Красный шайтан
Шрифт:
В театр он больше не ходил, запросто можно было нарваться на педагогов, а вот цирк регулярно посещал, тем более у него появились там знакомые. Получилось это случайно.
Как-то погожим сентябрьским днем Мишка возвращался после занятий в пансион. В воздухе плавали серебряные нити паутины, с деревьев, кружась, опадали листья. Чуть впереди, с тротуара сошла пара – пожилой представительный мужчина в котелке и с тростью, под руку с юной девушкой. Они стали переходить улицу, и в это время из – за угла на бешеной скорости вывернула повозка.
Извозчик, откинувшись назад,
– Вы не ранены?! – поспешили к гимназисту мужчина с девушкой.
– Да нет, – ответил, успокаивая коня. – Стой спокойно дурашка.
Лихач, извинившись, покатил дальше, а девушка внезапно сказал «ой, да у вас рукав лопнул!».
– Точно, – пощупал мундир Мишка и засмущался.
– Давайте зайдем к нам, молодой человек, – предложил мужчина, показавшийся знакомым. – Дочь аккуратно зашьет, а заодно напоим вас кофе.
– Соглашайтесь, улыбнулась та, – ведь вы наш спаситель. – Кстати, живем мы совсем рядом.
– Хорошо, – кивнул Мишка.
По дороге состоялось знакомство. Мужчину звали Александр Иванович Берлизов, он оказался цирковым иллюзионистом, а его дочь – Лиза, воздушной гимнасткой. Жили они в доходном доме купца Суханова на соседней улице, арендуя там квартиру.
Когда лопнувший шов был аккуратно зашит, все трое уселись за стол пить ароматный кофе со сливками, завязался разговор. А когда выяснилось, что их новый знакомый поклонник цирка и лошадей, Берлизовы предложили навещать его бесплатно.
– Это как? удивился гимназист.
– Да очень просто, – рассмеялся Александр Иванович. – Покажите служителю при входе это (вынув из бумажника, протянул визитку), и он пропустит.
– Понял, – спрятал ее в карман Мишка.
Ночью, ворочаясь на койке в пансионе, долго не мог уснуть. Очень понравилась Лиза. Тоненькая, стройная, с черными волосами и карими глазами. До этого знакомых девиц у него не было. Да еще таких, чтоб работали под куполом цирка.
С этого дня Мишка стал навещать его много чаще и вскоре попал за кулисы, где шла своя удивительная жизнь: в клетках рычали звери, артисты разминались перед выходом, статисты таскали реквизит, пахло лошадьми и опилками.
Лиза познакомила с наездниками, а когда он рассказал, что знает джигитовку, те захотели посмотреть. После одного из представлений Мишка показал и старший оценил, – умеешь гимназист. – Если желаешь, научим еще нескольким трюкам. Тот пожелал и через время освоил их, став посещать после занятий тренировки.
Между тем чувства к Лизе росли, воскресеньями они гуляли по городу, катались на карусели в городском парке, а потом заходили в кафе, где на карманные деньги Мишка угощал ее лимонадом и пирожными. Девушка была смешливой, разговорчивой и начитанной, а еще немало поездила с отцом по России, работая в самых разных цирках. Александр Иванович был из Воронежских мещан*, как и мать Лизы, умершая через несколько лет после ее рождения.
Рождественские каникулы Мишка провел у родителей в имении и на заводе, где занимался на манеже с Вороном, фехтовал с Ефимом шашками, а еще охотился с отцом на лис и зайцев. Однажды их застал в степи буран и, укрывшись в балке, они ночевали у костра, приехав утром на завод, где уже начались поиски.
Потом каникулы закончились и, вернувшись в город, Мишка узнал, что Лиза погибла, сорвавшись на праздничном представлении с трапеции*. Не веря в случившееся, наняв лихача, помчался на городское кладбище. Пробежав до конца по расчищенной от снега аллее, остановился перед свежей, утопавшей в цветах могилой, откуда на него из рамки с траурной лентой, смотрела Лиза.
Сердце рвала боль, и он заплакал. Еще через сутки решил навестить Александра Ивановича на квартире, выяснить, как и почему все случилось, но не застал. Накануне тот уехал, уволившись из цирка.
Так, не успев начаться, закончилась первая любовь.
В цирк Мишка больше не ходил, став неразговорчивым и мрачным, потянулись безрадостные дни. Родители заметили перемену в сыне, но на вопросы «что случилось», он отмалчивался.
– Мальчик взрослеет, – сказала по этому поводу мужу Лидия Петровна.
Затем пришла весна, снега растаяли, проклюнулась трава, а в мае начались выпускные экзамены. Их молодой Поспелов сдал успешно, получив аттестат зрелости.
– Ну что же, молодец, – хмыкнул Дмитрий Васильевич, прочитав гербованную бумагу с оценками. – А это тебе от нас с мамой, – открыв ящик письменного стола, вручил сыну золотой брегет* с цепочкой. – Лето отдыхай и готовься к поступлению, в августе едем на Кавказ.
Он принял окончательное решение отдать Михаила в Тифлисское военное училище, которое в свое время закончил сам. Училище, созданное в 1864-м году наместником на Кавказе великим князем Михаилом Николаевичем, считалось престижным и готовило пехотных офицеров. Изначально туда набирали отпрысков только верхних сословий, но армия постоянно увеличивалась, стали разбавлять мещанами. Обучение составляло три года, после чего выпускники распределялись в армейские части.
Сын было заикнулся, что хотел бы в кавалерийское, но отец значительно сказал, – пехота царица полей! Запомни это. Кстати, там начальником – полковник Томкеев Иван Петрович, мой старинный знакомый.
– Вот как? – удивился Михаил. – Не знал.
– Служили вместе, потом я вышел по ранению в отставку, а он продолжил. Но экзамены будешь сдавать честно, без протекции*. Ты меня понял? – взглянул на сына.
– Понял,– ответил выпускник.
Лето он провел на заводе, где каждое утро уносился на Вороне в степные просторы, через час возвращался и помогал Ефиму с конюхами, а в полдень, искупавшись на речке, обедал на террасе с отцом. Вторую часть дня, уединившись в светелке, занимался подготовкой. Экзамены предстояли по русскому языку, математике и физике на условиях конкурса. А вечерами, когда солнце опускалось к закату, Михаил шел к реке, где садился на траву под ивами, слушал щелканье соловьев и с грустью вспоминал Лизу.