Краткий философский словарь
Шрифт:
Единственной реальной конкретизацией отвлеченной сферы общечеловеческого («родового понятия») является «видовое понятие народа». Его жизнь в культуре, или его «история культурной жизни».
По Д., первые пять культурно-исторических типов – египетская, китайская, вавилонская и иранская цивилизации – «были культурами подготовительными, имевшими своею задачею выработать те условия, при которых… становится возможною жизнь в организованном обществе. Всё в них было в смешении: религия, политика, культура, общественно-экономические организации еще не выделились в особые категории деятельности». На смену им приходит еврейская (развитая на религиозной основе), греческая (основанная на художественно-эстетических началах) и римская культура, давшая миру образец политико-правовых отношений. Об аратически ничего.
Романо-германский тип (современная Д. европейская культура) основан на религиозно-эстетических,
Помимо культурно-исторических типов выявляются «культурные потоки»: один идет через Рим в Европу, другой – через Византию в славянский мир. Борьба Европы и России оказывается продолжением борьбы Греции и Рима, в которой должна победить Россия – носительница идеалов греческой культуры и православия.
«Россия и Европа» начинается как политический памфлет, который по мере изложения превращается в выдающийся трактат по философии и социологии культуры и заканчивается как политический прогноз и проповедь. Философская система Д. представляет собой тщательно разработанное единство онтологического, гносеологического и социологического подходов. Уникальность труда в том, что Д. пытается ответить на вопросы о сущности и законах развития истории, о возможности прогнозирования динамики культуры общества и изменений в социальной структуре. Доказывая свои идеи, Д. выдвинул несколько фундаментальных социологических идей относительно диффузии, миграции, экспансии и мобильности культур. Он является автором теории, согласно которой материальная культура имеет тенденцию распространяться повсеместно, в то время как духовная культура распространяется только в границах собственной территории и не в состоянии охватить другие цивилизации. В XX в. эту теорию, не ссылаясь на автора, воспроизвели и развивали немецкие социологи М. Вебер и А. Вебер.
Содержательная многослойность книги Д., переплетение в ней трех (политико-публицистического, натуралистического и собственно философско-социологического) планов, чрезвычайно емкий круг проблем (исторические перспективы Европы и России, государство и мораль, церковь и государство, политика и благосостояние, православие и католичество в их отношении к культуре и т. п.) провоцируют на неоднозначное прочтение текста, зависящее к тому же от политико-идеологических, религиозно-психологических и философских установок читателя. Самого Д. не слишком интересовали противоречия, слабые места, «тупики и переулки» западной культуры самой по себе. Его волновало то, что в самой России многие больны «западничеством», стремились к некритическому усвоению образцов западной культуры и не чувствовали своеобразия, творческой мощи русской культуры. С этой болезнью русской интеллигенции борется Д., в этом явный пафос его книги. В современной западной философии и социологии Д. называют пионером, открывшим популярную ныне теорию пространственно-временной локализации культурных феноменов.
ДАОСИЗМ – см. Лао-цзы, Китайская философия.
ДЕИЗМ (лат. Deus – бог) – одно из ключевых понятий европейского рационализма XVII–XVIII вв. К философам, в той или ной степени разделяющим позицию Д., относятся Э. Г. Чербери, А. Коллинз, А. Шефтсбери, Дж. Толанд, Т. Гоббс, Г. Лейбниц, Р. Декарт, Вольтер, Ж.-Ж. Руссо, М. В. Ломоносов и др.
Сторонники Д. признают, что Бог сотворил мир, но скептически относятся к участию Бога в делах мира. Бог, с точки зрения Д., сыграл роль перводвигателя, определил законы мира, после чего предоставил мир самому себе, поэтому процесс познания действительности не требует обращения к Богу, мир должен быть понят из него самого. С точки зрения Д., единственное допускаемое разумом чудо – чудо сотворения мира; иным чудесам в сотворенном мире нет места. Д. – это «религия разума»; с его точки зрения, мир подчинен не воле Бога-личности, но лишь законам, доступным разуму. Бог в Д. не персонифицирован, он не контролирует мир, не вмешивается в естественный ход событий, поэтому Д. был основой европейского вольнодумства, основой критики религиозных «предрассудков».
