Краткое руководство по левитации
Шрифт:
– Хорошо, – согласилась Зинаида Антоновна, – Пусть будет… – и обращаясь к Орлашину, – Дорогой, не поможешь?
Павел Петрович поднялся, взял ножницы для разделки птицы и принялся ловко расчленять сочащегося жиром гуся.
– День рождения был позавчера. Это ничего. Был бы повод посидеть с умным человеком, – Зинаида Антоновна мельком взглянула на Светлану, пододвинула стул так, чтобы сидеть напротив маэстро, – Орлаша, наливай, – и ласково потрепала Павла Петровича по спине, – Давайте выпьем за знакомство.
– Голова седа, да душа молода, – улыбнулся Орлашин, открыл “Абсолют”, взялся
Принялись за закуски. Светлана взяла тарелку маэстро, положила в нее всего понемногу, поставила, взялась было за свою, но ее опередил Орлашин.
– Спасибо, мне пожалуйста салата и… Да, спасибо… Совсем немного… Спасибо.
– Как вы думаете, Анвар Иванович, будет война? – спросила хозяйка, пытаясь поизящнее обхватить длинными пальцами бокал с вином.
– Непременно, – факир поднял хрустальную рюмку, – За знакомство.
Мужчины выпили, дамы пригубили. Орлашин со словами "ну и компенсируем" взялся за бутылку "Абсолюта".
– Как вам наши Барановичи? – краснея, почти шепотом спросила Варя.
– На белорусские не похожи, – улыбнулся факир и посмотрел в ее сторону.
– А вы правда из Дамаска?
– Правда. Мои родители служили в советском представительстве в Сирии. Я родился в Дамаске.
– И вы знаете все-все на свете? – спросила Варя с такой непосредственной искренностью, что маг рассмеялся.
– Нет конечно, ну что ты, девочка… Прости, пожалуйста. Я цирковой артист. Не обижайся. Что ты хотела спросить?
– Что такое счастье? – ответ на этот вопрос был настолько важен для Вари, что она задала бы его в любом случае.
– Счастье… – факир посмотрел Варе в глаза.
– А вы знакомы с Кашпировским или Чумаком? – перебила его хозяйка, – Вы, наверное, много путешествуете. Как же это, должно быть, романтично! А вот мой муж меня никуда не возит. Да, Орлаша?
Председатель поморщился, но смолчал.
– Говорят, на вашем авто написано, что вы маг и целитель. Это правда? – произнесла Зинаида Антоновна милостиво улыбаясь, – Это же вы Анвар Аль Нах?
– Аль Нахи… Нахи – это имя бога, – холодно ответил факир, – А вы, я вижу, не верите в магию…
Не успела хозяйка ответить, как факир схватил столовый нож, одним сильным ударом отрубил себе кисть левой руки, которая, вскочив на все свои пять пальцев, понеслась перепрыгивая через тарелки к оторопевшей Зинаиде Антоновне, прыгнула на нее и тут же рассыпалась тысячью гаснущих сиреневых искр. Хозяева были потрясены. Варя смотрела на Анвара с ужасом и обожанием. Орлашин замер с полуоткрытым ртом – он собирался вмешаться в разговор предложением выпить. В одной руке у него плескаясь дрожала полная стопка, в другой заклинило вилку со свисающим грибочком. Взгляд председателя тускло наливался инсультом. Между тем, как глаза Зинаиды Антоновны не были так широки с того самого случая в детстве, когда, катаясь на соседском велосипеде, она свернула на ухабы, и ее дотрясло до первого в жизни, поразившего как удар молнии, оргазма.
Факир расхохотался:
– Простите, не удержался… А вы, Варенька, верите в магию?
– Как так может быть? – хозяйка
Орлаша поставил стопку на стол, сунул грибочек в рот, и начал медленно его пережевывать.
– Успокойтесь пожалуйста. Считайте что это иллюзия. Так будет проще, – факир продолжал улыбаться.
– Да, так будет… Так это фокус? – Зинаида Антоновна нервно хихикнула, помолчала, и уже серьезно спросила, – Что значит “считайте”? Так это был фокус? Вы же фокусник? – и уже с некоторым кокетливым удовольствием, – Вы меня так напугали.
– Это не совсем фокус. Я объясню. Вы, я, Варя, Павел Петрович, Светлана, все мы живем в мире условных абстракций. К примеру, – Анвар взял со стола нож, – Что это?
– Не понимаю, – пожала плечами Зинаида Антоновна, – Ну нож. Вы же не будете снова…
– Для чего он?.. Ну, смелее.
– Ну, чтобы резать.
– Точно. И вы знаете о его свойствах. Он острый, твердый, опасный. Да? Вас научили, вы попробовали и убедились. Да, точно, опасный. И полезный, когда нужно нарезать хлеб. Каждый предмет не просто назван, но имеет свои свойства, ассоциации, архитипические маркеры. Понятно говорю? Вам не обязательно видеть предмет, достаточно прямой ассоциации, мозг сработает на опережение. Мне достаточно сказать “острый”, и воображение тут же нарисует нож. Это если по-простому.
– Все равно, это ничего не объясняет, – сказала Зинаида Антоновна, – Я все видела своими глазами.
– Это не совсем так. Вы увидели то, что вам показал я. Вернее не я, а ваш мозг. Но в реальности этого не было. Видите, вот моя рука. Поэтому да, это был именно фокус. Магия – это когда проекция материализуется, когда меняются свойства.
– А это возможно? – быстро спросила Варя.
– Возможно, – ответил факир и поднял пустую стопку – Павел Петрович, что ж это мы?
– Ну… – Орлашин потянул “Абсолют” к стопке маэстро.
– И нам со Светланой налей, – Зинаида Антоновна поставила перед Орлашиным винные бокалы.
– Давайте за любовь, – маэстро с нежностью посмотрел на Светлану, – За женщин. Куда мы без вас? Да, Павел Петрович? За вас, Варенька. За первую чистую любовь.
Орлашин перевел взгляд на Зинаиду, лицо его стало мягче, уголки губ, прежде уверенно смотревшие вниз, вздрогнули, попробовали приподняться:
– Да, – улыбнулся Орлашин, – Я…
– Я отлично помню! – перебила мужа Зинаида Антоновна, – Это был молодой лейтенант. Если бы не…
– Да-да, хорошо, – прервал ее маэстро.
– Простите, Анвар Иванович, – Варя как на уроке потянула вверх пальчик, – Вы имеете в виду возможность сделать воображаемое реальным?
– Варя! – крикнула шепотом Зинаида Антоновна, – Что за глупость ты несешь?!
– Погоди, Зин, – Павел Петрович поднял рюмку, – За любовь! – звякнул стопкой о стопку факира и тут же, без положенной паузы, опрокинул ее в рот.
– То, что дочка говорит… Это… – председатель поставил рюмку и изобразил руками квадрат, – Вот мне если приснился этот… чемоданчик… с деньгами… Я его, значит, спрячу… закопаю. Можно сделать так, чтоб он там был, когда я проснусь. Так?