Краудсайд

Блэк Алекс

– Хоть ты нам и помог, – продолжал Сэм, – не правильно было предавать своих. Вряд ли в будущем можно будет положиться на такого как ты.

Если бы ад существовал, во что верил один Джек в школе, (во всяком случае, он на это искренне надеялся, ведь должна же быть в этом мире хоть какая-то справедливость) то его эпицентром был бы стадион через дорогу. Озлобленные псы, страдающие внезапным бешенством, и необъяснимым влиянием от последствий Взрыва, казалось, проводили там какой-то собачий ритуал, и Джек боялся совсем не Сэма с его подвыпившей бандой, а того, что случится, когда те, наконец, учуют запах людей, и он не успеет сбежать. Джек понимал,

что лишь направление ветра сейчас решает жить им или умереть, и дул он в противоположную от них сторону.

«Обычно они не выползают днём, так как бы мне их выманить», – подумал Джек, и леденящая дрожь пробежала по его спине. «Нет, – осекся юноша, – вряд ли мне поможет сейчас тот голос и то, что за ним обычно следует, калейдоскоп обкуренных картин. Надо что-то предпринять, думай, думай!»

Только сейчас Джек понял, что такое истинное одиночество, быть отрезанным от остальных людей, не иметь ни друзей, ни любимых. А единственных знакомых, которых Джек знал, они его ненавидели, а он в свою очередь в гробу их видел. Здоровяк был прав. Он продал своих. Но стремление к жизни, которое в критической ситуации из нужды перерастает в пламенное желание, с новой силой заиграло в крови парня. Видимо кровопускание удалило из вен Джека все тяготы жизни, и теперь он с радостью был готов принять на себя любое бремя, которое пошлёт ему судьба, лишь бы выжить, а затем покинуть этот проклятый запустелый город. Внезапно по затылку юноши пробежали мурашки – идея, пришедшая в голову, засияла мощным прожектором, разом развеяв туман неведения и нерешительности.

– Кто сказал, что они свои?! – Завопил парень. Джек встал, сплюнул и еще больше размазал по лицу кровь, когда попытался ее стереть. – Пусть они все поплатятся за свои преступления! – прокричал он еще громче, и оглянулся на стадион.

«Лишь бы сработало…»

У главаря округлились глаза. Он удивился тому, что Джек не заплакал. Он еще не видел, чтобы такой молодой парень не обращал внимания на свою кровь и лишь горячо желал смерти других людей, стольких детей. Пусть даже и за нарушение закона. Такую ярость нельзя было сыграть, и Сэм преисполнился уважением к парню.

– Ладно, малой. Тогда слушай своё первое задание.

– Что?! – взорвался один из его громил. – Сэм ты спятил? Ты что, хочешь принять в банду этого малолетку? Да с чего ты взял…

Мужчина не успел договорить.

Сэм засунул свободную руку в карман и вынул оттуда нечто серое похожее на множество колец, слитых воедино и плотно прилегающее к руке словно перчатка. Он замахнулся и одним ударом вырубил бунтовщика, не позволив тому закончить свой монолог. Никто на упавшего даже не глянул. «Видимо такое часто происходит в их дружном коллективе, – подумалось Джеку, – прямо как у нас».

– Это кастет, – сказал Сэм и вытянул руку на уровне лица, демонстрируя всем переливающийся на солнце кусок металла.

– Теперь он твой. Кастет упал на подоспевшую ладонь Джека, и рука подростка под тяжестью свинца опустилась почти до самой земли.

– Ог-о-о-о-го! – специально погромче крикнул Джек, – тяжеленный!

– Твоё первое задание, – официальным тоном объявил главарь, – открыть нам дверь. Если это сделаешь, считай ты в банде.

Джек быстро сообразил, что его пытаются обмануть и, сделав недоуменное лицо, уставился на Сэма.

– И как прикажете мне это сделать?

– Так же как те двое.

