Красный корсар
Шрифт:
— И все же вы, не колеблясь, заявили, что считаете путешествие на этом судне гораздо более опасным, чем на любом другом, выходящем в море из любого нашего порта в ближайшие месяцы?
— Да, — ответил Уайлдер тоном, не допускавшим никаких сомнений.
— Можете вы изложить нам свои доводы?
— Если не ошибаюсь, я излагал их даме, с которой имел честь беседовать всего час назад.
— Дамы этой, сэр, сейчас здесь нет да и к тому же не ей предстоит плыть на этом корабле. Единственными его пассажирами будем мы — эта юная особа, я и наша служанка.
— Я так и понял, — ответил Уайлдер, не спуская
— Теперь, когда все ясно, могу я попросить вас еще раз сказать нам, почему вы думаете, что плыть на «Королевской Каролине» рискованно?
Встретив пристальный взгляд миссис Уиллис, ожидавшей его ответа, Уайлдер слегка вздрогнул и даже покраснел.
— Неужели, сударыня, я должен повторять то, что уже говорил по этому поводу? — пробормотал он.
— Нет, конечно, сэр, повторяться незачем. Но я уверена, что у вас есть еще и другие доводы.
— Моряку крайне трудно говорить о судах иначе, как языком своей профессии, без сомнения совершенно непонятным для женщин. Вы никогда не бывали в море, сударыня?
— Бывала, и очень часто.
— Тогда, может быть, есть надежда, что вы меня поймете. Вам должно быть известно, сударыня, что безопасность судна зависит в значительной мере от того, как высоко оно может держать свой правый бок. Моряки называют это «ставить его стоймя». Я уверен, что такой умной женщине, как вы, незачем объяснять, что, если «Каролина» ляжет совсем на бок, это будет величайшим бедствием для всех, кто на ней находится.
— Само собой разумеется. Но и на любом другом судне подвергаешься тому же риску.
— Конечно, если любое другое судно перевернется. Но я плаваю уже довольно много лет и только один раз столкнулся с таким бедствием. Затем крепление бушприта…
— Лучше не крепил ни один кораблестроитель, — раздался позади чей-то голос.
Все трое обернулись и увидели неподалеку уже известного нам старого моряка. Тот взобрался на возвышение по ту сторону стены и, опираясь на нее, видел все, что делалось в саду.
— Я ходил на берег посмотреть на это судно по просьбе госпожи де Лэси, вдовы моего покойного командира и адмирала, и пусть другие говорят что угодно, а я готов поклясться, что бушприт «Королевской Каролины» укреплен ничуть не хуже, чем на любом другом корабле, плавающем под британским флагом. И это еще не все, что можно сказать в ее пользу. У нее отличный рангоут, а борта не отвеснее, чем стены вон той церкви. Я старый человек, в моем судовом журнале дописывается последняя страница, а потому я никак не могу быть заинтересован ни в каком судне. Но должен сказать, что клеветать на хорошее, крепкое судно так же гнусно и непростительно, как хулить доброго христианина 57 .
57
Здесь, как и раньше, моряки морочат женщин
Старик говорил решительно и, очевидно, был охвачен искренним негодованием, что не преминуло произвести впечатление на дам и в то же время заставило Уайлдера — он-то отлично понимал старика — ощутить кое-какие не слишком приятные укоры совести.
— Вот видите, сэр, — сказала миссис Уиллис, не
— Пусть ваш столь ясный разум подскажет вам, какое из двух мнений вернее. Я же повторяю, призывая в свидетели само небо, что ни моя мать, ни моя сестра не отправились бы на «Каролине» с моего согласия.
— Ничего не понимаю! — сказала миссис Уиллис так, чтобы слышала ее только Джертред. — Разум подсказывает мне, что этот молодой человек над нами подшучивает, но в то же время он говорит так серьезно и, видимо, так искренне, что я не могу отделаться от впечатления, которое производят на меня его слова. А ты, девочка моя, кому из них двоих ты больше склонна верить?
— Вы же знаете, как я невежественна во всех этих вещах, — ответила Джертред, опуская глаза на увядший цветок, лепестки которого она обрывала. — Но на мой взгляд, у этого старого бродяги очень уж самонадеянный и хитрый вид.
— Значит, ты считаешь, что молодой человек больше достоин доверия?
— Почему же нет, раз вы думаете, что он джентльмен?
— Я вовсе не уверена, что ему следует больше верить из-за его более высокого общественного положения. Люди нередко добиваются всяческих преимуществ лишь для того, чтобы злоупотреблять ими. Боюсь, сэр, — продолжала миссис Уиллис, обращаясь к стоявшему в ожидании Уайлдеру, — что, если вы не объяснитесь более откровенно, мы принуждены будем отказать вам в доверии и останемся при старом решении
— воспользоваться той возможностью добраться домой, которую предоставляет нам «Королевская Каролина».
— Всем сердцем своим, сударыня, я сожалею об этом вашем решении.
— Вы еще можете изменить его, объяснив нам все до конца.
Уайлдер, казалось, размышлял. Один-два раза губы его даже дрогнули, словно он собирался заговорить. Миссис Уиллис и Джертред с глубочайшим интересом ожидали его ответа, но после долгого колебания ответ этот разочаровал обеих дам.
— Мне очень жаль, что я не способен говорить понятней. Это уж просто по неумению. Но я снова утверждаю, что так же ясно вижу опасность, как солнце в полдень.
— В таком случае, сэр, мы останемся при своей слепоте, — ответила миссис Уиллис, холодно поклонившись. — Благодарю вас за добрые намерения, но вы не можете порицать нас за то, что мы не согласны следовать столь туманным советам. Мы здесь на правах хозяев и поэтому просим извинения за то, что вынуждены вас оставить. Нам пора ехать.
Уайлдер ответил на церемонный поклон миссис Уиллис так же церемонно, но с Джертред Грейсон простился гораздо любезнее и сердечнее, хотя она торопливо присела перед ним в глубоком реверансе. Он не двигался с места, пока обе не скрылись за дверью виллы. Ему даже показалось, что девушка еще раз бросила на него робкий, тревожный взгляд в ту минуту, когда ее тонкая фигурка уже исчезла из виду. Молодой человек оперся рукой о стену и перепрыгнул через нее прямо на дорогу. Когда ноги его коснулись земли, он словно очнулся и заметил, что стоит в нескольких шагах от старого моряка, который дважды так неучтиво спутал все его карты. Тот не дал ему времени выразить свою досаду и заговорил первый.