Край чёрных магнолий
Шрифт:
Тихон отпустил меня и замолчал, хватая воздух широко раскрытым ртом.
– Успокойся, дружище, – я провела рукой по его груди, предотвращая дальнейшее учащение сердечного ритма. – Я не отдам тебя хозяйке мясокомбината, и буду держать с ней ухо востро. Не волнуйся. Хорошо, Тиш?
Вампир не смог ответить словами. Он набрал побольше воздуха в грудь, и окатил мою руку горячим выдохом. Я ласково встрепала его присыпанные пеплом волосы. Выяснение отношений и торжество правды отложила на неопределенное время.
Он точно бредит! Лиза нормальная девчонка, и она его любит! Я-то знаю! Нет… Надолго я его у себя не оставлю… Ни за что!
Я принесла
Выливая воду в цветник, я услышала обрывок разговора Владимира Ильича с его подругой.
– Так, Ефимовна, не говори, что с неба ничего не свалится. На днях передавали по телевизеру, в Амазонии жабы с рыбами сыплются из дождя людям на головы. А у нас из грозовых туч пироженые летят. Вышел я на крылечко в грозу подышать полезным озоном. Рот разинул на тучу, а из тучи пироженое – хрясь. Едва вставную челюсть вместе с ним не заглотил. Во! Не успел опомниться, второе на меня летит. Я его руками поймал. Вкусные были пироженые. С ореховым кремом. Такие, Клавочка родная, чудеса творятся в нашем городе.
“Так вот, куда ты отправил эклеры, хитрец”, – бесшумно усмехнулась я. – “Порадовал соседа”.
ГЛАВА 17. Хозяйка
Машина Егора плавно вписалась в поворот разбитой фурами дороги. Впереди показались серые здания мясокомбината с конусовидными трубами, извергавшими клубы дыма.
“Прекрасная кормушка”, – подумала я. – “Шведский стол для вампирюшников”.
Остановила “Десятку” перед шлагбаумом.
К машине подбежал охранник лет сорока.
– Что вы тут забыли, девушка? – раздраженно прокричал он. – Закрытая территория. Въезд строго по пропускам.
– Я приехала за кормом для домашнего вампира, – невозмутимо отозвалась я, высунув голову из окна “Десятки”.
– Тихон живой? – озадаченно ухмыльнулся охранник.
– Он жив, но у него сильнейшее отравление. Тот, кто пытался его убить, подлил осиновой смолы в огонь.
– Мужики из пекарни сказали, что на пустыре был страшный пожар. Мы думали, не увидим больше Тихона, – безрадостно забормотал охранник. – Пусто без него на комбинате. А вы, небось, та самая охотница, которая увела Тихона у нашей дорогой хозяюшки?
– Ну, типа да, – его слова меня слегка огорошили.
Я загнала машину на служебную парковку и вышла, прихватив бутыли.
– Дмитрий, – бойко представился охранник. – Будем знакомы. Я думаю, нам теперь часто придется видеться. Тихон ведь скоро поправится, так?
– Светлана, – я пожала вязаную перчатку собеседника. – Он пока неважно себя чувствует, но, надеюсь, скоро выздоровеет. Дмитрий, у вас есть предположения, кто мог организовать покушение на Тихона?
– Дырявый Джо! Кто же еще?! Он давно точил на Тихона осину … В прошлом году Джаник хотел отжать завод у Лизаветы, так Тихон разогнал Дырявого и его братков, в бак с фаршем окунул и хорошенько изметелил.
– Понятно.
– Я самураям говорил – они не верят.
– Так... – я задумчиво прикусила нижнюю губу, – Вы тут ребята, разобрались бы, во что играть – в Дикий Запад, или в Дикий Восток! С Дырявым Джо мне все понятно. Он ваш драгоценный мафиози, а кто такие самураи? Банда конкурентов Джаника Саркисова?