– Но я не учусь тут, – соврал Джек.

– Откуда же ты тогда взялся?

– Я живу в подвале одного дома на 2-й улице.

– Ладно, – выдохнул Сэм, разумеется не поверив в чепуху про жилье придуманную парнем прямо на ходу. Просто мужчине хотелось побыстрее со всем покончить. Тем не менее, вопросов больше не стал задавать. – Тогда придумай что-нибудь, – сказал мужчина. Или ты считаешь, что наши вакантные места для одних только тупых качков? Сэм посмотрел на одного из членов своей банды блаженно отдыхающем на снегу, выглядевшим, скорее, усталым путником, нашедшим приют после долгих скитаний, а не как человек потерявший сознание от удара правой.

Джек про себя выдохнул. Он должен попасть обратно в школу. Уже что-то. Сэму ни за что не проникнуть на территорию. Но как это сделать? Перед тем, как уйти парень решил отрезать себе все пути возвращения, и поэтому ключ, открывающий магнитные ворота он слил в унитаз. Джек зачерпнул рукой горсть снега и приложил к носу.

– Думай быстрее, у нас еще много дел, пацан. Если справишься, то я не шучу, ты по праву будешь считаться членом нашей команды, – бросил мужчина, закуривая сигарету. Для некоторых из его компании это послужило каким-то их внутренним знаком, и они тоже закурили.

Но избиение бездомных и прочее мародерство Джек считал смутным делом, да и вряд ли их банде пригодилась бы его завидная терпимость к людям, и навык написания стихов. Очень неплохих кстати. Джек выработал систему, по которой в его стихах была не только хаотичная рифма, но и углубленный смысл, и директор за это очень гордился им. До войны Джек даже ездил по разным школам и выступал там со своими придуманными сочинениями, которыми восхищались дети других представительств, но почему-то только не в той, где учился сам Джек. Система была проста: Джек представлял себе конечную картину событий, и, не упуская из виду развязку, придавал сюжету необходимую последовательность, но проделывал это, двигаясь в обратную сторону. То есть в самом конце, когда всё почти было готово, Джек начинал обдумывать само начало, и наоборот – вначале замышлял концовку. Но, несмотря на эту странность, все его стихи чётко как пазл складывались воедино и из-под ручки выходили гениальные произведения, которым каждую неделю даже отводилась колонка в Ньюпортовской газете. Правда изначально это были просто небольшие рассказы, и не в рифму, но после насмешек ребят, Джек решил зарифмовать написанное.

…ибо рэп всегда был в моде,

за решеткой, на свободе…

Но, к сожалению, эта идея не принесла ожидаемого результата, совсем наоборот: ненависть, зависть… вот и сейчас, те двое мальчиков, стремительно убежавшие спасая свои шкуры, оставили одноклассника одного, должно быть, считая, что Джеку поможет Бог, от которого этим вечером они сами ожидали, что тот поможет им избежать молитвы.

Но Джек не придал особого значения столь укоренившемуся безразличию ребят друг к другу, как и до сих пор идущей из носа крови. Он был занят другим. В его голове ясно стояла картина, как злые, голодные собаки рвут этих здоровяков на части, и Джек, разглядывая железный толстый забор школы, перебирал в голове события, которые и приведут к такому финалу. Он уже победил, он уже стоял над телами взрослых, но что было до этого?

«Эй! Ты слышишь! – обратился он мысленно вглубь себя. – Мне нужна твоя помощь!» Обычно вещи, требующие особых умственных усилий, приходилось продумывать своими силами, но из-за этой новой способности все варианты приходили сами собой, словно на ладони. Даже тогда, когда он совершенно этого не ждал. Но контролировать эти вспышки он не мог, и сейчас это его очень подводило.

– Парень что с тобой? – стал раздражаться Сэм, – ты весь покраснел и напрягся. Если тебе надо в туалет, ты скажи, мы отвернемся.