Красный утес
Шрифт:
Нервно сглотнув и почему-то задержав дыхание, Нолан быстро спустился в погреб, схватил банку и уже стал взбираться обратно, как вдруг…
Все случилось так быстро: невесомость, удар от падения и звук бьющегося стекла. Фок не сразу осознал, что произошло. В одно мгновение он потерял под собой точку опоры, а в следующее – уже больно шлепнулся на пол. Банка разбилась вдребезги, а ее содержимое, вероятно, разлетелось по полу.
Нолан чуть не завыл от боли. Но куда хуже было то, что он не мог пошевелиться. Паническое смятение, чувство вины и только что полученная
– Миссис Циммерн, – прохрипел он, почувствовав вкус железа во рту. – Констанция…
Послышался шум размеренных шагов. Констанция медленно спустилась вниз, грациозно, почти торжественно. Она молчала, а ее восхитительные глаза вдруг стали холодными и жестокими.
Миссис Циммерн подняла один из уцелевших плодов, вытащила из него осколки. Первая кроваво-красная капелька сока прокатилась по белоснежной руке и, сорвавшись, упала вниз, на подол кремового платья.
Прежде чем Нолан успел что-либо возразить, Констанция поднесла алый терн к губам и с жадностью вкусила его. Крупные безобразные капли одна за другой потекли по изящному подбородку. Они падали вниз и пятнами расплывались по светлой ткани.
Фок не мог отвести взгляд от этого странного зрелища. С каждым мгновением тревога все сильнее облепляла Нолана липкими щупальцами.
– Это же яд, – только и смог выдавить он еле слышно.
Констанция ничего не ответила, только безумно рассмеялась. От этого смеха Фок пришел в ужас. У него закружилась голова, а сердце так сильно заколотилось, что, казалось, вот-вот разорвется. От перенапряжения Нолан лишился чувств.
***
Нолан очнулся на полу у своей постели. За ночь он весь взмок, а теперь чувствовал себя замерзшим и изможденным.
Вдруг ему показалось, что в воздухе витает аромат свежего пирога. Спросонья он вскочил на ноги и, шатаясь, вывалился из комнаты. В глубине души он надеялся застать сестру за готовкой. Но кухня была тиха и пустынна. Пахло затхлостью. На столе лежали позабытые Ноланом объедки.
Приведя себя в порядок, Нолан снова пошел к старосте и в этот раз застал того у себя.
Мистер Шад выслушал Фока, не отрывая глаз от газеты, а рта от завтрака.
– Мистер Фок, – наконец заговорил Шад, равнодушно взглянув на него поверх очков. – Скажите, у мисс Фок водились собственные средства?
Нолан почувствовал, к чему клонит староста, но ему ничего не оставалось, кроме как подтвердить, что часть заработанных денег сестра оставляла при себе.
– Тогда, мне кажется, вы зря так переживаете. Нынче такое время: вы, молодые, ищете лучшей жизни в городах. Наверняка мисс Фок тоже решила испытать удачу и уже скоро оповестит вас, как устроилась на новом месте. Она девушка работящая.
Фок с трудом удержался, чтобы не высказать Шаду все, что о нем думает. Любые аргументы староста обесценивал и упорно стоял на своем.
– Поймите же, сейчас все ищут мальчишку Риверсов! Его родня места себе не находит. Как в такой момент искать еще и взрослую девушку, которая, скорее всего, просто уехала? Мисс Фок, в отличие от Генри, не шесть лет. Она в состоянии о себе позаботиться. Обождите, мистер Фок, обождите! Вот увидите, не пройдет и недели, как вы получите от нее письмо!
В ходе долгих пустых препираний они все-таки условились, что староста шепнет своим людям, чтобы поиски Розалин велись совместно с поисками Генри, однако Нолана ничуть не обнадежило это призрачное обещание.
Чтобы отделаться от тревожных мыслей, Фок на весь день погрузился в работу. На закате он вновь собирал алый терн. И снова все повторилось: душевная горечь, шипы и раны. Нолан был так подавлен, что даже не пытался увернуться от колючек.
Усталый и совершенно поникший, он постучал в дверь миссис Циммерн.
– Нолан, что с вами? – испуганно спросила она.
– Роззи так и не объявилась. – Нолан растерянно смотрел в пустоту. – Шад только обещает, но, кажется, даже не собирается начинать поиски. Пытался убедить меня, что сестра сбежала в город, но она не уехала бы, не предупредив меня…
– Мне все это знакомо. Мистер Шад уже не в первый раз закрывает глаза на чужую беду. Ничего. Я сейчас возьму плащ. Соберем людей и вместе добьемся, чтобы староста взялся за свои обязанности.
– Что вы, миссис Циммерн. Мне неудобно вас утруждать. Как же ваша травма?
– Мне с каждым днем все лучше, ведь вы любезно приносите ингредиенты для отвара. Так что это меньшее, что я могу сделать.
Фок был восхищен решительностью миссис Циммерн. Благодаря ее пылким речам они заручились поддержкой некоторых односельчан и небольшой группой дошли до дома старосты. Разумеется, Шад уже не смог отвертеться от дела при стольких свидетелях. К наступлению темноты собралось около четырех десятков людей с факелами и фонарями.
Розалин искали до глубокой ночи, но тщетно. В следующие дни поиски продолжились.
Нолан почти не спал, потому что когда он отключался, то неизменно видел во сне то сестру, то миссис Циммерн, и эти пугающие ночные видения совершенно выбивали его из колеи.
Фок продолжал собирать алый терн. Миссис Циммерн попросила приносить еще и сок самого дерева, поэтому теперь Нолан делал небольшие зарубки на стволе, ежедневно наполняя кроваво-красным соком стеклянный сосуд.
Мучительно прошла неделя, а Розалин все не появлялась. О маленьком Генри Риверсе тоже не было никаких вестей. Поиски отягощал туман, что каждый день клубился в лесу, на границах деревни. Из-за тумана никто не мог добраться до соседних селений, чтобы спросить там о пропавших.
На восьмой день Нолан как обычно искал сестру с раннего утра до ночи и, вернувшись домой, задремал прямо за столом.
Снова ему пригрезилась Розалин в туманном лесу. Сестра ушла под землю почти по пояс, мох облепил ее кожу. Она будто слилась с лесом: издалека сложно было отличить ее от дерева, лишь красный поясок выделял ее.
– Нолан, – Фок услышал родной голос, хотя с губ сестры не сорвалось ни звука, – времени почти не осталось. Развяжи меня, пока не поздно…
Нолан тут же пришел в себя, и страшная догадка озарила его разум. Схватив топор, он помчался в лес. К алому терновнику.