Краткое содержание произведений русской литературы XIX века
Шрифт:
Тем временем у Хионии Алексеевны новая «ideefixe»: выдать за Привалова Зосю, которая лечится как раз неподалеку от деревни Гарчики. Делаясь ее лучшим другом, Заплатина поет дифирамбы Привалову, и вскоре он становится в глазах Зоси героем. Привалова же увлекает красота, живость и остроумие девушки, и он надеется, что после свадьбы ее взбалмошный нрав смягчится. Эти надежды разделяет и доктор, умница, давний друг и учитель Зоси и Надежды Васильевны, глубоко преданный Зосе и выходивший ее после болезни. Склоняет Зосю выйти за Привалова и Полеводов, говоря ей, что только так она может спасти семью Ляховских от разорения (на самом же деле это очередной ловкий ход в игре: как ни больно Половодову видеть любимую им Зосю замужем, он сознает, что в случаечего Привалов не сможет подать иск на своего опекуна Ляховского, если тот будет его тестем). А вот Марья Степановна, до последней минуты надеявшаяся на брак Привалова с ее дочерью, не одобряет его женитьбы на «басурманке» – польской католичке
Однако почти сразу после свадьбы все меняется: Зося устраивает бурные пирушки с людьми типа Половодова, а все возражения Привалова воспринимает как проявление ограниченности. С горя Привалов уезжает в Гарчики и начинает пить. Масла в огонь подливает сообщение Кости Бахарева о том, что Половодову удалось завладеть правами на заводы. Костя упрекает Сергея за непростительное легкомыслие: если бы он в свое время поехал в Петербург, все было бы спасено. Правда, поверенный (адвокат Веревкин, впоследствии женившийся на Верочке Бахаревой) убежден, что можно будет поймать Половодова за руку, уличив его в мошенничестве и растратах.
Идет время, происходят новые события... Дела у старика Бахарева «поправились с той быстротой, которая возможна только в золотопромышленном деле». А Лоскутов серьезно заболел, и они с Надеждой Васильевной, вернувшись с прииска, остановились у доктора. Узнав об этом, Привалов зачастил к ним в гости: Надежда по-прежнему имеет на него огромное влияние, он изливает ей душу, по ее настоянию бросает пить. Она очень жалеет этого доброго и неглупого, но слабохарактерного человека, ставшего «жертвой своих, приваловских, миллионов», однако чувствует, что Сергей Александрович чего-то недоговаривает... Он и в самом деле продолжает скрывать свою любовь к ней.
Доктор предписывает Лоскутову покой, свежий воздух, умеренную физическую работу, а все это можно найти в Гарчиках, где у Привалова мельница. И Сергей Александрович с радостью соглашается поселить там Лоскутова с Надеждой и их дочкой, благо есть подходящий флигелек. Надежда Васильевна, хотя и смущается от этого предложения, точно боится сблизиться с Приваловым, прекрасно чувствует себя в деревне: она и ухаживает за больным, уже начинающим сходить с ума Лоскутовым, и понемногу помогает роженицам, и обучает местных ребятишек.К счастью, поверенному удается «прижать» Половодова, уличив его в растрате. Привалов «решился ехать в Петербург сам, чтобы перенести дело в сенат». Тут же он получает известие, что его жена Зося бежала с Половодовым за границу. Доктор, любящий Зосю, убит этой новостью, Привалов же понимает, что никогда не любил свою жену... А Лоскутову все хуже: он окончательно теряет рассудок и через две недели умирает. Надежда Васильевна решает навсегда остаться в Гарчиках, где «похоронила свое молодое счастье». На время отъезда Привалова в Петербург она берет на себя хлопоты по мельнице.
Через год после этого Привалов, к полному ужасу старого Бахаре-ва, продает Шатровские заводы. А из Парижа приходит весть, что Половодов под угрозой разоблачения застрелился. Зося подает на развод, и доктор едет к ней за границу. Василий Назарыч Бахарев не теряет надежды породниться с фамилией Приваловых, выкупить заводы и сделать счастливыми и Сергея Александровича, которого он любит как сына, и старшую дочь. Бахарев приезжает к Надежде и видит, как она довольна своим положением, трудовой, почти бедной обстановкой, рабочей жизнью. Он совершенно примиряется с любимой дочерью, растроганно наблюдает за внучкой, но у Надежды смутное чувство, что отец приехал не только за примирением. В самом деле, Василий Назарыч чуть ли не со слезами на глазах просит дочь выйти за Привалова, говоря, что тот всегда любил ее и, быть может, из-за нее и совершил все свои ошибки. Надежда в растерянности, ей нужно время, чтобы понять свои чувства, все обдумать. «Если раньше в Привалове Надежда Васильевна видела „жениха“, которого поэтому именно и не любила, то теперь она, напротив, особенно интересовалась им, его внутренней жизнью, даже его ошибками, в которых обрисовывался оригинальный тип»...
Проходит три года, и на Нагорной улице в Узле можно встретить совсем постаревшего Василья Назарыча Бахарева, гуляющего не только с внучкой, но и с законным внуком, Павлом Приваловым. Так что «основная идея упрямого старика восторжествовала: если разлетелись дымом приваловские миллионы, то он не дал погибнуть крепкому приваловскому роду».
