Красные звезды. Полная трилогия
Шрифт:
Нецелесообразно вот так просто обречь на уничтожение пусть устаревшие, но все же годные на что-то подводные лодки. Все-таки это как-то негуманно так жестоко списывать лодки на металлолом, да еще вместе с экипажем, который к тому же мучился больше недели без всплытия от самого острова Калимантан…
Чем можно было помочь усовершенствованным «Виски»? Правильно, математикой. Уменьшить вероятность поражения каждой конкретной субмарины за счет увеличения количества нападающих. Решить качественное отставание за счет вала – решение, известное с древности. Вот поэтому, на чуть большей глубине, чем «ВиС», поскольку из более качественной стали сооружались, в толще океана перемещались «Джульетты». Это были тоже дизельные, но специально предназначенные для крылатых ракет субмарины. Правда, как ни напрягалась советская экономика, она все же не смогла сотворить их более шестнадцати штук. Здесь были представлены все наличные – пятнадцать. Одна давно лежала в глубине Венесуэльской
Теперь о раскладе сил для удара по авианосным соединениям, осуществляющим агрессию в Индокитае. Конечно, ограничить силы только дизельными лодками в атомный век было бы просто преступно. Именно поэтому русские субмарины-ракетоносцы с реакторами участвовали здесь тоже. Но им, слава партии, не нужно было так долго подкрадываться к агрессорам, они ведь могли развивать под водой до двадцати девяти узлов, а это не шутка. То, на что их дизельные друзья тратили неделю, они могли преодолеть менее чем за сутки, а потому ждали своего часа вдали от явной опасности. В час «икс» они должны были ворваться в Южно-Китайское море с севера, беря морскую вражескую группировку в кольцо. Да, их было не очень много, лодок с атомными движителями, называемыми в Вашингтоне «Эхо-1» и «Эхо-2», наверное, за их большую шумность. У страны, идущей к коммунизму семимильными шагами, их значилось тридцать четыре штуки. Тем не менее было бы глупо оголять другие районы океана совсем, поэтому в деле находилась только половина атомоходов, вооруженных крылатыми ракетами – «убийцами кораблей». Зато несли они кто по шесть, а кто по восемь ракет. Не все они были предназначены для первого удара, некоторые были с ядерной боевой частью и посему были заряжены на всякий случай. Случаи ведь действительно бывают всякие: от этих империалистов, поджигателей войны, всего можно ждать. Но, к великому сожалению всех нас, им тоже нужно было выныривать наружу для произведения пуска. Огромное достижение науки – атомная лодка проекта «Анчар», несущая десять крылатых ракет, способных стартовать из-под воды, начатая разрабатываться передовой конструкторской мыслью в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году, – до сих пор не была доведена до ума и все еще покоилась на стапелях. А ведь она была так нужна сейчас. За ее отсутствие, точнее за отсутствие ее вместе с теоретически возможными сестрами, приходилось платить большую цену – в человеческих жизнях.
5. Несуразности
Несколько дней после поездки во Владивосток, а может, вообще в связи с выходом из заточения, Адмирал был сумрачен и почти не разговаривал. Большую часть времени он читал газеты или просматривал журналы, находящиеся в номере гостиницы. Видя его интерес к прессе, Панин пригласил его пройтись и, подведя к газетному киоску, купил для него все, на что тот обратил внимание. Так продолжалось еще несколько суток. Панину уже начали досаждать начальники. Неизвестно было, приведет ли их куда-либо эта ниточка с Гриценко – всяческих сумасшедших в России пруд пруди. Но Панин чувствовал, хотя психологию изучал только в пределах программы военного училища, что к Адмиралу сумасшествие имеет очень далекое отношение.
Как-то раз Гриценко попросил учебник истории двадцатого века. Помощнику Панина, лейтенанту Бахареву, пришлось побегать высунув язык по незнакомому городу, пока он достал искомое – три вида. Однако Адмирал даже не смог пролистать их до середины, а не то что читать.
– Как вы могли это допустить, Роман Владимирович? – выдал он со злостью и выкинул в открытое окно только начатую пачку «Кэмела».
– Что допустить, Павел Львович?
– Да не вас я конкретно имею в виду. Вообще всех. Ладно, возможно, СССР каким-то странным образом победила загнанная в угол Америка, но как вы допустили такое переиначивание истории, а?
– А
– Да все, черт возьми. Что за Вторая мировая? Я так понял, это Великую Освободительную так переименовали, объединив ее со Второй империалистической?
– Не знаю, Павел Львович.
– Ладно, не в названии дело. Но суть! Все события перепутали! Как германцы могли держаться до сорок пятого, вы что, в своем уме? А уж с походом их до Сталинграда – это вообще черт знает что. Это даже смешно, спросите любого фронтовика.
– Это идея, Адмирал, – Панин запнулся. – Ничего, что я назвал вас этой кличкой?
– Плевать, я привык. К тому же я и есть адмирал советского флота. Продолжайте, офицер.
– Откуда вы узнали? – вырвалось у Панина.
– Заметна выправка. Кстати, в каком вы звании? Не дрейфь, я начальству не скажу.
– Старший лейтенант.
– Понятно. Ну…
– Я насчет встречи с фронтовиком. Это можно устроить. И еще, Сталинград давным-давно называется по-другому.
– Да ну?
– Может, устроить вам поход на Мамаев курган?
– Это где?
– Там же – в Волгограде. Я там был давненько, еще в детстве, так что мне тоже будет интересно.
Адмирал пожал плечами.
Но начальство торопило и не позволило им совершить эту поездку. Может быть, и зря.
6. Поднятие молота
Американское авианосное соединение обладало чудовищными боевыми возможностями. Ударные авианосцы, представлявшие собой ядро каждой из морских группировок, были прикрыты от внезапного нападения с моря, из-под воды и с воздуха. И тем не менее оставалась одна среда, атаки из которой никто серьезно не ждал, мало кто верил в летающие тарелки, да и не в них была суть. Если бы не это – сотни советских ракетных дизельных субмарин можно было бы считать списанными загодя. Их одинокий удар, без поддержки авиации, линкоров и крейсеров, являлся обреченной акцией, по крайней мере без применения ядерного оружия. Однако в условиях дежурства в Атлантическом, Тихом и Северном Ледовитом океанах шестнадцатизарядных «убийц городов», стреляющих на три тысячи миль полумегатонными боеголовками, начинать локальную атомную агрессию могли только безумцы. И тем не менее сотням лодок, берущих в схлопывающееся кольцо Южно-Китайское море, нужно было помочь.
Акция помощи являлась очень рискованной, однако все же держалась в рамках неких негласных международных соглашений. Во всяком случае, стратеги, получившие «добро» Кремля, очень надеялись на сдержанность Вашингтона в первые минуты после «происшествия». А там, разобравшись что к чему, янки, возможно, не решатся перенести конфликт в фазу глобального применения атомных бомб. Использование же их локально, в зоне непосредственного столкновения флотов, привело бы к потере Пентагоном своего преимущества в обычных морских силах, сосредоточенных в Юго-Восточной Азии. До начала русской операции преимущество американцев было налицо, и адмиралы военно-морского флота очень надеялись, что и в процессе боя американцы будут уверены в своем превосходстве – на этом базировался план.
Лодки «Виски с содовой» уже подходили к своему огневому рубежу, и ресурс их аккумуляторов почти выработался. Многие из них уже просто висели в водной толще, дожидаясь часа «икс» и слушая глубины тренированными перепонками акустиков. Соединение торпедных лодок «Ромео» заканчивало расстановку подводных мин в восточной стороне Южно-Китайского моря, окружая Филиппины опасным ожерельем. Крейсера и линкоры, базирующиеся в Японии, готовились к срочному походу на юг. Экипажи их оставались на рабочих местах, а в городах Кагосима и Иокогама получили возможность пойти в увольнение более восьмидесяти процентов моряков сухопутного обеспечения баз, создавая невиданную плотность бескозырок на центральных улицах: маскировка активности под видом всеобщего веселья и беспечности.
Однако самое интересное случилось за десять минут до наступления часа «икс» – на всей гигантской территории СССР, а также у многих его союзников, то есть над всей Европой, почти всей Азией, Африкой и Австралией, внезапно перестали работать радиолокационные станции, а также радиостанции, более того, сели на аэродромы все военные самолеты. Средства радиоразведки Свободного мира внезапно услышали молчаливое шелестение великой звездной пустоты и собственные далекие голоса. Данные от агентурной разведки шли окольными, замаскированными путями, и даже если бы агенты в Москве или Токио решились на обращение к международным телефонным линиям, то и здесь их ждала бы неудача – все телефонные станции внезапно отключились, более того, перестали давать ток электростанции на всем гигантском пространстве материка. А кто мог узнать о том, как на Транссибирской или Трансарабской железнодорожной линии внезапно остановились локомотивы? Кто мог сообщить о том, как погрузились в темноту Владивосток или Порт-Артур? Обо всем этом можно было узнать и, проанализировав, обобщить данные – со временем, но было ли оно? Да, в условиях, когда социализм торжественной поступью прошагал почти все Восточное полушарие, возможности западного шпионажа солидно поубавились.