Красный Вервольф 2
Шрифт:
– Марта, ты же мне клялась… – в голосе Дитриха сквозила обида.
Хех, экспозиция ясна. Тут имеет место личная драма. Этот парень – бывший хахаль Марты, которому я перешел дорогу.
– Зачем же устраивать сцены на пороге? – усмехнулся я. – Герр шарфюрер, предлагаю нам с вами выйти во двор и поговорить по-мужски. Идет?
– Да! – запальчиво ответил Дитрих. – Нечего тут слушать это кудахтанье!
– Ты что о себе возомнил! – взвилась Марта, но я придержал ее за талию.
– Марта, все будет хорошо, – прошептал я ей на ухо. – Развлекайтесь пока, я скоро приду.
Я посторонился, давая дорогу оскорбленному в лучших чувствах шарфюреру. Его сапоги грозно загрохотали вниз по лестнице.
– Иди, ни о чем не беспокойся, – я слегка подтолкнул Марту к ее подруге и спустился следом за Дитрихом.
Двор особняка был уютным – аккуратно подстриженные кустики, слегка запущенные клумбы, усыпанные оранжевыми цветами, скамейки… Их явно не так давно перекрашивали. На улице пыл грозного шарфюрера поубавился. Он как-то привык видеть меня склонившимся над бумагами за столом, в идиотских очечках и с ботанским выражением на лице. Но оказавшись со мной лицом к лицу, внезапно обнаружил, что я выше его почти на голову, да и в плечах изрядно пошире. На лице его появилось растерянное выражение, он стрельнул глазами вправо-влево. Патруль что ли ищет, чтобы в случае чего на помощь позвать?
Впрочем, бить я его не собирался. Драки всеми разновидностями немецкой полиции очень сильно не одобрялись и довольно жестоко наказывались.
– Присядем? – я кивнул в сторону ближайшей скамейки. – Краска вроде высохла, так что одежду не изгваздаем.
– Я не собираюсь с тобой разговаривать! – собрав остатки смелости, рявкнул Дитрих.
– А у тебя какой был план? – я склонил голову на бок и с интересом посмотрел на шарфюрера. – Побить мое лицо и показать, кто тут главный?
Глаза Дитриха снова забегали.
– Да брось, Дитрих, я тебя вдвое тяжелее, – засмеялся я. – Разобраться по-мужски – это применить голову, а не кулаки. Или вас этому в вашей эсэсовской школе не учили? Давай присядем и поболтаем. Мы же работаем вместе, неужели два умных человека не смогут придумать решение этой небольшой проблемы?
На самом деле, будь он кем-то другим, я бы не стал разводить дипломатию. Даже драться бы не пришлось – рыкнул разок, и юноша сбежал бы, держась за ремень штанов. Но вот конкретно этого юношу мне хотелось зацепить на крючок. И может даже подружиться. Просто я слышал краем уха их разговоры с графом. Дитрих – это был не просто Дитрих. Кажется, именно этому исполнительному юноше граф намерен поручить демонтаж и транспортировку янтарной комнаты. На самом деле это мальчик из хорошей семьи с образованием в области архитектуры и искусства.
– Ты хорошо говоришь по-немецки, – все еще раздраженным, но уже не слишком агрессивным тоном сказал он.
– Мой отец немец, – сказал я. – В семье было принято общаться скорее по-немецки, чем по-русски.
Я изучающе смотрел на него. Он приободрился. Хрен его знает, был ли он настоящим шовинистом, или только пропагандирую листовку нашел. Но ему явно стало легче от осознания того, что я не совсем настоящий русский.
– Так это поэтому герр граф взял тебя к себе? – обрадованно произнес он.
Через пять минут легкой беседы, Дитрих выложил мне все свои печали, как на духу. Они с Мартой знакомы чуть ли не с рождения. Родители жили в соседних домах, дружили, собирались их поженить, когда время придет. Они всегда с Мартой были вместе. И на фронт отправились тоже вместе. Вот только в Пскове все пошло наперекосяк. Отношения разладились, Марта стала его избегать и крутить носом. А потом появился я. И Дитриха все эти обстоятельства очень печалят.
Конец ознакомительного фрагмента.