Краткий философский словарь
Шрифт:
Романтические мотивы в творчестве Г. приобретают философско-антропологическую окраску, превращаются в своеобразную концепцию человека, в глубине души которого живут «действенные первичные силы», могущие превратить человека в огонь и пламя, силы, способные вызывать «восторг и ужас» одновременно. Причины угасания личности в «ничтожном и временном» Г. видит в рационализме XIX в., лишившем человека былой цельности, в раздробленности его внутреннего мира, в «утрате единой идеи», в ценностном хаосе обыденности. Стремление к «низкой роскоши XIX века» иллюстрирует бессодержательность душевных помыслов и утрату человечеством «величия и гениальности».
В статьях «Об архитектуре нашего времени», «О Пушкине», «Рим», в небольшом этюде «Скульптура, живопись, музыка» Г. набрасывает философско-эстетическую
Цикл повестей «Миргород» – своеобразная модель деградирующего в своем движении мира: от «старосветских» Афанасия Ивановича и Пульхерии Ивановны, живущих в мифологическом времени «простоты их добрых и бесхитростных душ», в гармонии с природой, – к пустоте и абсурду бессодержательной вражды Ивана Ивановича с Иваном Никифоровичем. Человек в итоге настолько духовно нищает, что вещь становится источником безграничной радости и горя, символом трагической судьбы («Шинель»).
Скорбное чувство у Г. вызывает итог жизни человека. Главный его противник – не людская злоба, но «пошлость жизни… пошлость пошлого человека» («Выбранные места из переписки с друзьями»). В контексте его творчества «пошлость» – фундаментальная философско-религиозная категория, выражающая оскудение человеческой души. «Пошлость» – отказ от подвига быть человеком, ведущий к собственному ничтожеству и внутренней пустоте. Одновременно в этой категории воплощена претензия на признание значительности своего присутствия в мире как события, самим фактом своего существования требующего всеобщего внимания и удивления.
Во втором томе «Мертвых душ» Г. пишет: «Не то жаль, что виноваты вы стали перед другими, а то жаль, что перед собою стали виноваты – перед богатыми силами и дарами, которые достались в удел вам. Назначенье ваше – быть великим человеком, а вы себя запропастили и погубили». В современном писателю мире былой эстетический идеализм, влекущий к «надмирности» душевных стремлений, уступает место прозе жизни, в которой место былых властителей дум – романтиков Шиллера и Гофмана – занимают их антиподы. Один – «известный Шиллер, жестяных дел мастер в Мещанской улице. Возле Шиллера стоял Гофман, – не писатель Гофман, но довольно хороший сапожник с Офицерской улицы, большой приятель Шиллера» («Невский проспект»).
Известно, что постановка «Ревизора» вызвала художественный восторг, но не привела к сдвигу в моральном сознании российской общественности. Г. был потрясен и раздосадован таким успехом. Он был разочарован «необязательностью» искусства в деле преобразования нравственности и испытал изумление от того, что восприятие произведения в значительной мере есть процесс самораскрытия уже сложившихся душевных свойств человека – и не более. Но тогда какой смысл в художественном творчестве? Поэтому-то Г. до конца жизни возводил вокруг «Ревизора» целый лес теоретических подпорок («театральных разъездов», «развязок»), переводя художественные образы на язык нравственных истин. Ограниченность человеческого рассудка, сводящего высокую идею к праздному развлечению и пустым забавам, вынудила Г. прямо сказать, что «Ревизор» – это изображение духовного мира человека, это «душевный город», в котором герои-чиновники есть изображение наших страстей. Так появилось удивительное произведение – «Развязка «Ревизора», которое Г. хранил до своего смертного часа. Он писал: «Такого города нет… Ну, а что если это наш душевный город и сидит он у всякого из нас?… На место пустых разглагольствований о себе и похвальбы собой побывать теперь же в безобразном нашем городе, который в несколько раз хуже всякого другого города, – в котором бесчинствуют наши страсти, как безобразные чиновники, воруя казну нашей собственной души».
Глубина эстетического переживания, социальные устремления и
ГОЛЬБАХ Поль Анри (1723–1789) – один из основателей французского материализма XVIII в. Принимал участие в создании «Энциклопедии». Основное сочинение Г. «Система природы» («Библия материализма») было сожжено по решению парламента.
Материя в понимании Г. – это объективно существующие вещи, воздействующие на наши чувства. Все вещи, природа есть совокупность движущихся частиц, атомов. Ни на минуту не прекращающееся движение частиц вызывает постоянное действие и противодействие тел, происходящее по законам причинно-следственных связей. Дуализм души и тела – мнимый, поскольку душа есть движение атомов в нервах и мозгу. Мышление также является функцией мозга, человеческая свобода – иллюзия. В мире всё происходит по необходимости, случайность есть лишь результат нашего незнания; переплетения причин и следствий чаще всего от человека скрыты. Если бы существовал всемогущий демон, он мог бы, поднявшись над миром, одним взглядом охватить все мировые связи и проследить движение каждой пылинки, человеку же это недоступно. Поэтому малые, незаметные причины порой ведут к грандиозным следствиям: войнам, природным катаклизмам, жизненным катастрофам.
Причинность (всё имеет свою причину) отождествляется с необходимостью (то, что произошло, должно было обязательно произойти). Так материализм переходит в фатализм – представление о предопределенности всего, что происходит в мире. «В вихре пыли, поднятой буйным ветром, каким бы хаотичным он нам ни казался, в ужаснейшем шторме, вызванном противоположно направленными ветрами, вздымающими волны, нет ни одной молекулы пыли или воды, которая расположена случайно и не имеет достаточно причины, чтобы занимать то место, где она находится, и не действовать именно тем способом, каким она должна действовать». Человек должен покориться природе, которая, в свою очередь, снимает с него ответственность за дурные поступки. Человек – вещь среди других природных вещей; природа во всём оправдывает человека, но она же – залог бессмысленности его жизни.
Между человеком и природой нет принципиальной разницы, у человека лишь более тонкая нервная организация, больший объем памяти. Человеческая «природа» предполагает наличие определенного круга «телесных» потребностей, стремление к их удовлетворению. Люди «по природе» равны, имеют одинаковое право на счастье, в каждом заложена способность к развитию разума.
Г. – сенсуалист, он критиковал идеализм с позиций материалистически ориентированного здравого смысла, отрицал агностицизм Дж. Беркли. По мнению Г., религия – химера, порождение невежества, страха и обмана. Нравственность Г. рассматривал с позиций утилитаризма. Определяющим фактором социальной жизни, по мнению ученого, является мнение. Просвещение масс и деятельность законодателей открывают путь к царству разума. Наилучшим способом правления Г. считал конституционную монархию.
ГРИГОРИЙ БОГОСЛОВ (около 330–390) – великий Отец и учитель церкви, философ, самый популярный оратор христианской древности, поэт, писатель. Получил лучшее по тому времени образование в Афинах и Александрии. С юности полюбил словесность и остался верен этой любви на всю жизнь, примиряя церковность с поэзией и философией. Автор 45 бесед («слов») на философско-религиозные темы (в 27–31-м «словах», снискавших Григорию славу Богослова, изложена догматика христианства); 38 поэм нравственно-религиозного и исторического содержания, сборника из 243 писем.