Край непрощенных
Шрифт:
– Ты что, записывал?
– На кой ляд мне записывать?
– оскорбился Святой, - у меня память эйдетическая, как у Александра Македонского. Только он поименно помнил всю свою армию, а я - всех, кого тут встречаю. Так вот, разведка, если ты перенесешь с другого кластера триста душ, то там освободится место на триста душ, смекаешь? А ушло отсюда - пятьсот. Внимание, вопрос: куда делось отсюда двести старичков? Если доливаешь в банку воды - хоть ты сдохни, но больше ее вместимости не нальешь. Лишка выльется.
Кирсан насмешливо приподнял брови.
– Лишнюю воду можно перелить в пустую
– Да-да, - закивал Игнат, - чтобы вместить новых грешников, надо создавать новые 'острова'. Только вот в чем проблемка: если бы здешний главный создавал новые кластеры, мог бы сразу туда новеньких пихать. Для чего нас тут постоянно тасовать? Налил воду в банку и поставь, пусть стоит. Но нет. Одни уходят, другие приходят. Понимаете, парни, у бога, или у Сатаны, или кто тут главный, новых кластеров нет. Его возможности не беспредельны, и ад - не безразмерный. Потому хочешь - не хочешь, а надо выпускать тех, кто уже помучился, чтобы вместить свежесдохших ублюдков.
Макс, практически не принимавший участия в беседе, зевнул и сказал:
– Святой, это уже попахивает неуважением. Я знаю тебя лет сорок, если не больше, и после этого времени ты все равно веришь, что сможешь меня обмануть? Держишь Максимилиана Вогеля за конченного идиота?
– Ты о чем толкуешь?
– удивился Игнат.
Немец открыл глаза и сел на постели:
– Ты всерьез думаешь, что я на это клюну? Мечтай, гребаный садист.
Святой несколько секунд смотрел на него непонимающим взглядом, затем засмеялся:
– Погоди, ты решил, что я собираюсь над вами поиздеваться?
– Только не говори мне, что это не так.
– И в мыслях не было!
– возмутился Игнат, - я просто размышляю вслух, и...
– ...И пытаешься дать нам ложную надежду. Наша песня хороша, начинай сначала. Не прокатит, Святой. Не с Максом Вогелем. Не снова.
– Да что ты заладил, немчура недобитая?! Я тебе нормальным русским языком привел факты, которые можно проверить, поспрашивав других людей. Вывод напрашивается сам, я не собирался над вами...
Кирсан издал негромкий смешок:
– Игнат, помнишь притчу про мальчика, который кричал 'волки'? Похоже, в кои-то веки захотелось сказать что-то дельное, а тебе не верят даже твои соратники.
– Я и не прошу мне верить!
– сверкнул глазами Святой, - я изложил очевидные факты. Каждый год в ад отправляются новые грешники - факт? Факт. Они должны где-то отбывать наказание, но вместимость ада не бесконечна. Выводы делай сам!
– Кир, не слушай его, - зевнул Макс, укладываясь обратно, - он очень изобретателен в плане своих садистских развлечений.
Разведчик задумчиво поскреб подбородок, мимоходом отметив, что за все эти дни у него совершенно не выросла не то что борода - даже щетина не появилась.
– Надо признать, его доводы звучат довольно разумно, - осторожно заметил он.
– Да ты вообще сдурел?!
– воскликнул Макс, - пойми же, Святой - писатель-фантаст! Слово - его оружие, он способен сделать правду ложью, ложь - правдой, черное описать как белое, превратить героя в труса и ублюдка - в героя, себя, серийного убийцу - в невинную жертву, а своих жертв - в злодеев. Он ад превратил в собственную игровую площадку, свое наказание - в развлечение, причем так, что даже сам себе поверил, и все это сделано словами! И вот даже ты начинаешь ему верить. Это ловушка, Кир. Не пытайся бороться с мастером слова его же оружием.
– Бла-бла-бла, - фыркнул Игнат, - Макс, ты кретин. Из крайности в крайность. Из чрезмерной доверчивости - в полное недоверие. Но за 'мастера слова' - спасибо. При жизни бы меня так ценили...
Вогель не обратил на реплику 'шефа' никакого внимания.
– Просто не воспринимай всерьез то, что он тебе говорит. Слова - оружие похлеще огнемета. Слова... Ведь я же вырос в благополучной, интеллигентной, набожной семье. Я с детства знал все заповеди, в том числе и 'Не убий'. Я не то, что не украл и не завидовал - со своей женой до свадьбы не занимался любовью - ибо грех. И что же? Были сказаны слова - слова, Кир слова!
– и добрый христианин Макс Вогель пошел убивать не просто без возражений - без малейшего сомнения в правильности своих действий. Один из сотен тысяч порядочных людей, словами превращенных в палачей и убийц.
– Браво, Макс, - сказал Святой, - ты практически поставил меня в один ряд с фюрером. Нацистов недолюбливаю - но за сравнение со столь значимой личностью еще одно спасибо.
Вогель задумчиво посмотрел на Игната и негромко сказал:
– Знаешь, а ведь из тебя вышел бы неплохой диктатор и демагог. Харизмы фюрера тебе недостает, но ты умеешь быть убедительным и подводить под свои слова вроде бы объективные аргументы. И я бы даже мог поверить, не знай я тебя столько времени. Ты не брезгуешь развлекаться даже за счет своей команды, это давно ни для кого не секрет.
– И как вы тогда терпите такого садиста во главе лиги?
– полюбопытствовал Кирсан.
– Да никаких проблем, - махнул рукой Макс, зевнул, отвернулся к стене и пробормотал: - просто никто из тех, кто хорошо знает Святого, уже не ведется на его происки... И тебе советую не вестись: просто чтобы он не потешался за твой счет.
Святой хмыкнул, потянулся, взял свой винчестер и вышел. Вскоре снаружи донеслись выстрелы: он стрелял из окна по мертвякам.
– Интересно, откуда у него такое прозвище?
– спросил Кирсан, - как по мне, то 'Святоша' подошло бы больше.
– Да как тебе сказать... Он садист, но неплохой человек. Ходит, выискивает новичков, пытается им помочь... Не совсем бескорыстно, но все же. Все относительно. Если сравнивать его и, скажем, меня - разница такая же, как между тобой и настоящим святым.
Через час или два - время течет странно, рваными темпами, или так только кажется - Кирсан снова вышел на крышу. Дождь прекратился еще ночью, и теперь, как ему показалось, туман стал еще гуще, чем обычно. Отличная погодка для тоски и хандры. А дышится легко, словно дождь прибил к земле все запахи тлена и разложения. Интересно, где бы взять телефон? Святой совершенно правильно сказал: будь это простой задачей, из ада звонили бы непрерывно. Единственная путная мысль - заставить сукина сына рассказать. Ушлый немец не будет проблемой, если застать их врасплох... С другой стороны, ствол тоже не сработает: угроза смертью в мире, где смерти нет, мягко говоря, смехотворна.