Край холодных ветров
Шрифт:
– А во второй?
– А во второй раз я в нем и остался. И еще половина группы вместе со мной. Ближе к середине на нас из ниоткуда, как они это умеют, навалилась стая ледяных чертей и ополовинила наш отряд. Вылетели и покрошили нас на мелкий ливер.
– Тихо, – шикнул на нас Фитц. – Пришли.
Мы встали у входа в огромный зал. Что он огромен, можно было понять даже по тому виду, который открывался из проема.
– Так, идем, как всегда: тихо и по возможности незаметно, – скомандовал Фитц. – И помните – все неприятности в шахтах происходят с теми, кто шумит и кто приказы начальства не выполняет.
Он вышел из проема, держа наготове секиру. Повертел головой, видимо, не обнаружил прямой и явной угрозы и мотнул подбородком, показывая, что нужно идти.
«Вами открыто деяние «В глубинах». Для его получения вам необходимо побывать в 10 огромных пещерах, которые находятся в различных подземельях Файролла. Награды: титул «Прошедший сквозь тьму»; + 2 единицы к мудрости. Подробные комментарии можно посмотреть в окне характеристик в разделе «Деяния».
Ух ты. Хоть какая-то польза от этих подземелий. Правда, вероятность закрыть деяние стремится к нулю. Я после этих шахт еще долго от любой дыры в земле шарахаться буду.
Зал и впрямь был огромен. Причем синеватое грибное освещение здесь перемешивалось с солнечным светом, мелкими пучками сочащимся из трещин в своде пещеры, – видимо, над нами был один из склонов Ринейских гор. Это световое смешение создавало причудливую и забавную игру теней, которая просто завораживала. Было видно, что гномы не стали трогать природную красоту этого зала, и их инструменты не касались его стен.
Мы шли тихо и молча. Уж не знаю, какие чувства возникали у моих спутников, лично я, как и у входа в шахты, осознавал свою ничтожность в сравнении с этим великолепием и величественностью.
Кроме нас и теней в зале больше никого не было, и, похоже, это не на шутку встревожило Фитца, который все сильнее и сильнее ускорял шаг.
Дневной свет по мере приближения к выходу начал меркнуть, уступая дорогу привычной синеве, и наконец пропал вовсе. Зато синий свет становился все ярче, а за выходом из зала, к которому мы подошли, было просто какое-то буйство ультрафиолета.
– А чего это… – открыл я рот, чтобы задать вопрос, но Фитц, вытаращив глаза, шепотом проорал (надо же, никогда не предполагал, что шепотом можно орать):
– В угол! Все в угол! Живо!
– Так вроде ты сам говорил… – начал возражать ему Морис, но Фитц, вообще его не слушая, рванул в угол зала, прочь от выхода.
Я не понял, что случилось, но, рассудив, что понапрасну Фитц, не склонный к рефлексии и нервозности, паниковать не будет, потрусил за ним.
В углу наш лидер уже подыскал место за какими-то кучами мусора, залег на пол и теперь махал нам рукой, приказывая сделать то же самое. Мы рухнули рядом с ним, и, похоже, вовремя.
Ультрафиолетовое сияние из коридора переместилось в девятый зал, и вслед за ним из прохода стали выходить призраки гномов, только каких-то странных. Отличие этих гномов от обычных было не в том, что они были чуть выше и не с такими длинными бородами, а в выражении их призрачных лиц. Даже лица тех обгоревших гномов, которые перепугали меня насмерть, сохраняли остатки свойственной этой расе миролюбивости. Эти же существа были полны ненависти и злобы ко всему живому. Они шли рядами, образуя колонну и чеканя шаг, одетые в одинаковые доспехи и с секирами на плечах.
Ряд за рядом они выходили из прохода. Окружающее их сияние разгоняло мрак по обе стороны зала и нагоняло на нас очередную порцию страха. Я вообще не знаю, есть ли тут, в этих шахтах, существа, которые не источают эти эманации ужаса? Давешние йети показались мне близкими и родными, они, по крайней мере, хотя бы были теплокровные.
Колонна темных дварфов – а кто бы это еще мог быть? – наконец полностью вышла из тоннеля и стала удаляться в глубину девятого зала. Фитц приподнял голову и проводил их внимательным взглядом, чтобы удостовериться, что все они точно ушли и не оставили дозора.
Когда сияние, источаемое темными дварфами, окончательно погасло, вояка встал, отряхнулся и сообщил нам:
– Фартовые вы, однако. Куча народу ни разу парада не видала, а вам прямо в первый раз его посмотреть удалось.
– Парада? – удивился Морис.
– Ну так говорят, – объяснил Фитц. – Это ж призраки темных дварфов маршировали, тех, которых тут сожгли и потравили. Они все здесь и остались, вышагивают вот. Не дай бог попадешься им на дороге – тут тебе и конец. И не убежишь – догонят. А самое паршивое – они единственные в этом подземелье, а может, и в целом Файролле, кто не убивает нашего брата игрока сразу. Сначала мучают.
– Да ладно? – не поверил я. – А игровые ограничения? А цензура?
– Не знаю, так говорят бывалые люди, – нахмурился Фитц.
– Я тоже про это слышал, – подключился к беседе Мюрат. – Мне рассказывали. Еще говорят, что темные дварфы тут, в шахтах, ждут возрождения Темного властелина, и когда он займет свой трон, займут место в гвардии. Именно поэтому они убивают всех встречных на своем пути – чтобы те не выдали тайну их местонахождения.
– А вот это точно байки, – хмыкнул Фитц. – Откуда вообще взяться Темному властелину? Чушь все это, как и всякие драконьи квесты. Ладно, пошли. После прохода дварфов все пути еще с час пустые будут, а то и поболе. Их даже местная нечисть и нежить боится.
Мы подошли к выходу, отряхиваясь от мусора, – пол был ну совершенно нестерилен. Идущая рядом со мной Флорес бурчала:
– Я дома-то полы не подметаю, а тут…
Я даже не успел сказать о том, что бардак дома – это явно не повод для гордости, как с противоположной от нас стороны зала метнулась черная большая тень и нанесла Флорес ужасный удар когтистыми лапами, выбивая из нее жизнь. Девушка с воплем упала, я выхватил меч, а Фитц заорал:
– Пещерник, чтоб его! Что ж за день-то такой! От дварфов тут прятался!
Выхватив свою секиру, он попытался в прыжке нанести этой тени быстрый удар, но не преуспел.
В это время все оставшиеся попытались достать этого самого пещерника своими клинками, но он вывернулся из-под ударов и длинными прыжками убежал вслед за отрядом дварфов.
Когда мы повернулись в сторону лежащей на земле Флорес, то увидели лишь кокон с вещами, которые Фитц забрал себе, сказав:
– Передам ей, само собой. Все, в колонну по двое, Морис со мной, пошли отсюда.
Шагая рядом с Мюратом, я спросил у него: