Красными нитями
Шрифт:
Инквизитор с размаху ударил крысу о дверь и выпустил. Зверек упал, бессильно сложив лапки.
Антония взревела — это был не крысиный, а скорее человеческий крик. Она побежала вперёд и за доли секунды, точно вопреки всем законам магии, превратилась в огромную тигрицу.
С рёвом она поднялась на задние лапы и когтями обрушилась на инквизитора. Он упал, крича, и Антония вцепилась ему в лицо. Затем тигрица повернулась — грудь и морда алели, и с них капала кровь. Она хищно облизнулась, но уже через секунду
Девушка прислонилась к стене, схватившись за голову. Адайн рассказывала: те, кто умели менять свои тела, привыкали к одному облику, и каждый новый стоил боли.
Антония со стоном опустилась, подхватила маленькое крысиное тельце, прижала его к груди и с глазами, полными слёз, растерянно произнесла:
— Она же не хотела так жить, мы и начали ради этого.
Ката почувствовала, как у неё тоже подступают слезы. Слова просились наружу, но она боялась говорить.
Это ведь из-за неё.
Это она задержалась, подумав, что слышит знакомый голос.
Голос Вира.
И разом забыла обо всем.
Нелан подбежал к Антонии, схватил за плечи и потянул к реке. Ката сделала к ним несколько шагов, но побоялась поднять взгляд.
— Стоять! — послышался новый крик.
Нелан резким ударом толкнул Кату. Она успела увидеть, что Антония полетела следом, продолжая прижимать тело крысы к груди, как земля и воздух сменились водой.
Девушка, дёрнув ногами, начала загребать руками. «Лаар Семиликий», — звучало в голове так, будто эта мольба принадлежала кому-то другому.
Она же не умеет плавать!
Лана всё смеялась над ней, а Ката так боялась воды, что не могла подойти к морю — даже на корабль едва зашла, когда они покидали Гоат.
Легкие словно начало жечь огнём. Движения становились всё более медленными, слабыми. Ката уже не понимала, плыла ли она вверх, или это только казалось.
Но её потянули в сторону, Ката ударилась грудью обо что-то твёрдое, с трудом разлепила глаза и закашлялась, сплевывая воду. Нелан, подтолкнув девушку, разжал руки и повалился рядом.
Ката поползла вперёд к стене и прижалась к ней. Она дрожала, кашляла и пыталась утереть лицо рукавом длинной рубахи, но та напрочь промокла.
С минуту они стояли, отплёвываясь и переводя дыхание.
— Быстрее, надо идти, — слова Нелана прозвучали эхом и оттолкнулись от сводов.
— Ага, — ответила Антония. Голос казался неживым, словно принадлежал призраку.
Ката сдвинулась вперёд. Под потолком на большом расстоянии друг от друга висели лампы, но свет от них шёл такой тусклый, что уже дальше вытянутой руки всё терялось в тени.
Ката подползла ещё поближе. Антония одну ладонь прижала к груди, точно что-то держала, но в ней ничего не было. Борясь с тошнотой и слабостью, южанка дотронулась до плеча девушки. Антония медленно подняла голову, уставилась на неё, затем, резко дёрнувшись, вскочила.
— Нужно выбраться! Мы должны найти Коли! — прокричала она, и этот крик казался хуже всех слез.
Нелан растерянно посмотрел в одну сторону, в другую, со вздохом пригладил усы и пошёл вперёд, поддерживая Кату. Хотелось верить, что он найдёт путь наверх, но она не чувствовала в себе сил, даже чтобы помолиться за это.
Ката всё брела, брела, опираясь на Нелана, иногда спотыкалась и уже перестала пытаться держать голову прямо. Он медленно выпустил её и шагнул влево.
Сначала послышался лязг, затем темноту разогнал свет. Ката с удовольствием вдохнула прохладный ночной воздух, в нём чувствовалось, что недавно прошёл дождь. Уже через секунду он принёс холод — девушка покрылась гусиной кожей, зубы выбили дрожь.
Нелан стоял на короткой лестнице, высунув голову на улицу.
— Никого, быстрее, — скомандовал он и ловко поднялся наверх.
Ката подобралась к лестнице, сжала перекладины и, чувствуя дрожь в руках и ногах, с трудом подтянулась. Нелан сразу подал ей руку, и она крепко ухватилась за него.
Антония подскочила следом. Нелан попытался помочь и ей, но девушка ответила таким яростным взглядом, что он отодвинулся. Выбравшись, она сразу прижала ладони к груди, словно хотела что-то сжать, но у неё по-прежнему ничего не было.
— Я вижу! — Ката ткнула рукой в сторону повозки, запряженной лошадкой — в таких обычно привозили продукты на кухню «Трёх желудей». Рядом маячила светловолосая тень — Коли.
Нелан недоверчиво посмотрел в его сторону, затем кивнул и побежал к повозке.
Под стук колёс по мостовой Ката успела уснуть, а проснулась она только под громкие голоса. Девушка поняла, что во сне упала на плечо Нелана и, поднявшись, смущенно посмотрела на него, но он уже вглядывался в сторону выхода из повозки, словно ждал, что там опять ловушка, и не обратил внимания на этот взгляд.
Они осторожно выбрались. В саду перед старой башней стояли Кай и Адайн рядом с ним, Коли и Киро, Антония, Эль, а рядом с нем почему-то оказался Дар Крейн.
Адайн крикнула что-то непонятное: то ли это был клич радости, то ли визг, то ли проклятье — и подскочила к подруге со счастливой улыбкой. Ката шагнула к ней, медленно подняла руки и обняла. Разом сделалось тихо.
От Адайн пахло яблоками и корицей — она ведь обожала это сочетание! — а кожа у неё была мягкая, прохладная. И вся она показалась такой уютной, спокойной — не та сумасшедшая девчонка из Канавы, а кто-то свой и родной.
Девушки постояли, обнявшись, и одновременно рассмеялись. Ката выпустила Адайн и шагнула к Каю. Он вдруг превратился в смущённого парня и встал, не двигаясь.