Красный Дракон (др. перевод)
Шрифт:
Эта мысль пришлась по вкусу старшему Лидсу. И вот он крадется в душ, где купается миссис Лидс. Шторка душа дернулась и медленно поползла в сторону, словно занавес в школьном театре. Оттуда показалась рука миссис Лидс, сжимающая большую губку. Все исчезает в мыльной пене. Фильм заканчивался изображением работающего телевизора и наплывом на спящего Лидса — он храпел в том самом кресле, где сейчас сидел Грэм.
Грэм долго не мог оторвать взгляд от яркого квадрата света на пустом экране. Семья Лидсов ему понравилась. Он пожалел, что побывал в
Грэм чувствовал, что голова уже не соображает. Поплавав в бассейне отеля, пока у него не начало сводить ноги, он вышел из воды, думая одновременно о бокале мартини с джином «Тэнкрей» и губах Молли.
Мартини он приготовил сам в пластмассовом стаканчике и позвонил Молли.
— Привет, красавица.
— Привет, милый. Ты откуда?
— Из ночлежки в Атланте.
— Ведешь себя хорошо?
— Прекрасно. Умираю от скуки.
— Я тоже.
— Хочу тебя.
— Я тоже.
— Расскажи, как ты там без меня?
— Ну, поругалась сегодня с миссис Хольпер. Она хотела вернуть мне платье с огромным пятном от виски на заднице. Не иначе в гости надевала.
— Ну а ты что сказала?
— Сказала, что не продавала ей платье в таком виде.
— А она?
— Разоралась, что раньше мы не отказывались принимать товар обратно, поэтому она здесь и покупала, хотя кроме нас ей есть куда пойти.
— А ты?
— Я ответила, что очень огорчена, потому что Уилл разговаривает со мной по телефону как последний осел.
— Понятно…
— У Вилли все нормально. Сейчас охраняет черепашьи яйца, которые раскопали собаки. Лучше расскажи, чем ты там занимаешься.
— Читаю отчеты. Питаюсь всякой дрянью.
— Ломаешь голову целыми днями. Да?
— Так точно.
— Я могу помочь?
— Понимаешь, Молли, никак не могу ни за что зацепиться. Не хватает информации. Вернее, информации навалом, просто я в ней пока никак не разберусь.
— Сколько ты еще пробудешь в Атланте? Не подумай, я не собираюсь просить тебя побыстрее возвращаться домой. Просто хочу знать.
— Понятия не имею. По крайней мере еще несколько дней. Я так скучаю по тебе.
— Я тоже. Я тебя хочу.
— О боже, боюсь, я этого не выдержу. Давай не будем.
— Не будем что?
— Говорить об этом.
— Ладно, но думать-то об этом хоть можно?
— Конечно.
— У нас новая собака.
— О господи!
— Что-то среднее между бассетом и пекинесом.
— Замечательно.
— С большущими яйцами.
— Меня не интересует, какие у него яйца.
— Прямо по земле волочатся. Когда он бежит, ему приходится их втягивать.
— Он не может их втягивать.
— Может. Ты ничего не понимаешь.
— Понимаю.
— А ты свои можешь втягивать?
— Я так и знал, что мы к этому придем.
— Ну так как с яйцами-то?
— Ну, если уж
— Когда же?
— В молодости. Когда пришлось быстро перепрыгивать через забор из колючей проволоки.
— Зачем?
— Да я нес арбуз с чужого огорода.
— Ты что, удирал? От кого?
— От одного знакомого свинопаса. Он услышал, как залаяли собаки, и выскочил из дому в трусах и с двустволкой. К счастью, споткнулся и дал мне фору.
— Он стрелял в тебя?
— Тогда я думал, что да. Хотя этот звук могла произвести и моя задница. С перепугу. Так что я до сих пор не знаю, кто из нас стрелял.
— Ты перепрыгнул через забор?
— Запросто.
— Ясно. Преступные наклонности с детства.
— Нет у меня никаких преступных наклонностей.
— Ну конечно нет. Да, слушай, я тут задумала покрасить кухню. Какой тебе нравится цвет? Уилл! Я спрашиваю: какой тебе нравится цвет? Эй, ты меня слышишь?
— Да-да, желтый. Давай покрасим в желтый.
— Нет, желтый мне не нравится. На желтом фоне я по утрам буду выглядеть зеленой.
— Ну, тогда голубой.
— Голубой слишком холодный.
— Черт возьми, по мне, так хоть цвет детской неожиданности… Хотя нет, знаешь, я скоро, наверное, вернусь, мы пойдем с тобой в магазин и там выберем все на месте. А может, еще и новые дверные ручки купим.
— Ладно, купим. Сама не знаю, зачем я несу всю эту чушь. Ведь совсем другое хотела сказать. Я люблю тебя, скучаю по тебе. Ты делаешь нужное дело. Тебе трудно, я знаю. Но я здесь, и я буду ждать тебя, когда бы ты ни вернулся, или приеду к тебе куда угодно и когда угодно. Вот что я хотела сказать тебе.
— Милая. Милая моя Молли. Наверное, уже пора спать.
— Хорошо.
— Спокойной ночи.
Грэм лег, положил руки под голову и вспомнил обеды, которые они готовили вместе с Молли. Крабы, соленый бриз вперемешку с вином. Его проклятием были эти «разборки» про себя. И сейчас у него в голове снова всплыла беседа с Молли. Как он огрызнулся на нее за безобидное, в сущности, замечание по поводу его «преступных наклонностей». Болван.
Странно, что могла найти в нем Молли.
Грэм позвонил в управление и попросил передать Спрингфилду, что хотел бы с утра подключиться к работе местной полиции. Больше делать ему было нечего.
Джин помог уснуть.
6
На письменном столе Спрингфилда лежали копии записей всех телефонных звонков по делу Лидсов. Когда во вторник в половине восьмого утра он вошел в свой кабинет, их было уже шестьдесят три. К самому важному была прикреплена красная бумажка.
В нем сообщалось, что полиция Бирмингема отыскала кота, похороненного в коробке из-под обуви за гаражом Джейкоби. Кот был укутан в кухонное полотенце, с цветочком между лапами. На крышке коробки детской рукой нацарапана кличка. Ошейника не было. Коробка перевязана веревкой, завязанной на бантик.