Золото
Роман (1892)
А. Д. Плисецкая
Родион Потапыч Зыков – «старейший штейгер» (горный мастер, ведающий рудничными работами) «на всех Балчуговских золотых промыслах» Урала. Он руководит старательскими работами на Фотьяновской россыпи, давшей казне «больше сотни пудов золота». Эта россыпь была открыта Андроном Кишкиным, «старой конторской крысой» с «маленькими, любопытными, вороватыми» глазами. Зыков недолюбливает Кишкина и потому не обрадован, когда однажды зимним утром тот является к нему в гости с «дельцем». Кишкин сообщает, что скоро казенную
Родион Потапыч в штейгерах около сорока лет. И сам он, и его первая, рано умершая жена, в которой он души не чаял и от которой родился старший сын, «беспутный Яша», были прежде каторжанами. Женился он во второй раз, уже на дочери каторжанки, родившей ему четырех дочерей, «но счастья не воротил, по пословице: покойник у ворот не стоит, а свое возьмет». После смерти любимой жены Родион Потапыч с головой ушел в работу. Лишь однажды он «покривил душой» – когда скрыл от «казенного фискала» факт повсеместного воровства золота на Балчуговском заводе (впрочем, воровали и на других казенных и частных приисках; имелись и скупщики золота, на которых уже вышел было сыщик, и, если бы не Зыков, Балчуговский завод пострадал бы гораздо сильнее). Кстати, тогда чудом спасся Кишкин, замешанный в этом деле... Когда упразднили каторгу, не понимавший свободы Родион Потапыч растерялся, но «с водворением на <...> промыслах компанейского дела <...> успокоился». Промысловые рабочие продолжали оставаться в рабстве: им некуда было деваться, и приходилось работать на самых невыгодных условиях: «досыта не наешься и с голоду не умрешь». Поэтому открытие Кедровской казенной дачи для вольных работ изменит «весьстрой промысловой жизни», и никто не чувствует этого так, как Родион Потапыч Зыков, «этот промысловый испытанный волк».
А в семье Родион Потапыч бывает редко, пропадая на открытой недавно шахте Рублихе, в прибыльность которой истово верит. Да и привязан он в семье по-настоящему только к младшей дочери Фене, с остальными же крут: от дочери Марьи отвадил всех женихов, сына забил; старшая, Татьяна, сбежала с рабочим-строгальщиком Мыльниковым, сделав «mesalliance, навсегда выкинувший непокорную дочь из родной семьи». Муж Татьяны часто пьет, бьет жену и детей, особенно непоседливую и безответную дурнушку Оксю, и живется всем им плохо (мать, усинья Марковна, тайком помогает Татьяне). Но и любимица Зыкова Федосья, к ужасу семьи, бежит в отсутствие отца из дома, как Татьяна, только, в отличие от нее, не венчается, а уходит на Тайболу, в раскольничью семью, что считается тягчайшим грехом. Пока грозный отец семейства не вернулся с приисков, единственный брат Фени Яков с шурином Мыльниковым пытаются уладить дело полюбовно, вернув Феню домой, но ни она, ни ее муж, Кожин, «плотный и красивый молодец», не хотят и слушать об этом.
Зыков как громом поражен вестью о побеге дочери, проклинает ее перед иконой и оплакивает смерть первой жены, при которой, как он думает, этого не могло бы произойти. О другой беде, которая вот-вот может разразиться, сообщает Родиону Потапычу его зять Мыльников: по его мнению, Кишкин из зависти к разбогатевшим на приисках готовит донос на всех старателей по факту хищения золота. Зыков выслушивает нелюбимого зятя с презрением и не придает его словам особого значения. Между тем главному управляющему Балчуговских приисков Карачунскому, которого Зыков очень уважает за ум и знание дела, но осуждает за слабость к женскому полу, удается убедить Феню и Кожина попросить прощения у батюшки. Однако Родион Потапыч уже проклял дочь и не желает ее знать – и он решает отправить ее на воспитание к «баушке Лукерье», сестре покойной жены, суровой старухе старой закалки, особо чтимой Зыковым и близкой ему по духу.
Феню обманом увозят к «баушке». Внимая доводам старухи, девушка возвращается к православию, охотно выполняет все хлопоты по дому, но не забывает своего избранника. Горько, что и он мог бы перейти в православие, кабы не его матушка, раскольница крутогонрава Маремьяна; Кожин же, сам не свой с тоски, пристрастился к выпивке: как забыть Федосью Родионовну! Меж тем застенчивая красавица Феня очень приглянулась и управляющему Карачунскому...
Золотодобыча в самом разгаре, и вокруг золота кипят страсти. Кишкин, Мыльников и сын Зыкова Яков с азартом работают на Кед-ровской даче; к старательским работам привлекают и дочь Мыльникова Оксю: по народной легенде, невинная девушка принесет искателям золота удачу. Все смеются над затравленной и безответной Оксей, которая, однако, оказывается незаменимой работницей, к тому же и себе на уме: она влюблена в рабочего Матюшку и, действительно напав на золотую жилу, тайком от всех таскает оттуда золото себе в приданое и прячет его в конторке у ничего не подозревающего Родиона Потапыча, который искренне привязывается к Оксе и даже не в силах быть с внучкой суровым, понимая, что ей с таким отцом, как Мыльников, и без того несладко. А Кишкин и вправду отдает донос в прокуратуру, начиная затяжной процесс, отвлекающий Зыкова от работы: Зыков – главный свидетель, но он уклоняется от показаний, и дело затягивается до бесконечности, в конце концов увязая в бюрократической рутине. Вообще месть Кишкина падает не на тех людей: больше всех достается любимому всеми управляющему Карачунскому.