Красный Император. «Когда нас в бой пошлет товарищ Царь…»
Шрифт:
– Вас послушать, так все очень печально выходит. Какая-то история падения Рима под ударами диких племен.
– Своего рода. Только не под ударами варваров, а из-за внутреннего загнивания структуры. Саморазрушение.
– Как нам этого избежать?
– Вот именно это нам и предстоит понять. Теперь уже вдвоем.
Разговор получился очень непростой, да и весьма продолжительный. Николай Иванович ушел домой только утром. Уже с охраной, которая отныне следовала за ним как тень. А в лацкан его кителя была вшита ампула с ядом, дабы он смог совершить самоубийство даже при захвате в плен.
Для Путилова мир перевернулся. Но он ни на секунду не пожалел о своем согласии. Будучи энтузиастом научно-технического прогресса и промышленного развития России, он уехал домой уставший, но окрыленный. Никогда в своей жизни Николай Иванович не был таким счастливым.
Глава 4
Выезд Императора на Кубинский полигон повлек за собой целую плеяду последствий, особенно заметных в кругу приближенных к августейшему телу. Впрочем, и газеты отметили какие-то «движения» и возможные реформы Государственного Совета. Да и много чего другого писали.
Всенощное бдение Путилова во время рабочего совещания с Александром кардинально изменило его положение. Из рыцаря Красной звезды, что само по себе очень немало, Николай Иванович превратился в человека, особенно приближенного к Императору. Что-то вроде личного помощника-порученца с высочайшим уровнем доступа к государственным секретам, впрочем, не вообще, а тематическим. В частности, за последующие два месяца он шаг за шагом получал руководство над научно-исследовательской и конструкторской деятельностью в области транспорта.
Завершились эти процедуры с бесчисленными приказами и постановлениями за подписью Его Императорского Величества довольно предсказуемо – Александр утвердил новое ведомство в Государственном Совете – Аппарат Нарочного [114] комиссара по делам транспорта во главе с Путиловым. Сокращенно это звучало как Наркомат транспорта, а Николай Иванович стал первым в истории наркомом. Именно это ведомство и закрепило официально все изменения, которые до того оформлялись «на бечевочках».
114
Нарочный – специальный.
Чудно в наркомате было все. От названия до дел. Никогда прежде в России комиссариатом не называли объединение уровнем выше уездного, и никто в мире до этого не сосредотачивал под одним началом руководство делами по научным изысканиям, конструкторским работам и опытному производству в области транспортных технологий. Да и сам Николай Иванович преобразился. От прежнего живого и открытого человека мало что осталось. Сведения о той крови, в которой буквально утопили любимую всем его сердцем Россию «старые порядки», сделали Путилова холодным и безжалостным к любому, кто попытается толкнуть ее в пропасть либерально-демократической вакханалии. Да и вообще – он стал подчеркнуто замкнутым, деловым и жестким. Даже одежду сменил. Теперь на черном двубортном кителе из тщательно выделанной кожи, кроме платиновых гербовых пуговиц, у него красовалась только рубиновая звезда в левой петлице.
Человека как будто подменили – настолько сильно он преобразился буквально во всем.
Воодушевленный успехом создания Нарочного комиссариата транспорта, Александр Павлович Горлов [115] в тесном сотрудничестве с Николаем Владимировичем Маиевским [116] решили провести презентацию стрелкового и артиллерийского вооружения, разработанного в их ведомствах. Цель подобного действа была проста – Александр Павлович давно подумывал о том, чтобы создать единый центр, управляющий делами, связанными с разработкой и производством всех видов вооружений, дабы максимально взаимно связать эти отрасли. Да и более скоординированное взаимодействие различных НИИ и КБ стало бы, по его мнению, лучше.
115
Александр Павлович Горлов (1830–1905) – выдающийся российский оружейный конструктор и администратор. В реальной истории собственноручно занимался доведением до приемлемого состояния целого ряда вооружений, вроде винтовки Бердана и митральезы Гатлинга. Был военным агентом в ряде иностранных стран, который отслеживал появление всех военных новинок. В этой истории руководит всеми научно-исследовательскими и производственными работами, связанными со стрелковым вооружением. Возглавляет оружейный завод МГ.
