Красный вервольф 2
Шрифт:
— Но это не значит, что надо относиться к правилам наплевательски, — сказал первый. Мысленно я почему-то назвал его «отличником». Были в его голосе какие-то нотки, свойственные заучкам.
— Это правда, — согласился «Баба Яга». — К правилам надо относиться со всей серьезностью.
Натянутый такой слегка был диалог. Будто оба его участника перебрасывались фразами, чтобы не молчать, потому что знают, что разговор на самом деле пойдет не об этом. «Черт, а вдруг у них тут свидание?» — мелькнула дикая мысль. Дядька в возрасте соблазнил молодого, и теперь они
— Но вы хотели не об этом поговорить, верно? — сказал отличник.
— Верно, — согласился Баба Яга.
— И речь пойдет про ликантропию, так? — отличник загромыхал стулом. Придвигая его к моему «убежищу». Благо, не с той стороны, где я прятался.
— На совещании я заметил, что вы… Как бы это сказать… Не питаете к этой теме особого пиетета, — Баба Яга засмеялся.
— Послушайте, но вы же видели отчеты криминалистов? — в голосе отличника зазвучало раздражение. — Любой здравомыслящий человек может сделать вывод, что это действия ловкого авантюриста, но никак не мифического русского оборотня. Если бы на Гогензайма и прочих напало чудовище, то картина была бы совсем иная…
— Подождите, остановитесь! — перебил его Баба Яга. — Я ваши аргументы слышал на совещании, незачем их повторять. Я чрезвычайно рад, что вы тоже считаете все эти фантасмагории бредом.
— Тогда о чем… — отличник споткнулся. На несколько секунд повисло молчание.
— Вы умный молодой человек, — вкрадчиво проговорил Баба Яга. — Скажите мне, что произойдет, если герр Зиверс прислушается к вашим аргументам и свернет проект исследования феномена «русской ликантропии».
— Мне кажется, герр Зиверс и так куда больше увлечен медицинским центром для герра Рашера, — вот тут раздражение звучало вовсе не нотками. Тон стал практически обиженным.
— И все-таки ответьте мне, — настаивал Баба Яга.
— Мы вернемся в Берлин, — хмыкнул отличник. — Или нас отправят в другое место, где наша работа будет более нужна.
— Что вы собираетесь делать, когда война закончится? — вдруг резко спросил Баба Яга.
Бл*ха, а ведь старый и впрямь, соблазняет молодого. Только не на потрахаться. А на кое-что другое. Колено затекло, шея заныла. Интересно, долго они тут собираются переговариваться? И кто это такие, черт возьми? Эти два хрена явно из Аненербе, раз были на совещании. Кажется, Баба Яга тут давно, я уже слышал где-то этот голос. А отличник прибыл вместе с Зиверсом.
— Вернусь в университет, — как будто с некоторой горечью ответил отличник. — Женюсь на Гретхен, мы планируем свадьбу следующей весной.
— Есть сбережения? — в голосе Бабы Яги зазвучал сарказм. Отличник промолчал. Заррраза, за все время разговора они ни разу не назвали друг друга по имени!
— Вы не подумайте, что я смеюсь или издеваюсь, — серьезно сказал Баба Яга. — Прежде чем составить с вами этот разговор, я справился о вашем благосостоянии. Лично я нахожу несправедливым, что человек вашего ума должен чуть ли не перебиваться с хлеба на воду.
— Я нормально зарабатываю! — вспыхнул отличник.
— Норма, мой друг, это очень субъективное понятие, — Баба Яга снова усмехнулся. — Впрочем, если вас нынешнее положение вещей устраивает… И вам хочется и дальше дарить своей Гретхен дешевые колечки и прятать глаза, когда она засматривается на витрины дорогих магазинов… Жилье, опять же… У нас действительно неплохая зарплата, но ее все равно не хватит на домик в пригороде. И вам придется ютиться со своей супругой в одной квартире с вашей мамой. В грязном городе. Только представьте, как было бы прекрасно поднести в дар вашей матери и вашей невесте отличный дом. Просторный, с цветником и ажурными воротами…
— Хватит, — буркнул отличник. — Вам необязательно все это говорить. Вы знаете, что все мои деньги уходят в счет долга. И если вы позвали меня только затем, чтобы еще раз поиздеваться, то…
— Вовсе нет, — было слышно, что Баба Яга улыбается. — Я как раз хочу вам предложить решение вашей проблемы.
— Я не предатель! — быстро сказал отличник.
— А кто говорит о предательстве? — Баба Яга хмыкнул. — Лично я всей душой и телом болею за победу великого фюрера. Речь же совсем не об этом.
— А о чем? — отрывисто спросил отличник.
— Как вы верно сказали в самом начале нашей беседы — о ликантропии, — усмехнулся Баба Яга.
— Но я же сказал… — в замешательстве пробормотал отличник.
— Я помню, что вы сказали, — мягко проговорил Баба Яга. — И если вы продолжите настаивать на этой точке зрения, то проект свернут, а нас всех отправят в другое место. И тогда вы вернетесь с войны в крохотную квартирку, к своей любящей невесте, и к своему долгу. Но может быть и другой исход. Мы с вами находимся в уникальном положении сейчас. И только от вас зависит, как сложится ваша жизнь дальше. Как убогое и жалкое существование, или… Или по-другому.
— Говорите уже, — почти прошептал отличник.
— Друг мой, подумайте о ситуации немного под другим углом, — сказал Баба Яга. — Мы с вами понимаем, что этот пресловутый вервольф — не более, чем какой-то авантюрист, который просто с фантазией подошел к своим убийствам. Русский он или еврей, нам с вами неважно. Но пока считается, что то, что здесь происходит, имеет мистическую природу, наше с вами положение может считаться неуязвимым. Мы можем входить в любые двери, требовать любую нужную нам информацию и вообще… Понимаете же?
Пауза. Видимо, отличник кивнул, потому что Баба Яга продолжил даже с большим воодушевлением.
— Когда наши возьмут Ленинград, то через Псков в Европу хлынет поток невероятных ценностей. Антиквариат, работы великих художников, уникальные ювелирные изделия… Вы хоть представляете, сколько в Германии, да и не только, есть людей, согласных платить огромные деньги, чтобы заполучить хотя бы крохи из этих сокровищ?
— Но ведь мы к этому потоку не имеем никакого отношения, — возразил отличник. — Граф фон Сольмс-Лаубах…