Д. – достаточно противоречивое учение. Помимо познавательных задач (обоснование непреложности законов природы и одновременно – объяснение «начала» мира, невозможное в рамках науки XVII–XVIII вв.), Д. выступал в качестве основы этического учения. Так Д. как «религия в пределах только разума», по выражению Канта, превращается в «религию чувства». Деисты, выступая против церковной обрядности, против религиозной картины мира, как она представлена в священных текстах, считали необходимым признать существование «естественной религии». Эта религия предполагает веру в «верховное существо», которая является основой добродетельной жизни, и признание существования награды и наказания в загробном мире. Так деперсонифицированный Бог Д. обретает черты личности в его этическом учении.
Противоречия Д. приводят его сторонников к дуализму: Бог не создал материю, Он лишь перводвигатель и законодатель природы. В ряде деистических учений признается, что Бог наделил человека нематериальной душой, что составляет основу его свободы (Руссо). С точки зрения деиста Вольтера, человеческая свобода ограничена, естественное течение событий порой оказывается абсурдным с точки зрения человека, стоящего на нравственных позициях. Д. следует отличать от теизма и пантеизма.
ДЕКАРТ Рене (латинизированное имя – Картезий) (1596–1650) – французский философ-рационалист и ученый. Сочинения: «Рассуждение о методе», «Метафизические размышления», «Начала философии», «Страсти души» и др. Д. – создатель аналитической геометрии, в механике сформулировал законы сохранения и инерции, в оптике – закон преломления света. Д. также является одним из основоположников психофизиологии, он разрабатывал теорию условного рефлекса.
Центральная проблема философии Д. – поиск единственно правильного пути познания истины. Д. начинает свое исследование с процедуры универсального сомнения, сомнения во всех истинах, даже истинах математики. Сомнение носит методический характер. Его цель – не разрушить, а укрепить человеческую уверенность в возможности познания. Наибольшее сомнение у Д. вызывает всё то знание, которое получено с помощью наших чувств. Мы не знаем, спим мы или бодрствуем, видим ли мы то, что видим, или нас обманывает какой-то демон. Мы поддаемся иллюзиям чувств. Можно сомневаться, говорит Д., и в аксиомах математики, законах физики, если предположить, что этот демон, злой гений занимает место, которое мы отводим Богу. Что же остается человеку, брошенному в пучину сомнения? «Отбросив, таким образом, всё то, в чем так или иначе можем сомневаться, и даже предполагая всё это ложным, мы легко допустим, что нет ни Бога, ни неба, ни земли и что даже у нас самих нет тела. – но мы все-таки не можем предположить, что мы не существуем, в то время как сомневаемся в истинности всех этих вещей. Столь нелепо предполагать несуществующим то, что мыслит, в то время, пока оно мыслит, что, невзирая на самые крайние предположения, мы не можем не верить, что заключение: ямыслю, следовательно, я существую, истинно и что оно поэтому есть первое и важнейшее из всех заключений, представляющихся тому, кто методически располагает свои мысли». Мышление Д. понимает столь широко, что дает основания сомневаться в отнесении его к узко понимаемому рационализму. Мышление для Д. – это и воображение, и желание, и чувство.
Д. отстоял существование человека как мыслящего субъекта. Но можно ли отстоять содержание нашего разума? На этот вопрос должно помочь ответить самонаблюдение, считает Д. Человек ясно осознает собственное несовершенство, ясно осознает собственное «я». Но если мы понимаем, что несовершенны, что можем ошибаться, значит, в нас самих, в нашем мышлении имеется идея существа совершенного – Бога. Из идеи Бога вытекает и другая идея: сам Бог вложил в наш разум идею существования внешнего мира как предмета нашего познания. Ведь Бог не может быть обманщиком! Все наиболее ясные и отчетливые идеи, которые мы можем обнаружить в своем сознании, врождены нам, вложены в нас Богом и постигаются с помощью интеллектуальной интуиции. Врождена также идея протяженности, на которой базируются аксиомы геометрии.
Как возникают заблуждения? Наша мыслительная деятельность включает не только мышление, но и воление – способность утверждать и отрицать. Наши заблуждения и есть результат нашей свободной воли. Представления, которые мы в себе обнаруживаем, сами по себе не истинны и не ложны, но они становятся таковыми, когда мы оцениваем их, судим о них. Мы пользуемся в данном случае свободой воли, данной человеку. Грех, свобода воли, религиозная вера – все эти понятия, выражающие драматизм взаимоотношений человека с Богом, становятся драмой гносеологии: грех – это заблуждение. Сам человек – это прежде всего познающий субъект.