Красота - страшная сила
Шрифт:
— О, какой прекрасный дом, — вздохнула я, когда мы поднимались по ступенькам к прогнившей входной двери.
Нэт и симпатичный молодой агент обменялись удивленными взглядами.
— Да, этот дом перспективный, — согласился Брайан, — и продается он очень дешево — всего шестьсот тысяч. За такие деньги в Примроуз-Хилл теперь даже двухэтажный дом не купишь. Месяц назад дом по соседству был продан за миллион.
Дверь со скрипом раскрылась, и мы вошли в грязную темную прихожую.
— Но вам придется нанять строителей. Сейчас этот дом мало пригоден для жилья. И все-таки осмотритесь, пофантазируйте, подумайте.
В доме
Гостиная соединялась со столовой, из нее разбитая дверь вела на задний двор, превратившийся в джунгли. Если бы не густые заросли ежевики, он казался бы весьма просторным. На первом этаже была лестница, спускавшаяся в подвал. Брайан сказал, что раньше там размещалась большая кухня. Теперь одни трубы, торчащие из стены, наводили на мысль, что здесь действительно когда-то была раковина. Под слоем грязи едва просматривался каменный пол. В углу виднелась дверь, заложенная кирпичом: раньше через нее можно было попасть в сад, поднявшись по винтовой лестнице с коваными перилами.
— А это кладовая. — Брайан открыл дверь в маленькую комнату, и оттуда выбежала мышь. Натали взвизгнула.
— Уфф… Примите мои извинения, — сказал агент, покраснев до ушей. — Тем не менее здесь достаточно просторно для подсобного помещения. А вот здесь — он открыл еще одну дверь — место для второй туалетной комнаты.
— Похоже, его и так уже использовали как туалет, — сообщила Натали, поморщившись. Она заглянула вовнутрь и зажала рот рукой. — Кажется, меня сейчас вырвет. Вряд ли это полезно для ребенка.
— Кто здесь жил? — спросила я, заинтригованная.
— Дом принадлежал одной эксцентричной пожилой даме. Она прожила здесь шестьдесят пять лет. Думаю, когда-то это был ухоженный особняк. Но родители этой дамы умерли, оставив ее одну еще подростком. И она осталась жить здесь. Когда у нее закончились деньги, стала постепенно распродавать все, что можно. И вот во что превратился дом ко времени ее кончины. Это случилось пару недель назад.
— Какая печальная история, — вздохнула я.
— У меня мурашки побежали по коже! — Натали действительно дрожала как осиновый лист. — Только не говорите, что она умерла в этом доме.
— Соседи увидели в окно, как она упала на улице, и доставили ее в Королевский муниципальный госпиталь. Там она и скончалась.
— Слава богу, — облегченно вздохнула Натали.
— Правда, ее родители умерли в хозяйской спальне. Сосед сказал, что вроде как от туберкулеза. Но ведь это случилось так давно, это не должно вас беспокоить, мисс Лора.
Меня и не беспокоило. Наоборот, все в этом доме казалось мне ужасно романтичным. Наверху — хозяйская спальня с симпатичным эркером, из которого открывался прекрасный вид. К сожалению, нам не удалось в этом убедиться, потому что в центре комнаты на полу не было досок. Ванную комнату украшала стоявшая в середине чугунная ванна, — последний раз ее мыли лет шестьдесят назад. Душа не оказалось, а раковина в том месте, где уже шестьдесят пять лет протекал кран, позеленела. Думаю, туалет в описании не нуждается. Вторая и третья спальни были просторными, но невероятно запущенными, а четвертая спальня
— Я его куплю, — объявила я, если вы предоставите скидку, учитывая, что я плачу наличными. Пятьсот тысяч фунтов — и я покупаю его прямо сейчас.
— Что ж, это справедливо! — согласился Брайан: он был рад поскорее сбыть с рук этот замок ужасов. — Но вначале мне нужно переговорить с директором.
Он отошел на три метра от дома и начал оживленные переговоры по мобильнику, улыбаясь и жестикулируя. Через две минуты он присоединился к нам все с той же улыбкой на лице.
— Ваши условия приняты.
— Еще бы не приняты! — вздохнула Натали. — Ты бы видела, Лора, что можно купить за полмиллиона в Дагенхэме!
Мы вернулись в агентство недвижимости, и Брайан послал все бумаги по факсу в офис Уоррена, где с ними должны были ознакомиться мои юристы. Больше моего участия не требовалось. Несколько дней должно было уйти на бумажную волокиту. Но поскольку на здание распространялось безусловное право собственности, дело было решено. Я пригласила Натали в уютный греческий ресторанчик на ланч, чтобы отпраздновать покупку.
— Вот я и хозяйка дома, — весело проговорила я, быстро опустошая бокал с шампанским.
— Ты чокнутая, — возразила Натали, потягивая апельсиновый сок. — Хоть бы оценщика пригласила перед тем, как принимать решение.
— Зачем? — удивилась я. — И так ясно, что бы он сказал: дом никуда не годится и вот-вот рухнет.
— Зачем ты его в таком случае покупаешь? — Натали пришла в полное недоумение.
— Потому что ничего более приличного я себе позволить не могу. В лучшем случае квартиру с двумя спальнями. А так у меня есть целый особняк и еще двести тысяч на то, чтобы превратить его в дом моей мечты — я сделаю новую кухню, ванную, все, как мне захочется. Через полгода он будет стоить больше миллиона, а я потрачу на него максимум семьсот тысяч фунтов. Ты не знаешь хороших строителей?
— Друг моего отца занимается сносом построек, если хочешь, я ему позвоню, — предложила Натали, набив полный рот оливками.
ДЕСЯТАЯ ГЛАВА
Этот дом был для меня особенно важен, потому что именно от него зависело мое благополучие в будущем. Да, совсем недавно я и мечтать не могла о том, что стану так богата. Но я понимала, что слава непостоянна, и как бы мне ни хотелось удержаться на гребне волны, однажды люди потеряют ко мне интерес и я стану вчерашней новостью. Дом был моей страховкой, которой я всегда смогу воспользоваться, если вдруг окажусь на свалке знаменитостей. Рики, как и Натали, пришел в недоумение от моей покупки.
— Зачем тебе дом? — спросил он меня, когда я позвонила, чтобы поделиться своей радостью.
— Мне нужно где-то жить, — спокойно объяснила я.
— Разве тебе негде жить? — холодно спросил он.
— Рики, ты не представляешь, какая это дыра. Если бы ты увидел, ты бы глазам своим не поверил. Эта квартирка меньше, чем ванная комната в Херлингэме. К тому же она ужасно вонючая.
— Почему бы тебе не снять хорошую просторную квартиру с горничной, швейцаром и горячей водой? — смеялся он надо мной.