Красный Император. «Когда нас в бой пошлет товарищ Царь…»
Шрифт:
– А что вам не нравится?
– Дело в том, что вступление в войну Бельгии, Швейцарии и Испании в несколько раз увеличивает протяженность фронта, который нам нужно удерживать. То есть при имеющихся восьмистах тысячах мы не сможем даже одной полосой траншей отгородиться. А это, как вы понимаете, означает, что война приобретет маневренный характер и противник сможет воспользоваться численным преимуществом. Кроме того, вступление Ирландии в войну говорит о том, что в районе Нормандии очень скоро у нас будут гости. Ведь Ла-Манш на текущий момент остается за англичанами и наши фрегаты с корветами могут что-то предпринимать только в открытых водах Атлантики.
– И
– Я думаю, Франция проиграла войну, поэтому перед ней стоит задача оформить поражение максимально достойно.
– Все офицеры думают так же? – спросил Джеймс с перекошенным как от зубной боли лицом, но никто не решился опровергнуть вывод Франсуа. – Хорошо. Мы все во внимании. У вас есть какой-то план?
– Да. Во-первых, необходимо начать экстренно завозить в Париж продовольствие и боеприпасы, дабы мы смогли выдержать тяжелую осаду столицы. Во-вторых, рекомендовать парижанам на время войны отбыть куда-нибудь в сельскую местность. Это нужно для того, чтобы уменьшить бардак и голод после того, как войска союзников начнут смыкать кольцо вокруг Парижа. В-третьих, нужно начать проводить ротацию личного состава частей, переводя на фронт новичков из резервных батальонов и учебных рот, чтобы сосредоточить в Париже наиболее боеспособный контингент. В-четвертых, требуется мобилизовать все мирное население и свободных солдат Парижа на сооружение сплошной полосы укреплений вокруг города, причем желательно в два, а то и три круга. Мы, безусловно, капитулируем, но если при этом не будет сдан Париж, то капитуляция будет носить совершенно иной характер, поэтому сейчас мы должны всячески подготовиться к решению этой сложнейшей задачи.
– Кто-нибудь против предложения Франсуа? – спросил Наполеон III, оглядывая слегка тревожным взглядом всех присутствующих. – Хорошо. Тогда, месье, прошу вас сегодня же организовать штаб и приступить к реализации вашей затеи. Джеймс, сколько мы сможем выделить ему вооружения?
– Если произвести ротацию частей вместе с вооружением, да еще беря в расчет время, которое понадобится союзникам, то, я думаю, к началу осады Парижа мы сможем вооружить всех солдат гарнизона винтовками русского образца. Но вот патроны… – развел руками Джеймс. – Мы пока не можем решить проблему с массовым выпуском новых винтовочных патронов, поэтому я предлагаю уже сейчас прекратить всякие поставки на фронт и учебные части. Длительная осада потребует довольно значительных запасов, которых у нас пока нет.
– Хорошо. А что с артиллерией и митральезами?
– С полковыми орудиями все хорошо. Да и митральезы по штату в гарнизоне поставим, тем более что по большому счету их можно даже с фронта снимать. Он все равно уже сейчас становится иллюзией защиты.
– Франсуа, в какие сроки вы сможете произвести ротацию?
– Четыре-пять недель. Но совсем оголять фронтовые части не нужно, потому что каждый день, которые они дадут Парижу, сможет позволить нам лучше подготовиться. Поэтому часть боеприпасов под те же митральезы им просто обязательно требуется поставить. Чем больше они убьют союзников, тем лучше.
– Долго… очень долго.
– Быстрее не получится. Кроме того, я предлагаю разослать всем нашим капитанам кораблей пакеты, в которых объяснить положение и рекомендовать действовать на удаленных коммуникациях противника.
– То есть вы предлагаете им отправиться в Индию?
– Да, в том числе. Встанут на Мадагаскаре и начнут топить все, что плавает в Индийском океане. Связи с метрополией у них, скорее всего, не будет, поэтому я предлагаю им взять с собой несколько грузовых кораблей, на которых прихватить с собой боеприпасы на пять-шесть боекомплектов.
– Почему вы хотите их туда отправить? – слегка удивился Наполеон III.
– Потому что при наступлении противника с разных направлений мы очень быстро потеряем все свои порты в Европе. Как вы понимаете, корабли без портов долго не протянут. Так что лучше позаботиться о следующем шаге уже сейчас.
Глава 4
Петр Андреевич Шувалов привычно ехал в открытой коляске по улицам Кейптауна. За минувшие три года, что жил в этой теплой, но весьма далекой от России стране, бывший канцлер смог обрести душевное спокойствие и увериться в том, что Александр в благодарность за сдачу соучастников дал ему прощение. По крайней мере кроме англичан, которые не оставляли своих попыток выкупить Императорские регалии, ему больше никто не досаждал.
Добравшись до своего особняка, стоявшего несколько на отшибе города, он вылез из коляски и прошел в услужливо открытую негром-слугой калитку.
Все шло как обычно, и ничто не предвещало беды. Но вдруг, уже буквально возле роскошной веранды, ему стало не по себе. Весь организм буквально завопил от внезапно накатившего на него приступа ужаса. Он застыл. Закрыл глаза и около минуты пытался прийти в себя.
– Господин, – обратился к нему негр-слуга, – вам плохо? – Петр Андреевич повернулся к нему с растерянным видом и как-то неловко улыбнулся.
– Сегодня жаркий день… очень жаркий, – сказал Шувалов и поднял глаза к небу. Потом протер платком лоб и обернулся. На другой стороне улицы, на лавочке, сидел совершенно неприметный человек и читал газету. На первый взгляд – ничего особенного. Но приглядевшись, Петр Андреевич заметил, что, несмотря на довольно сильную запыленность, одежда имела весьма крепкий вид. Да и газета, которую читал этот неприметный человек, была явно совсем новой, а не поднятой с земли, как часто поступали бедняки. – Послушай, Джозеф, а кто это там сидит? – спросил Петр Андреевич у негра-слуги, указывая на неприметного человека.
– Не знаю, господин. Сегодня он сидит тут с самого утра. Второй день этот господин приходит сюда почитать свою газету.
– Вчера тоже весь день просидел?
– Нет, приходил вечером.
– Он что, живет где-то поблизости?
– Вряд ли, господин. Я его раньше никогда не видел.
– Пошли людей, чтобы они прогнали его. Мне он не нравится, – сказал Петр Андреевич и направился в особняк. Уже внутри Шувалов спросил у дворецкого: – У меня были гости?
– Никак нет, сэр.
– Что, совсем никто не приходил? Даже по ошибке?
– Были тут двое. Пришли с каким-то листком рекламной прокламации, будто ваш особняк продается.
– И что вы сказали?
– Да ничего особенно. Объяснил этим джентльменам, что их кто-то ввел в заблуждение.
– Они расспрашивали, кому принадлежит этот особняк?
– Да. Конечно. Ведь в проспекте было указано не ваше имя.
– А чье?
– Некоего отставного русского поручика Дмитрия Ивановича Ржевского. – Петр Андреевич замер, будто парализованный. – Я еще удивился, откуда в Кейптауне отставные русские офицеры, да еще при таких деньгах. Но эта пара джентльменов так настаивала на своем… что с вами? Сэр, вы себя плохо чувствуете?