– Обижаете… Самураи у нас самые настоящие, – охранник потер густую щетину и деловито прищурился. – В эпоху Мэйдзи, когда самураев лишили почестей и отняли у них нажитое добро, отряд под предводительством Маэно Яматори восстал против императора. Бунт был подавлен. Император собирался было казнить отступников, но тут все как-то хитро завертелось при участии одного из предков нашей Лизаветы. В ту пору он служил в Японии послом. Не знаю, какие там у них были договоренности, но в итоге мятежники с их семьями были подарены деду Лизаветы – хозяину колбасного завода Лаврентию Поликарпову. Могучий японский колдун наложил на самураев заклятье, чтобы их род служил до конца света роду Лаврентия. Верой и правдой, что называется. Того из них, кто откажется служить, постигнет страшная кара.
– Пожалуй, им не позавидуешь... Пожизненное рабство!
– А вот и нет! Я лично им завидую! Никто их силой в Волочаровске не держит. Всех, кто хотел в Японию уехать, Лизавета отпустила. Говорю ж – она хорошая. Может нахамить порой, но так работа нервная… Осталось их всего немного, и те люди не простые. Оборотни, кроме Сэнсэя Хитоши – нашего исполнительного директора. Столько в нем кровей намешано, что затмились силы волка и пантеры. Не оборачивается он. А вот наш начальник службы безопасности Сатибо Яматори – тот, понимаете ли, дракон. Самый натуральный. Большущий… Длиной с тот грузовик! Его сестра Юми, главный инженер, всего лишь белая лисичка, но, знаете, такая штучка обведет вокруг хвоста кого угодно. Лисьи семьи Миядзаки и Камири тоже отказалась уезжать, не нарушили самурайского долга. Надежные люди… Так, о чем я говорил?.. Ах, да! О зависти... Самураи шикарно живут. Занимают начальственные должности. Они лучшие друзья Лизаветы и первые советчики. У них житуха круче, чем у многих, ну… чем у меня, к примеру! Хоть я и не раб, и, тьфу-тьфу-тьфу, никем не заколдован.
– Спасибо вам за разъяснение, – я отстранилась, чтобы суеверный охранник не заплевал меня с головы до ног.
– Есть у меня один вопросец к вам – серьезный и секретный, – Дмитрий перешел на шепот. – Скажите, правда, тот вампир в постели супер… Просто ой-ой-ой? Так Лизавета говорила.
– Ага, – мои щеки потеплели от вынужденной лжи, а не от того, что завертелось в уме охранника.
Ну и подарочек судьбы на меня свалился. Настоящий секс-символ Волочаровска.
– Эх, дурочка я была, дурочка, – заохала вышедшая за ворота старенькая уборщица в синем форменном халате. – На завод пришла молодкой. Тихон в те годы, помнится, тощее был. Скотину после войны на убой доходяжную гнали. Никто не ведал, что его Тихоном звать, но все знали, кто он есть. Работники дразнили его Вурдалаком, а начальство звало Бродячим Псом.
Мы с девками как-то раз в ночную смену издаля за ним следили. На спор. Которая из нас первой шлепнется в обморок, когда он кровь начнет пить, та и проиграла.
Я была самой озорной среди подружек. Стою за трубой вытяжки впереди всех, гляжу на него. Тихон стоял у чана с кровью и пил из банки. Зинка позади меня чуть не охнула, но удержалась. А он услышал. Перестал пить и обернулся. Посмотрел прямо на меня. Я вышла, прислонилась спиной к трубе, и заглянула ему в глаза. Они показались мне мутными и грустными, всамделишно, как у беспризорной собачонки. Меня от страха колотун пробил. Чтоб перед Зинкой выпендриться, я пошла к нему, и на полшаге потеряла сознание. Я бы об трубу разбила голову, если бы Тихон меня не поймал на лету.
Девчонки увидали, как меня упырь схватил, и поставили на уши весь завод с перепугу. Директора вызвали, Филиппа Лаврентьевича. Я вернулась из медпункта и подслушала, как директор отчитывал Тихона. Срамил последними словами. Тихон молчал как скотина бессловесная. Глаза опустил. Я подумала было заступиться за него перед директором. Мол, сама виновата, а побоялась, что девки засмеют. Человеку не положено заступаться за упыря.
С тех пор Тихона не пускали за проходную. Стали выносить ему канистры с кровью к воротам. Я его редко видела, и старалась не попадаться ему на глаза.