Красный ветер
Шрифт:
Как-то проходя мимо дома на Мулен-Вир (проходя не совсем случайно: мадам Лонгвиль полагала, что если Жанни приехала в Париж, то наверняка остановилась у консьержки, о которой часто и с большой теплотой рассказывала. И, надеясь хоть однажды увидеть Жанни, не раз проходила под самыми окнами особняка. Можно было, конечно, зайти к Кристине и спросить, но мадам Лонгвиль не решалась: а вдруг за ней следят, вдруг чьи-то злые глаза все время за ней наблюдают!), она вдруг взглянула на окно и увидела Жанни, протирающую стекла. Увлеченная своей работой, Жанни не глядела на улицу и не заметила мадам Лонгвиль, а та, чуть не вскрикнув от радости, прошла мимо.
Потом она каждый день собиралась отправиться в особняк на Мулен-Вир, но решимости ее хватало лишь на то, чтобы пройти, не останавливаясь, по улице, только мельком взглянув на окна.
Теперь же она должна действовать смелее. Лучше всего, конечно, встретиться как-нибудь с Кристиной и попросить свести ее с Жанни. Вопрос лишь в том, как с Кристиной встретиться, ведь мадам Лонгвиль и в глаза-то ее никогда не видела. В особняке на Мулен-Вир проживает много семей, женщины, как замечала мадам Лонгвиль, одна за другой входят в подъезд и выходят из него, а какая из них Кристина — одному богу известно.
Долго над всем этим размышляя, мадам Лонгвиль пришла наконец к заключению, что, так или иначе, ей все же придется рискнуть и отправиться непосредственно к самой консьержке. Господь бог милостив, он не допустит, чтобы мадам Лонгвиль попала в западню.
И вот поздно вечером, когда над Парижем висело низкое, хмурое небо и на землю сеял и сеял мелкий, нудный дождь, когда по улицам не бегали даже бездомные собаки, укрывшись в подворотнях и под мусорными ящиками, мадам Лонгвиль, набросив на плечи плащ-дождевик и раскрыв зонт, пошла на Мулен-Вир. Душа ее полнилась страхом, в каждом встречном прохожем, изредка попадавшемся на ее пути, она подозревала человека, который выслеживал ее; она быстро проходила мимо, а потом несколько раз оглядывалась — не преследует ли он ее не наблюдает ли за ней, чтобы увидеть, куда она направляется!
Подойдя к подъезду особняка и снова несколько раз оглянувшись по сторонам, мадам Лонгвиль нажала кнопку звонка, под которой стояла надпись: «Консьержка».
Прошла минута, другая (прошла целая вечность! Мадам Лонгвиль ощущала, как часто колотится ее сердце и дрожат ноги), наконец по ту сторону двери послышался голоса:
— Кто?
К этому простому вопросу мадам Лонгвиль, оказывается, не подготовилась. Что и как на него ответить? Она молчала, не зная, как поступить.
— Кто звонит? — снова спросили из-за двери, и в голосе теперь слышались нетерпение и досада.
— Простите, пожалуйста, — пролепетала мадам Лонгвиль, — простите, пожалуйста, мне нужна Кристина… Мне нужна консьержка, мадам Кристина.
— Я и есть Кристина. Что вам угодно?
— Мне нужно с вами поговорить, — ответила мадам Лонгвиль. — Мне очень нужно с вами поговорить.
Звякнула цепочка, и дверь открыли. В прихожей стоял полумрак, но мадам Лонгвиль все же сумела разглядеть консьержку. Кристина была в длинном халате, на голове небрежно наброшенный платок, глаза удивленно и пытливо ощупывают незнакомую женщину.
— Я к вашим услугам, мадам, — сказала Кристина. — Если вы по поводу квартиры, то я ничем помочь не могу. Свободных комнат у нас нет.
— Я не по поводу квартиры, — проговорила мадам Лонгвиль, — я совсем по другому делу… Моя фамилия — Лонгвиль… Может быть, Жанни де Шантом, простите, Жанни Шарвен, что-нибудь зам обо мне рассказывала…
— Мадам Лонгвиль?! — воскликнула Кристина. — Вы — мадам Лонгвиль? Господи, чего же я держу вас в прихожей! — Она выглянула на улицу, долго вглядывалась в темноту, наконец закрыла дверь и сказала: — Прошу вас, мадам Лонгвиль, вот сюда…
Держа руки мадам Лонгвиль в своих руках, словно согревая их, Жанни, не отрываясь, смотрела на нее.
— Боже мой, мадам Лонгвиль, сколько же времени прошло с тех пор, как мы виделись с вами последний раз? Вы помните тот день? Вы не забыли Арно? Вы по-прежнему содержите свое заведение?.. Но как вам удалось меня разыскать?
— Слишком много вопросов сразу, дорогая Жанни! — улыбнулась мадам Лонгвиль. — Слишком много вопросов сразу! После я все расскажу подробно, а сейчас…
Она бросила мимолетный взгляд на Кристину, и, уловив его, Жанни поспешно проговорила:
— Вы не должны стесняться этой женщины, мадам Лонгвиль. Вы можете говорить при ней все, что хотите сказать.
— Да, да, я понимаю, — согласилась мадам Лонгвиль.
А Жанни добавила:
— Если бы не Кристина, я не знаю, что со мной было бы… Скажите, мадам Лонгвиль, вас привело ко мне что-нибудь не совсем обычное? Вы пришли в такое позднее время, в такую непогоду… Кристина, мы не сможем угостить мадам Лонгвиль горячим кофе? Она ведь вон как продрогла, посмотрите на эту самоотверженную женщину…
Давно, очень давно Жанни не была так оживлена, как сейчас. Мадам Лонгвиль — это частичка ее прошлого, это Арно, это чудесные воспоминания о днях, когда ей было так хорошо, хотя уже тогда в ее жизнь вошли и тревоги, и заботы, и незнакомые чувства смятения и душевного разлада. Да, уже тогда ей было нелегко, но все равно Жанни не променяла бы те дни ни на какие другие. Вот она вспомнила, как они сидели в кафе мадам Лонгвиль у камина, на их столике — рюмки, наполненные золотистым коньяком, ломтики сыра и кружочки ароматного лимона. Подходит мадам Лонгвиль и говорит: «Простите старую женщину за назойливость, но когда ей переваливает за пятьдесят, она уже не может переносить одиночества… Если вы не против, я посижу вместе с вами две-три минутки и выпью за ваше здоровье рюмочку этого чудесного напитка…» Вспомнила, и какое-то странное ощущение благодарности, нежности к мадам Лонгвиль поднялось в ее душе с такой необыкновенной силой, что она не смогла угасить порыв, обняла мадам Лонгвиль и прижалась своей щекой к ее щеке. На глазах у мадам Лонгвиль появились слезы, и, вытирая их платком, она вздохнула:
— Ах, Жанни, Жанни! Каким добрым и чутким сердцем наградил вас создатель! — И вдруг без всякого перехода сказала: — Я только недавно виделась с господином де Шантомом, с вашим отцом, Жанни. Да, да, не удивляйтесь, дорогая, я видела его вот так же близко, как вижу сейчас вас, и говорила с ним очень долго с глазу на глаз, хотя вам и трудно, наверное, в это поверить. Он прислал мне свою визитную карточку и свою собственную машину, и я поехала к нему на свидание, как знатная дама… Признайтесь, Жанни, вы поражены моими словами? Вы думаете, будто мадам Лонгвиль настолько постарела, что уже заговаривается? Так я вам могу рассказать, какие кресла стоят в гостиной вашего отца, какие занавеси висят на окнах и какие ковры лежат на полу…