Краудсайд
Шрифт:
Этот удивительный человек за свои пятьдесят два года потерял трёх своих самых близких. Будучи совсем молодым, у директора погиб брат; не проявив достаточной ловкости на пешеходном переходе, его сбил автомобиль – как сообщил тогда упитанный следователь по этому делу. Porshe красного цвета был 1977 года выпуска, но все же оказался спортивным автомобилем, поэтому быстро скрылся с места происшествия. Толку от очевидцев, которые утверждали, что видели за рулем жену губернатора, было абсолютно никакого. Неудивительно, что водителя, как и машину, по-прежнему не нашли. Свой пост чиновник не потерял, а на любые вопросы
Жена директора ушла из жизни после того как последние несколько лет боролась с тяжелым онкологическим заболеванием, но, к сожалению болезнь оказалась сильнее. Тогда-то директор и поднял свои глаза к небесам. Оставшись с поздним ребёнком, несмотря на все трагедии, мужчина не сломался, а занялся образованием и воспитанием молодёжи. Так и начал своё существование нынешний детский дом, со всей программой, которая бывает в обычной средней школе. Только мрак фанатичных древних предписаний, казалось, был здесь излишним, а тут еще и война против религиозных деятелей, что практически списало веру на нет, оставив лишь дважды в день невнятные бормотания на коленках и что-то там просить о спасителе, которому не было дела до этого мира с самого его сотворения.
Через год после начала войны директора ждало еще одно потрясение. Его сын был растерзан бездомными собаками, которые схоже человеку, за неимением пропитания озлобились и вышли на улицы в поисках пищи. Тогда-то директор и изменился. Поговаривали, что после этого у него и поехала крыша.
– Идите ребятки, погуляйте на свежем воздухе, – мрачно говорил он после отбоя. А когда ему сообщали о гибели кого-то из учеников, которые по дозволению выходили ночью на улицу, он отстраненно смотрел в пол и думал о том, как все произошедшее могло бы быть к лучшему, о чем говорилось в писаниях, которые директор столько лет прививал детям любить.
Но Джек по-прежнему превозносил директора, и всегда старался утешить его, как только мог.
Не было странности в том, что в такое агрессивное время и молодым приходилось расписывать на бумаге свои пожитки, (носки и кнопочный мобильник), но это было лишь детской забавой. Способ забыться.
Но однажды директор отнял у всех последнюю бодрость духа, когда на одном из собраний в столовой заявил:
– Государство решило навязать всем учебным учреждениям технологию под названием ДЕВАЙС, и эта не до конца продуманная технология имеет массу побочных эффектов, самая щадящая из которых – шизофрении.
Столы в столовой были расставлены буквой «П», и всем отчетливо было видно директора, стоявшего с понурой головой в центре верхней перекладины.
– Я отказываюсь вводить эту технологию в нашу школу, – продолжал он, – в любом случае, до тех пор, пока она не перестанет плавить людям мозг. Наша психика и так оставляет желать лучшего. Но это к слову, а собрал я вас сегодня не за этим.
Директор глубоко вздохнул.
– Знаю, скоро настанет и мой час. Но прошу вас, крепитесь. Мне некого просить заниматься моими похоронами, и вас, мои друзья я не собираюсь обременять такой тяжелой процедурой…
– Какой заботливый, – хихикнул кто-то из зала.
– Ш-ш-ш-щ-щ-щ-щ! – стиснув зубы, прошипел один из учителей, но Джек подумал, что это неуместное замечание хоть немного разрядило обстановку. Да, хорошо, что есть такие придурки, думал парень, теперь я точно знаю каким я быть не хочу.
– …поэтому очень важно, чтобы я не был похороненным, а мое последнее желание быть после смерти, а точнее после жизни, – поправил себя директор, – быть кремированным. Подавленный мужчина сел и принялся водить вилкой по пустой тарелке. В наступившей тишине Джек слышал звук скребущегося металла об стекло, а затем перешептывания учителей о том, зачем нужно было говорить об этом именно сейчас, когда война почти закончилась.
Джека это очень задело. Он не мог себе представить, что с этим человеком могли произойти подобные изменения, что, будучи жизнерадостным живым примером для всех, он будет ждать своей скорейшей смерти. Он был для Джека больше, чем друг идущий первым в огонь, и ближе отца, на котором держится пропитание семьи, каковым он и был, содержа за свой счет школу, поэтому все не на шутку перепугались того, чего больше всего на свете боятся люди, того чего нельзя предвидеть – будущего. Директор был для Джека единственным примером для подражания, на которого смотришь, и хочется быть как он, а не наоборот – лишь бы не быть таким как те вожатые, учителя и ребята. У директора не было недостатков, и была превосходная репутация, ведь все это время ему удавалось скрывать от государства истинную правду о детском доме.
Но больше всего Джека злило недостойное поведение – ведь спустя пару недель тот рыжий урод уже пускал грязные слухи о странной просьбе светоча детского дома, мол, как так, что все тела погибших мальчиков мы хороним на заднем дворе, а что он? Кремированные? Разве капитан не уходит вместе с кораблем, когда тот тонет?
– Аморал… Кстати насчет тонет! – встрепенулся Джек, вырывая себя из воспоминаний двухнедельной давности, осознав, что он находится под леденящей водой, а не на пляже, – до вечера же здесь никого не будет, – тут же проигнорировав дискомфорт, ожил парень. – И пока никого нет, – проговорил юноша в стену – я знаю, что нужно делать.
3
Но бассейн, как и остальные подростковые воспоминания, останутся для Джека мутным пятном в подсознании, и, оглядываясь назад, у него не будут всплывать никакие теплые образы из прошлого. Они все уйдут из его памяти как смывается мыльная пена и исчезает в сливе душевой, за чем он сейчас с интересом наблюдал. А единственное, что останется с ним с детства, ему безумно нравился запах бетона, который от старости, пылью развевался по воздуху.
Директор исчез, и уже две недели от него никаких вестей. Учителя нашли хорошую травку, поэтому их тоже почти не было видно. Джек колебался, но в глубине души знал, что директор больше не вернется. Видимо он все-таки решил не подвергать детей таким испытаниям, как сжигать человека, поэтому, словно старый пес, директор ушел умирать, оставив еще неокрепших молодых щенят одних.
А потому зачем и дальше терпеть насмешки и измывательства, преследующие Джека на каждом шагу? Не легче ли поступить как директор и послать к чертям это место?
После того как один из ребят скрутил его голову у себя подмышкой и грозил расправой кулаком в боксёрской перчатке, это решение утвердилось в нём окончательно. И где он только взял эту перчатку?! Нечего было и думать об ожидании добродетели к себе как со стороны ребят, так и со стороны взрослых, и чаша веры в людей разбилась на мелкие осколки, остро впившись в нежное подрастающее сердце.