116
Николай Владимирович Маиевский (1823–1892) – выдающийся российский конструктор-артиллерист. Первопроходец нарезной артиллерии. Кроме целого ряда артиллерийских систем, Николай Григорьевич разработал внешнюю баллистику снаряда для нарезного оружия. В реалиях книги руководит научно-исследовательскими и производственными работами, связанными с артиллерийским вооружением. Возглавляет артиллерийский завод «Незабудка».
– Нарочный комиссариат вооружений? – Александр задумчиво почесал подбородок. – А зачем для этого проводить демонстрацию разработок? На мой взгляд, ваше предложение и так вполне разумно.
– Так ведь все одно нужно вам показывать. Почему бы не убить нескольких зайцев одним выстрелом?
– Хорошо. Все равно, не очень понимаю, как связаны ваши административные предложения с научно-исследовательской и конструкторской деятельностью, но я уступлю. Вопрос не принципиальный. После хорошего впечатления от демонстрации разработок в области транспортных средств я предвкушаю не меньше удовольствия от стрельб в условиях полигона. Дерзайте.
Софринский полигон встретил Императорскую процессию двадцатиградусным морозом и тихой, безветренной погодой. Только плотный снег под ногами скрипел.
– Итак, товарищи, давайте приступим, – обратился Александр после небольшого приветственного ритуала к встречающей стороне. – Александр Павлович, у вас, как я понимаю, задуман определенный порядок?
– Так точно, Ваше Императорское Величество! – Вытянулся по стойке смирно Горлов. – Предлагаю начать со стрелкового вооружения. Сначала легкого, потом тяжелого. Дальше перейти к артиллерийским системам и завершить обзор перспективными видами вооружения.
– Хорошо. Ведите.
– Знакомая вещь. Александр Павлович, мне кажется, вы мне уже показывали этот револьвер во время стрельб на полигоне в академии.
– Тот, да не совсем. Мы очень много возились с материалами и технологическими приемами, стараясь снизить время и стоимость производства этого револьвера, сохранив надежность. Поэтому оружие только внешне похоже на ту поделку, что я вам показывал раньше.
– А как у него с точностью боя?
– Честно говоря, не очень. Дальше тридцати-сорока метров лучше и не стрелять. А вблизи очень даже на уровне все. Но главное – это ударно-спусковой механизм двойного действия. Хочешь на спусковой крючок дави с самовзводом курка, хочешь рукой взводи курок, дабы повысить точность выстрела. Да и вообще – револьвер очень аккуратный получился. Кроме того, как вы видите, мы сделали два варианта этого оружия, – хмыкнул Александр, крутя в руке совсем миниатюрную версию револьвера. – Вот этот образец под новый револьверный патрон в пять имперских линий [117] предназначен для скрытого ношения. А вон та модель, – указал Горлов на револьвер, безумно похожий на классический наган, – стандартная. – Александр положил «карапузик» на стол и взял в руки стандартную модель револьвера. – Делать удлиненную гильзу мы не стали, так как после предварительных испытаний окончательно утвердились в выводе о том, что рост точности выстрела незначительный, а расход металла и увеличение массогабаритных характеристик боеприпасов ощутимые.
117
Имперская линия – 1,853 мм. 5 линий – это 9,2 мм. Револьверный патрон в 5 линий (9,2х19 мм) практически брат-близнец патрона 9х19 парабеллум, разве что гильза с фланцем.
– А вариацию для сил особого назначения вы делать не стали?
– Делаем. Но тоже с обычной гильзой. Дело в том, что по вашему совету мы остановили свой выбор на тяжелом патроне с пулей калибром в шесть линий… [118]
– Вы просто не хотите сталкиваться с подобной конструкцией? – перебил Горлова Император.
– Так точно. Она излишне сложная, и боеприпасы получаются слишком большими да тяжелыми. Тем более что для сил особого назначения мы сейчас разрабатываем самозарядный пистолет. Его намного легче, на мой взгляд, приспособить для бесшумной стрельбы.
118
Шесть имперских линий – 11,12 мм. Патрон 11,12х23 мм – практически полный аналог знаменитого 45-го калибра, только гильза с выступающим фланцем.