Краткая история экономических учений в фокусе теории права
Шрифт:
В 1820 г. Мальтус выпустил в свет свой главный экономический трактат «Принципы политической экономии, рассматриваемые в расчете на их практическое применение». В этой работе он в методологическом плане следует Д. Рикардо, который опубликовал свои «Начала политической экономии и налогового обложения» чуть ранее (в 1817 г.). Теоретическим источником главного экономического трактата Мальтуса, разумеется, является эпохальная книга Адама Смита.
Фактически Мальтус взял на себя роль главного представителя доктрины Смита в Великобритании. С меньшей оригинальностью и с большим пиететом к Смиту аналогичную функцию во Франции выполнял Жан-Батист Сэй (1767–1832 гг.). Как бы то ни было, Давид Рикардо в своих работах взгляды Смита и Мальтуса обычно объединяет и нередко цитирует как совпадающие. Однако Рикардо также является смитианцем, хотя и более критичным по отношению к своему научному отцу. Различие теоретических установок Мальтуса и Рикардо
144
Рикардо Д. Указ. соч. – С. 404.
При этом Мальтус отталкивался от тезиса А. Смита о том, что «стоимость годичного продукта “располагает” большим трудом [commands more labour], чем затрачивается на его создание» [145] . Хотя Мальтус делает отсюда логически бесспорный вывод о наличии ежегодного излишка продукции, полученный результат сталкивается с другой «священной коровой» в теоретическом пантеоне Смита. Речь идет о теории (автоматического) приспособления предложения к спросу. Мальтуса это не смущает, но смущает Рикардо.
145
История экономических учений / Под ред. В. Автономова… – С. 85.
В результате между двумя друзьями-соперниками начинается затяжной интеллектуальный спор, основным предметом которого является концепция Мальтуса о т. н. третьих лицах. По мысли Мальтуса, который, как ни странно, в этой части одновременно продолжает линию и физиократов, и Мандевиля, капиталистическая экономика нуждается в особом классе экономических агентов. Задача этого класса заключается прежде всего в том, чтобы восстанавливать экономическое равновесие между совокупным производством и совокупным потреблением.
Другими словами, в капиталистическом обществе должен быть такой слой, который своим потреблением будет просто устранять излишек годичного производства, никак не участвуя в этом производстве. Если использовать термины самого Смита, то в теории третьих лиц Мальтуса мы встречаемся с праздным классом непроизводительных потребителей.
Как мы видели в соответствующем параграфе, Смит вовсе не склонен поддерживать такое потребление, так как оно не способствует «увековечиванию» национального богатства. Продукты общественного труда, потребляемые праздными лицами, по мнению Смита, навсегда исключены из дальнейшего накопления национального капитала. Продукты общественного труда, в первую очередь, должны обмениваться на результаты труда производительных классов, прежде всего наемных рабочих, так как последние используют такое потребление лишь для того, чтобы произвести прибавочный продукт, превышающий стоимость потребленных продуктов.
Как бы то ни было, авторитет Смита не остановил Мальтуса. В своих «Принципах…» 1820 г. он выдвинул дерзкое для сторонников экономической саморегуляции положение о том, что достаточный спрос и полная реализация общественного продукта невозможны, если в этих процессах не участвуют наряду с производительными классами также и непроизводительные классы общества.
Прежде всего, по мнению Мальтуса, совокупность «третьих лиц» составляют военнослужащие и чиновничество, которые одновременно содействуют и производству, и потреблению общественного богатства. Будучи реализованной, доктрина «третьих лиц» должна была выполнять функцию предупреждения кризисов перепроизводства. Доктрина «третьих лиц» была отвергнута современниками. Рикардо почти открыто издевался над ней, и только Сисмонди независимо от Мальтуса развивал аналогичные взгляды. Однако спустя более 100 лет после создания доктрины третьих лиц Джон Майнард Кейнс вернулся к ней для обоснования более надежной концепции т. н. эффективного спроса.
