскому Союзу некоторого количества неконтактных мин, на что немецкая сторона ответила отказом [639] . И лишь в 1942-м году Советский ВМФ получил на вооружение вполне современные образцы магнитных мин – АМД-500 и АМД-1000, а в 1944 г. был принят на вооружение акустический неконтактный взрыватель для мин типа КБ [640] .
638
Там же. С. 574.
639
Документы внешней политики. 1940-22 июня 1941. Т. XXIII: В 2 кн. Кн. 1. Январь – октябрь 1940. М., 1995. С. 219.
640
Платонов А. В. Энциклопедия советских надводных кораблей 1941–1945. С. 574–575.
Авиационные парашютные мины (большая и малая) разрабатывались Остехбюро на протяжении 10 лет и были приняты на вооружение в 1932-м и 1934-м годах. По сути дела, эти мины были созданы на основе старых русских образцов 1912 и 1926 гг. Данные авиационные мины – МАВ-1 и МАВ-2 – были снабжены громоздкой парашютной системой, которая их расшифровывала и давала большую зону рассеивания. В силу этих обстоятельств, боевое применение этих мин было весьма ограниченным, а морская авиация их даже не испытывала. В 1936 г. производство мин МАВ-1 и МАВ-2 было свернуто. Поэтому Управление ВВС РККА поставило вопрос о замене имевшихся авиационных мин беспарашютными аналогами [641] .
641
ЦГАИПД СПб. Ф. 24. Оп. 2 в. Д. 2726. Л. 29. Морозов М. Э. Торпедоносцы Великой Отечественной. Их звали «смертниками». М., 2011. С. 32.
Также Остехбюро была разработана мина для подлодок – ПЛТ (подлодочная трубная), предназначенная для постановок из минных труб подводных минных заградителей типа «Л», которая прошла испытания ещё в 1934 г. и была поставлена на вооружение. Однако данная мина имела существенные недостатки – отсутствие противотральных устройств и малая длина троса (минрепа), что серьезно ограничивало районы возможного применения данной мины [642] . Кроме того, в Остехбюро в 1930-е годы велись работы по созданию плавающей контактной буйковой мины и плавающей мины для ПЛ типа «Л» П-35, однако эти мины не были приняты на вооружение ввиду низких тактико-технических характеристик [643] .
642
ЦГАИПД СПб. Ф. 24. Оп. 2 в. Д. 2726. Л. 52. Платонов А. В. Энциклопедия советских подводных лодок 1941–1945. С. 437.
643
ЦГАИПД СПб. Ф. 24. Оп. 2 в. Д. 2726. Л. 14, 51об. Платонов А. В. Энциклопедия советских подводных лодок 1941–1945. С. 438.
При составлении в сентябре 1937 г. в Генеральном Штабе РККА расчета потребности в минах заграждения для Морских Сил РККА к 1 января 1944 г. было указано, что из имеющихся на вооружении мины обр. 1908–1912 гг., 1926–1931 гг. и «Рыбка» уже устарели, а мины ПЛТ, антенны, глубоководные и авиационные слабо освоены промышленностью и потому производятся весьма незначительными партиями, которые не обеспечивали «даже покрытие потребности мирного времени» [644] . Составители расчетов также посетовали на то, что отечественный флот не имеет на вооружении мины, действующей при переменном уровне тока. Мины, предназначенные для уничтожения подлодок противника, также не удовлетворяли военное руководство [645] . В итоге, РККФ встретил начало Великой Отечественной войны, так и не имея на вооружении неконтактных мин [646] .
644
РГАВМФ. Ф. P-2041. Оп. 1. Д. 97. Л. 41–42.
645
Там же. Л. 42.
646
Краснов В. Н. Военное судостроение накануне Великой Отечественной войны: свидетельствуют документы. С. 184.
По данным уполномоченного КПК при ЦК ВКП(б) по Ленобласти Р. Г. Рубенова, изготовлением морских мин в предвоенный период занимались более 40 заводов, причем конструкторские бюро на этих заводах разработкой мин не занимались. Планы по производству мин многими заводами систематически не выполнялись. К примеру, завод № 194 им. А. Марти за 4 года изготовил всего лишь 680 мин для постановки с подлодок вместо запланированных 1320, а также 225 авиационных мин вместо 625. Происходило это оттого, что заводы считали выпуск морских мин второстепенным делом [647] .
647
ЦГАИПД СПб. Ф. 24. Оп. 2 в. Д. 2726. Л. 4.