Красные журавли (сборник)
Шрифт:
— Вы не передумали? — рассеянно спросил Люци.
Гирин с недоумением посмотрел на него:
— Что я должен передумать?
— Ловить красных журавлей. — Люци полной грудью вдохнул тёплый пряный воздух и повёл рукой вокруг себя. — Когда после космоса видишь такое, так хочется жить! А когда хочется жить, так не хочется рисковать! Между тем ловля красных журавлей — рискованное дело. Очень рискованное!
— Но ведь это нужно?
— Нужно!
— Тогда о чем разговор?
Люци засмеялся и одобрительно положил руку на плечо юноши:
— Тогда вперёд! Наша ближайшая цель — озеро.
Александр не стал задавать вопросов. Земные журавли обычно держатся возле воды, почему бы и красным журавлям не иметь сходные привычки?
Трава ощутимо пружинила под ногами и громко шуршала, словно хорошо просушенное сено. Из-под ног выпархивали радужные зверьки самых разных оттенков — синего, изумрудного, фиолетового. Гирин мысленно назвал их летающими лягушками; щебеча и посвистывая, они планировали, расправив радужную плёнку, стягивающую короткие передние и длинные задние, истинно лягушечьи ноги.
Люци вдруг замер на полушаге, поднял руку, призывая к вниманию, и прислушался, склонив голову набок. Прислушался и Александр. «Олла! Олла!» — донёсся до него далёкий, но ясный, чистый звук. И после паузы как растянутый, двойной удар далёкого колокола. «Олла! Олла!» Звук мягко падал из стратосферной синевы на золотисто-багряную саванну и растекался по ней еле слышными гудящими волнами.
— Красные журавли! — прошептал Люци, поднимая голову.
Смотреть было неудобно: солнце кололо глаза хрустальными стрелами. Александр прикрылся ладонью. Высоко в синем просторе плыл острый треугольник крупных пурпурных птиц. Мерно взмахивали широкие, сильные крылья, длинные шеи устремлены к неведомой цели, скрытой за дрожащей, колышущейся у горизонта дымкой. «Олла! Олла!» — мягко падал на саванну их зовущий и тревожный, постепенно затухающий клик.
— Красные журавли! — взволнованно проговорил Александр, провожая взглядом огненных птиц, тающих в синем просторе.
Возобновив движение, они некоторое время шли молча.
— Как-то нехорошо ловить таких птиц. Некрасиво! — вдруг сказал Александр.
Люци скептически покосился на него.
— Шашлык любите? — вдруг спросил он.
— Люблю, а что?
— И я люблю. А баранов, глупых, но мирных, никому не делающих зла баранов резать красиво? Ножом по горлу? Некрасиво! Но ведь режете! Что из того, что Не своими руками? Это в принципе ничего не меняет.
Люци остановил взгляд на плоском замшелом камне, мох был какой-то страшноватый, фиолетовый. Посредине камня столбиком стоял восьминогий зверёк, сложив в крошечные кулачки ненужные ему сейчас три пары ножек. Зверёк посвистывал, точно флейта, и, поворачивая головку то вправо, то влево, разглядывал пришельцев большими и раскосыми, как у зайца, глазами. Люци махнул на него рукой. Зверёк свистнул особенно громко, неожиданно высоко подпрыгнул, свернулся клубком и, как мячик, укатился в гущу травы.
— Садитесь, Саша. Камень большой, места хватит. — Он подождал, пока Гирин сядет рядом. — Красиво, некрасиво! Как изящна, легка и прекрасна была бы жизнь, если бы можно было руководствоваться одними эстетическими принципами. Шашлык сам по себе эстетичен ничуть не меньше, чем роза или порхающая бабочка. А вот баранов резать неэстетично! Приходится совмещать несовместимое. Дело в том, что шашлык не роза, он не только эстетичен без него иной раз и с голоду умереть можно.
— Да вы философ, Люци.
— Я странник, Саша, а все странники немножко философы. Ловцам же без философии и вовсе обойтись невозможно. Философия для меня что-то вроде дымовой завесы или театрального занавеса, который можно поднимать или опускать по собственному желанию. Дёшево и удобно!
— И все-таки зачем вам красные журавли?
— Экий вы любопытный! — в голосе Люци прозвучало неудовольствие. Красные журавли — самые редкие и ценные птицы во всей галактике. В конце концов, какая вам разница? Вы хотите вернуться на Землю, я хочу поймать хотя бы одного красного журавля, вы поможете мне, я помогу вам — по-моему, проблема исчерпана, не так ли? Я ведь не допытываюсь, почему вам так приспичило вернуться на Землю!
— Странно все это.
— Что странно, юноша? — Люци, по-видимому, начинал терять терпение.
— Странно, что на свете существует телепортировка и я в одно мгновение могу оказаться дома, на Земле! Значит, межзвёздные перелёты — самое обычное дело?
— Допустим.
— Но почему мы, люди, ничего не знаем об этом? Почему никто не посещает Землю? Почему в конце концов нам никто даже не откликается, хотя мы понастроили кучу специальных станций, слушаем, смотрим и на всю галактику кричим о своём существовании?
Люци смотрел на Гирина с откровенной снисходительной насмешкой:
— О, святая людская простота! Да неужели человечество до сих пор не догадалось, что Земля находится в заповеднике?
— В каким заповеднике?
— В самом обыкновенном. Солнечная система вместе с любимой вами Землёй находится в шестом секторе галактики. Это сектор рассеянных, одиночных звёзд и пар, не представляющий особого интереса в экономическом отношении, кстати, человечество — единственная раса разумных, обитающая здесь. Ну, и в порядке эксперимента высокие галактические цивилизации договорились закрыть этот сектор и посмотреть, на что способна эволюционирующая материя сама по себе, без внешнего разумного вмешательства. В общем, заповедник, что-то вроде звёздного Серенгети или Беловежской пущи. В этом заповеднике находится несколько наблюдательных станций, все же активные контакты намертво блокированы. Время от времени в заповедник заходят контрольные корабли, случаются аварийные заходы, но в целом статус-кво изоляции соблюдается хорошо. Так что люди могут кричать о себе на всю галактику хоть до второго пришествия — все равно им никто не ответит.
Гирин смотрел на собеседника недоверчиво.
— Странные вещи вы говорите, Люци.
— Глубокие истины всегда выглядят странновато. Особенно на первый взгляд.
— И я должен верить вам?
— Что ж, попробуйте придумать что-нибудь более подходящее для человеческого самолюбия. — Люци ухмыльнулся. — Надо же как-то согласовать ваше одиночество и ваши же идеи о множественности обитаемых миров. А пока вернёмся к нашим баранам.
— К каким баранам?
— К красным журавлям! — Люци заговорщически подмигнул. — Вам просто не хочется их ловить. Признавайтесь!