«Закон Мальтуса» о росте народонаселения в прошлом пользовался настолько высоким авторитетом, что даже становился моделью финансово-экономической политики некоторых государств. Французские экономисты Шарль Жид и Шарль Рист отмечают, что «многие французы считают его [учение Мальтуса] ответственным за сокращение народонаселения в нашей стране» [146] .
146
Жид Ш., Рист Ш. Указ. соч. – С. 112.
147
Петти В. Указ. соч. – С. 24.
Нам не нужны даже доктринальные источники, чтобы усомниться в правильности «закона Мальтуса». В Китае в настоящее время проживает свыше одного миллиарда трехсот миллионов человек, при этом Китай является наиболее динамично развивающимся государством мира (около 9 % прироста национального богатства каждый год). Китайский пример, скорее, говорит в пользу Петти и против Мальтуса. Однако, быть может, время «закона Мальтуса» еще не пришло? Быть может, Мальтус прав в долгосрочном плане.
Со времени первого издания «Опыта о законе народонаселения» прошло более 200 лет. По человеческим меркам этот срок вполне достаточен для того, чтобы проверить истинность тезиса Мальтуса об удвоении народонаселения планеты каждые 25 лет. Даже если вынести за скобки такие неблагоприятные факторы, как войны, эпидемии и прочие катаклизмы, следует признать, что пророчество Мальтуса не сбылось. Но его доктрина, как мы отметили выше, все-таки оказала воздействие на политику и социальные движения (например, феминизм) во многих странах.
В последнее время на помощь доктрине Мальтуса пришел такой малоприятный союзник, как СПИД. Под действием различных антропогенных факторов современные государства – вольно или невольно – становятся «мальтузианскими». Это характерно не только для западных политических сообществ, но и для многих государств Азии и Африки. Демографы уже бьют тревогу по поводу того, что к 2025 г. структура населения всей планеты радикально изменится в том смысле, что количество пожилых людей будет преобладать над количеством людей трудоспособного возраста. В другой своей монографии автор этих строк более подробно рассматривает данную проблему, которая получила на Западе название «демографическая ипотека» [148] .
148
См. Королёв С. В. Очерки финансовой конституции. М.: Издательство ГУЗ, 2004.
Итак, человечество быстро движется только к одному виду «размножения», а именно к размножению стариков. О том, что будет после 2025 г., демографы стараются не думать. Впрочем, на этот счет у нас, по слову Джона Майнарда Кейнса, есть лишь одна безусловная истина: “In the long run we are all dead [149] . Увы, эта печальная истина также не свидетельствует в пользу Мальтуса. Таким образом, руководители государств, как и все остальные люди, свободны приватным образом либо принимать доктрину Мальтуса на веру, либо отвергать ее. Однако нет разумных оснований для того, чтобы брать ее за основу для какой-либо финансово-экономической политики.
149
«В долгосрочном плане мы все – мертвецы» [англ.).
Что касается теории третьих лиц, то она не только может, но и должна учитываться в финансовой политике современных государств. Другое дело, что в том слабо разработанном виде, как она представлена в учении Мальтуса, она не является вполне инструментальной. Как бы то ни было, «Мальтусу удалось проследить механизмы, порождающие состояние экономики, которое стали называть ее “перегревом”. Для такой ситуации рецепт перераспределять доходы в пользу третьих лиц имел смысл – в той мере, в какой это ограничивало инвестиционный спрос и тем самым “охлаждало” конъюнктуру» [150] . Как отмечалось выше, Джон Мейнард Кейнс взял теорию третьих лиц за основу для своей гораздо более развитой концепции эффективного спроса. С другой стороны, аналогичные концепции развивали некоторые гетеродоксальные экономисты, прежде всего майор Дуглас (см. ниже).
150
История экономических учений / Под ред. В. Автономова… – С. 89.